Марк Фрост - Пробуждение

– Чему же?

– На этот вопрос можешь ответить только ты. И пожалуй, далеко не сразу.

Некоторое время они ехали молча. Когда машина покинула федеральную автостраду и съехала на двухполосное шоссе, пейзаж изменился. Дорога начала вилять между невысокими холмами, поросшими хвойными лесами. Мысли Уилла вернулись к происшествиям на борту самолета. Он вспомнил нашивку на куртке Дейва.

– Что означает сокращение «АНЗВС»? – спросил он.

– «АНЗВС»? – удивленно переспросил Макбрайд. – Почему тебя это интересует?

– Я это прочел, когда летел в самолете.

– «АНЗВС» – это аббревиатура, означающая «Австралийские и Новозеландские вооруженные силы». Особый экспедиционный корпус, созданный на базе армий двух стран. Был сформирован во время Первой мировой войны.

– Он до сих пор существует?

– Да, безусловно.

Уилл заметил, как Элони и Макбрайд переглянулись.

– Честно говоря, сам не знаю, почему я про это подумал, – сказал он.

В четверть десятого они свернули с хайвея на второстепенные дороги. Элони сделал ошеломляющее число поворотов. Уилл успел краем глаза заметить небольшой городок, который он видел в Интернете – поселок Нью-Брайтон, и его чувства сразу обострились. Отсюда путь пошел через холмы, отмеченные далекими амбарами и фермерскими домами. Когда они свернули на длинную прямую дорогу, Уилл узнал лесистую аллею, ведущую к школе – все было в точности как во время виртуальной экскурсии, устроенной доктором Роббинс.

– Посмотри, Уилл.

Макбрайд открыл верх машины. Листва со всех деревьев уже опала, но даже голые ветви образовывали над дорогой свод.

– Американские вязы и красные дубы. Согласно легенде, они были посажены первыми поселенцами этих мест, индейцами племени лакота-сиу, чтобы отметить границу священной земли. Большинству из них по триста-четыреста лет, то есть они практически ровесники нашей страны. Они были молоденькими деревцами в то время, когда Вашингтон и его соратники стояли лагерем в долине Фордж.

В конце трехполосной дороги они остановились у ворот, рядом с каменной будкой охранника. Оттуда вышел крепкий мужчина в коричневой форме. Он был чуточку ниже ростом и немного уже в плечах, чем Элони, а во всем прочем походил на него, как брат-близнец. Они стали негромко переговариваться на языке, который Уиллу не был знаком – скорее всего, это был самоанский.

– Познакомься с моим двоюродным братом Натано, – сказал Элони.

– Привет, как поживаете, мистер Вест? – проговорил Натано. – Добро пожаловать в Центр.

Уилл помахал Натано рукой и заметил, что у того на ремне – автоматический пистолет в кобуре. Натано открыл ворота, и Элони повел машину дальше.

Одолев небольшой подъем, они спустились в широкую чашеобразную котловину. За облетевшими деревьями Уилл впервые увидел здания Центра Интегрированного Обучения. Фотографии, которые он видел раньше, не преувеличивали его красоты – на самом деле постройки смотрелись еще более совершенно. Яркое солнце, чистое синее небо, блестящие листья плюща – от всего этого каре главных зданий словно бы светилось. Аккуратно подстриженные живые изгороди, безмятежные окрестности… Каждая травинка здесь, казалось, знала свое место. По дорожкам, пересекавшим лужайки между зданиями, шагали десятки учащихся. В центре кампуса возвышался флагшток с огромным звездно-полосатым флагом, развевавшимся на ветру.

У Уилла возникло то же самое странное чувство, которое он испытал, когда просматривал материалы веб-сайта Центра: «Мое место – здесь».

– Пожалуйста, прямо к Каменному Дому, Элони, – попросил Макбрайд.

Они поехали по дороге в сторону от кампуса, мимо широкой автостоянки, усыпанной гравием, где стояло много автомобилей – целая флотилия минивэнов и серебряных с синим школьных автобусов. Вокруг автостоянки разместились небольшие здания, где кипела жизнь. Чувствовалось, что Центр – живое, энергичное сообщество.

– Здесь размещена наша инфраструктура, – сказал Макбрайд. – Прачечная, кухни, средства связи, транспорт, электрические генераторы и так далее.

Они свернули на проселочную дорогу, которая шла через густой лес, и наконец проехали между двумя холмами и оказались на большой поляне. Прямо перед ними, на склоне одного из холмов, составлявших длинную гряду, возвышалась высокая и широкая гранитная колонна, поднимавшаяся на шестьдесят футов. Казалось, великаны сложили ее из валунов, как из огромных детских кубиков.

Вершину колонны венчала удивительная постройка. Созданное из дерева, камня и стали, здание выглядело так, словно оно естественным образом выросло из древнего геологического образования, лежавшего под ним. Дом казался и ультрасовременным, и простым, примитивным – одновременно. Его элементы нельзя было отнести ни к одному из определенных стилей, а в целом он производил впечатление изящества и мощи.

– Каменный Дом, – выдохнул Уилл.

– Нет никакой загадки в том, откуда он получил свое название, – сказал Макбрайд. – Он соединен с землей. Он тянется к небу. Четкое описание работы директора Центра, не правда ли… И именно здесь он живет.

Уилл следом за Макбрайдом пошел к каменной колонне. Они миновали стальную лестницу, обвивавшую гигантский столп и уводящую к стоявшему наверху дому. Они прошли под аркой, вырезанной в камне, и, войдя в небольшое фойе, оказались перед кабиной лифта. Макбрайд нажал кнопку, и дверцы открылись.

– Шахта проложена прямо через валуны? – спросил Уилл.

– Именно так. Основатель нашей школы, доктор Томас Гринвуд, был большим поклонником архитектора по имени Фрэнк Ллойд Райт. Тебе случалось прежде слышать это имя, Уилл?

– Кажется, да.

Макбрайд следом за Уиллом вошел в кабину лифта. Дверцы с тихим шипением закрылись. Кабина была отделана темным деревом и зеркалами. Над дверцами была выгравирована фраза:

НИ ОДИН РУЧЕЙ НЕ ПОДНИМЕТСЯ ВЫШЕ СВОЕГО ИСТОКА

– Это его высказывание. Около ста лет назад Райт открыл неподалеку отсюда научный центр под названием Талиезин. Когда доктор Гринвуд выбрал это место для Центра, он посоветовался с Райтом насчет возведения Каменного Дома. Прежде в этой стране ничего подобного не строилось. В том числе и таких Центров.

Кабина поднималась вверх по шахте, пронзавшей самую сердцевину каменного столпа. Уилл почувствовал запах сырого цемента. Он чувствовал прочность окружавшего их гранита – но, как ни странно, каменная толща не вызывала клаустрофобии, а наоборот, вселяла чувство защищенности. Дверцы кабины открылись, и Уилл с Макбрайдом вышли в приемную с бетонными стенами. Дружелюбная седая женщина поприветствовала их. На беджике у нее было написано: МИССИС ГИЛКРЕСТ. Макбрайд назвал ее Хильди.