Питер Бретт - Дневная битва

– Тогда запомни: то, что я делаю с моим имуществом, не твое дело. И не надейся, что Лиша будет слушать твои бредни про ее отношения.

– Ясно. – Дарси кашлянула. – Наверное, ты прав.

Она повернулась к Ренне:

– Мамуля пыталась меня воспитать, но так и не сумела.

– Я тоже вела себя не очень приветливо, – буркнула Ренна.

В этот миг девушка прочистила горло, и все взоры обратились к ней. Она была лет семнадцати и хороша собой, но при близком рассмотрении Ренна увидела толстые рубцы, тянувшиеся из выреза. Когда-то ей угрожала смерть. Всерьез. И она умела зачаровывать подземников музыкой. Ренна сомневалась в правдивости рассказов Арлена о рыжем жонглере, но сейчас увидела все своими глазами.

Арлен с улыбкой поклонился девушке:

– Ты играешь все лучше и лучше, Кендалл. Похоже, Рожер неплохо натаскал подмастерьев.

Кендалл печально уставилась себе под ноги.

– Рожер не один месяц как уехал, – сообщила Дарси голосом еще хриплым, но уже окрепшим. – Отправился с госпожой Лишей в Райзон. А остальным его подмастерьям больше нравится играть кадриль, чем воевать с демонами. – Она дружелюбно толкнула Кендалл в плечо. – Но к нашей малютке-ведьме это не относится. Она стоит дюжины мужиков с копьями.

Кендалл по-прежнему смотрела в землю, но Ренна заметила, что ее бледная кожа порозовела, а губы дрогнули в улыбке.

– Когда уехала Лиша? – поинтересовался Арлен.

– Два месяца назад. С красийцами, – ответила Дарси.

Арлен издал короткий рык:

– Значит, это правда? Джардир пришел в Лощину и похитил Лишу?

– Сначала поухаживал.

Арлен сдвинул брови:

– О чем ты говоришь?

Дарси глубоко вздохнула и посмотрела на него:

– Он позвал ее замуж.

Арлен выкатил глаза, челюсть у него отвисла. Всего на долю секунды, но он лишился дара речи – это было ясно как день. Даже его магическая аура изменилась: затрещала с поверхности, как брошенный в костер лапник.

Ренна ни разу не видела, чтобы хоть что-нибудь застало Арлена врасплох, и не знала, как к этому отнестись. Лиша Свиток осталась в прошлом, но власть над ним сохранила.

Арлен подался вперед с лицом безмятежнейшим, но взглядом пытливым.

– Ты хочешь сказать, что Лиша выходит замуж за Ахмана Джардира? За лживого, кровожадного сына Недр? Ты на это намекаешь, Дарси Лесоруб?

Он говорил все громче. Не кричал, но повышал голос. Ренна снова увидела, как окрестная магия устремилась к нему, а метки разгорелись. Дарси отпрянула, как от озлившейся гремучей змеи.

– Она не согласилась! – выкрикнула Дарси. – И не валяет дурака! Сказала: это возможность взглянуть, что он натворил на юге. Счесть его войска, разобраться в его положении и намерениях. И поехала не одна. Взяла с собой Рожера, Гареда, Уонду и своих родителей, чтобы присматривали за ней.

– Не важно, – выдохнул Арлен. – Она поехала и прихватила отца, это говорит красийцам, что Эрни выставил ее на продажу и ждет, когда предложат хорошую цену.

– Как ты смеешь?! – ощерилась Дарси. – Госпожа Лиша не корова, ее не купишь и не продашь!

– Для них – корова! – рявкнул Арлен. – Красийцы не считают женщин свободными людьми. Герцогиня или молочница – им все равно, для этих людей женщина – имущество, которым торгуют! А если на добычу нацелился Ахман Джардир, его не перещеголяет никто, Дарси Лесоруб. Никто.

Дарси сникла, ее задор улетучился, и она кивнула:

– Я говорила, что это глупо, но она не слушала. Упрямая, как подземник. – Лицо Дарси страдальчески исказилось, ей было тягостно признать оплошность за своей драгоценной госпожой.

Ренна сплюнула. Дарси вздрогнула, но комментировать не стала.

– Не думаю, что госпожа попала в беду, – парировала она. – Она исправно пишет мне, и, судя по условным знакам, у нее и остальных все в порядке. У красийцев отличные вестники, этого не отнимешь.

– Условные знаки? – переспросил Арлен.

– Я же сказала – дурака она не валяет, – отозвалась Дарси, осмелившись наконец взглянуть ему в глаза. – Госпожа Лиша рассудила, что красийцы станут читать ее письма, и велела мне выучить особые слова и фразы, чтобы я знала, как обстоят дела, даже если у нее будут стоять над душой. Джардир покамест держит слово, но она пишет, что его войско растеклось по всему Райзону и счесть его невозможно. Она отдельно не велела упоминать тебя, но оставила условный знак, который сообщит о твоем возвращении.

– Передай, чтобы немедленно вернулась в Лощину, – велел Арлен. – У меня есть новости, которые не могут ждать, и ты их не зашифруешь.

– Я-то спорить не буду, – согласилась Дарси. – Создатель не назначал меня в городские травницы.

– Времена трудные, Дарси Лесоруб, и ты должна нести свою ношу. С новолунием грядет что-то скверное. По сравнению с ним Джардир покажется назойливым слепнем.

Дарси побледнела:

– О чем ты?

Арлен пропустил вопрос мимо ушей.

– Кто выступает от имени лесорубов, если нет Гареда?

– Мясники. Кому же еще? С ними не связывается даже новый граф. Он наделил их королевскими полномочиями, но все равно вынужден просить, когда ему что-то нужно, а они еще не удосужились заняться этим сами.

Раздался оглушительный лай, и к Арлену метнулась огромная тень, окруженная сиянием магии. Ренна выхватила нож, но Арлен опустился на колени и распахнул объятия, в которые бросился тяжеловес-волкодав. Здоровая бестия принялась лизать его лицо, и он заразительно расхохотался.

– Что, Эвин Лесоруб, ты таки научил эту дворняжку команде «к ноге»? – спросил Арлен у ее хозяина, когда тот приблизился.

– Тень идет к ноге, когда хочет, и ни в каком другом разе, – расплылся в улыбке Эвин. – Рад вашему возвращению, сударь.

– Как поживают Брианна и мальчики? – осведомился Арлен, трепля исполинского пса по спине.

– Мальчики растут как сорняки. Каллен скоро сам станет лесорубом, а у Брианны в пузе зреет еще один. Молюсь, чтобы теперь была девочка. – Эвин выжидающе посмотрел на Арлена.

Тот вздохнул:

– Уж кто уродится, Эвин. Я не уверен, что Создатель вообще существует, а уж тем паче прислушивается. Надеюсь только, что, если родится девочка, она будет похожа на маму.

Все потрясенно уставились на него, не в силах поверить, что Арлен пошутил, но Эвин разразился лающим смехом, остальные подхватили, и напряжение спало.

Дарси кашлянула, поймала взгляд Арлена и кивнула на поле боя, откуда к ним направился граф. Он вытирал рот шелковым платком, но шагал решительно. За ним шли два бойца, мужчина и женщина.

– Даг и Меррем Мясники, – шепнул Ренне Арлен. – Они и правда были мясниками до битвы за Лесорубову Лощину.

Мясники оказались кряжистые, с толстыми, испещренными шрамами ручищами и ожогами на лицах. Даг взмок от пота, он был лыс, в мясницком кожаном фартуке, укрепленном панцирной подкладкой и забрызганном ихором. Меррем, как Дарси, носила свободные панталоны, смахивавшие на юбки. Ее кожаный корсет был подбит изнутри, как фартук Дата, и тоже сплошь в ихоре. Оба, похоже, могли поднять быка. Тяжелые секачи на поясах почти не отличались от того, которым пользовался Харл, когда забивал борова, но их густо покрывали метки, и Ренна подумала, что орудие уже давно не применяли в мясницких целях.