Джессика Броуди - Не вспомню

У меня начинает пульсировать в висках. Я встаю и принимаюсь мерить комнату шагами, считая плитки в полу. Столы. Стулья. Но это бессмысленно. Ничто не может избавить меня от тошнотворного ощущения.

– Какого рода ужасные вещи они творили? – спрашиваю я, когда ко мне возвращается способность нормально говорить.

– Этого я в точности не знаю, – признает Дзен. – Но могу догадаться, что с тобой делали нечто плохое, иначе «Диотех» не приложила бы столько усилий, чтобы все скрыть. Мы с тобой пытались это выяснить, но напрасно, потому что каждый раз, когда они забирали тебя из дома, ты возвращалась, полная самых радужных и веселых воспоминаний. О поездке на пляж. О ночевке в гостях у подруги. О каких-то увлекательных поездках на экскурсии.

Мои ноги внезапно застывают на месте. Его слова, вероятно, вызвали во мне какую-то ответную реакцию, потому что я чувствую, как начинает формироваться еще одно воспоминание.

Я с тревогой смотрю на кубик в ожидании, какие еще страшные для меня вещи таятся внутри его. И смогу ли я справиться с тем, что сейчас увижу, если мне так трудно свыкнуться с той правдой, которую я уже узнала с его помощью?

Я поднимаю руки, готовая сорвать с головы резиновые диски, но слишком поздно. Образы уже заполняют мой мозг. Они начали свой первоначально хаотичный повторяющийся танец.

Мои руки бессильно опускаются вдоль тела, и я сдаюсь.

Закрываю глаза и позволяю видению продолжаться. Потому что выбора у меня не остается.

– Ты действительно должен уйти так скоро?

Это мой собственный голос. Я разговариваю с кем-то.

Поднимаю взгляд, чтобы увидеть, с кем именно. Это Рио. Он стоит у входной двери.

У моей входной двери.

А я нахожусь в той же комнате.

В том же доме.

Он кивает с важным видом.

– Да. Мне очень жаль, Сейра, но пора отправляться на работу.

Он поднимает палец к белой панели на стене. Электронный замок издает короткий сигнал.

– Когда ты вернешься домой? – спрашиваю я.

Домой…

Это слово выводит меня из транса.

Неужели он жил вместе со мной?

В том амбаре он назвал меня величайшим творением всей своей жизни. Означает ли это, что он мой…

Я не в силах больше даже думать об этом.

Мне вовремя вспоминается все, что рассказал Дзен. Это всего лишь манипуляции с моим сознанием. Ложь. Ничего подобного не происходило в реальности.

– Я вернусь через несколько часов, – отвечает Рио.

Но уходит не сразу. Он задерживается у дверей, что-то обдумывая в нерешительности, а потом медленно поворачивается и спрашивает:

– Как у тебя прошел день? Надеюсь, весело?

У него спокойный и бодрый тон, но в глазах застыло нечто выдающее совершенно другое чувство.

Сожаление?

Печаль?

Угрызения совести?

Вину.

Это чувство вины.

Вопрос задала девушка из воспоминания, а ответ на него теперь даю я нынешняя. Тогда, стоя в комнате, я не разглядела выражения его глаз. Потому что даже не представляла, что оно может означать. Но сейчас я знаю, так как сама познала это эмоциональное состояние. А это не проходит бесследно.

Оно запечатлевается в памяти.

– Да! – отвечаю я не задумываясь. – День прошел превосходно.

Он улыбается. Грустно и устало, что кажется странным.

– Отлично! Я очень рад за тебя.

И комната растворяется в белом сиянии.

Я не открываю глаз, хотя знаю, что на этом все обрывается. Мне трудно сразу посмотреть в лицо реальности. Я даже не уверена сейчас, что знаю, что такое реальность.

День прошел превосходно.

Мои собственные слова.

Они в точности подходят под описание, которое дал Дзен.

Ведь на самом деле Рио интересовался не тем, как я провела время. Своим вопросом он проверял, поверила ли я в ложь. Ему хотелось убедиться, что имплантация воспоминаний прошла успешно.

Я открываю глаза, и мой взгляд упирается прямо в дверь. В мышцах моих ног вспыхивает огонь. Я отзываюсь на их призыв и бросаюсь к выходу, пересекая комнату в одно мгновение.

Мне нельзя ни минуты больше оставаться здесь.

Дзен вскакивает со стула, но не пытается броситься вслед. Думаю, он знает, что ни за что меня не догонит, а потому приводит меня в чувство словесно:

– Сейра, пожалуйста! Не делай этого!

И достигает желаемого эффекта. Его умоляющая интонация заставляет меня остановиться у самого порога.

– Ты не можешь обращаться в бегство каждый раз, когда тебя что-то пугает, – втолковывает он. – В какой-то момент тебе придется остаться на месте и вступить в схватку за то, что ты считаешь справедливым.

Я все еще с вожделением смотрю на дверную ручку, мои пальцы машинально тянутся к ней, все тело словно издает протяжный крик.

– Я похитил диск с твоими воспоминаниями у «Диотеха», чтобы иметь возможность показать их тебе. Чтобы ты все увидела своими глазами. Потому что мне необходимо твое полное доверие, а я знал, что мне никаким другим способом убедить тебя не удастся.

У Дзена срывается голос, но настойчивость в нем не ослабевает.

– Сейра, прошу тебя. Тебе нужно остаться со мной, быть на моей стороне.

И несмотря на мощные физические импульсы, которые манят меня прочь из этой комнаты, я поворачиваюсь и смотрю на него. Хотя взгляд тут же застилает навернувшиеся на глаза слезы.

– Я понимаю, как тяжело для тебя все это, – продолжает Дзен, – потому что мне уже доводилось видеть, какой ценой дается тебе осознание правды. Мы ведь открыли ее вместе. Только тогда у нас было больше времени, чтобы привыкнуть к ней. Но сейчас мы не можем позволить себе такую роскошь. Они преследуют тебя по пятам. И не остановятся, пока не найдут. А тогда ты снова окажешься в том плену, откуда совсем недавно вырвалась.

Первая слеза срывается по моей щеке, оставляя на ней чуть искривленный след.

– Так что же, в моей жизни вообще ничего не было реальным? – шепотом спрашиваю я.

– Реальным был я, – отвечает Дзен, понурившись, с глубоким вздохом.

Он делает шаг в мою сторону, потом другой. Двигается медленно, словно приближается в лесу к напуганному и подраненному зверьку. И, как нетрудно догадаться, именно так я сейчас и выгляжу. По крайней мере, так я себя чувствую.

Дзен останавливается всего в нескольких дюймах от меня. Потом протягивает руку и опускает в мою ладонь медальон.

– Именно поэтому я положил внутрь тот камушек, – говорит он. – Чтобы, как только тобой овладеют сомнения, ты могла прикоснуться к нему, ощутить его и убедиться, что все связывающее нас с тобой никогда не было фальшиво. Что это не продукт компьютерной программы, искусственно внедренный в твой мозг. Что это всегда было реальностью.

Я начинаю дрожать. Сначала мелко и едва заметно. Но потом дрожь нарастает, становится сильнее, пока окончательно не выходит из-под контроля. И вот я уже содрогаюсь всем телом. У меня клацают зубы. А дрожь переходит почти в конвульсии.