Саманта Шеннон - Каста мимов

Вспомнились его последние слова: «Если я не вернусь… и мы больше не встретимся… знай, что все хорошо. С ней покончено».

Да, он не вернулся, вот только ничем хорошим не пахнет. Что-то случилось в закулисье Сайена, и мне нипочем не узнать, что именно, если Нашира убила моего единственного союзника в стане рефаитов.

Страж поставил на карту и потерял все, чтобы помочь мне сбежать. А я в итоге, поджав хвост, размениваюсь на мелочовку. Не сумела подбить Джекса на борьбу и кляну Гектора, только когда тот не слышит.

Я выскочила из такси, слишком громко хлопнув дверью. Зик ждал под каменными сводами. Расфуфырился он, как всегда в базарные дни, на славу: узорчатый жилет из парчи, волосы аккуратно причесаны, на носу антикварные очки.

– Как дела, Пейдж?

– Прекрасно. Кстати, отличные очки. – Я повыше натянула платок. – Что стряслось?

– У Элизы готовы три картины. Джексон велел распродать их к утру. Плюс кое-какие мелочи, – сообщил Зик, шагая рядом со мной. – Как раз поможешь торговать. Я в этом деле полный профан.

– Побольше уверенности, – посоветовала я. – Правильный настрой – это наше все. А что за спешка? Джексу срочно понадобилась новая трость?

– Говорит, с деньгами у нас туго.

– Поверю, только когда он перестанет покупать сигары и абсент, – фыркнула я.

– Пока тебя не было, он пьянствовал без остановки. Ни ночи без абсента – мне Надин рассказывала. – За причудливыми стеклами блеснули налитые кровью глаза, как у заправского пьяницы.

– Зик, а Джексон правда меня искал?

– О да! Вплоть до июля. Потом вроде смирился, взял Надин в подельницы. Но в августе, после той стычки на Трафальгарской площади, Ник передал от тебя весточку – и все закрутилось по новой. – Зик поправил очки. – Ну и что он решил? Пойдет ли против рефаитов?

– Нет.

– А ты? Ты собираешься что-нибудь предпринять?

– Он запретил, – ответила я, стараясь не выдать горечи. – Требует полной отдачи для сектора.

Мой спутник покачал головой:

– Бред. Мы не можем сидеть сложа руки.

– Есть конкретные предложения?

– Нет, – вздохнул он. – Ума не приложу, с чего начать. Разговаривал вчера с Ником. Единственный вариант – устроить массовую трансляцию, но для этого нужно попасть в архонт. А если и попадем, как донести до людей то, во что они заведомо не желают верить?

Вот уж не думала, что Зик такой выдумщик. Но идея явно отдавала идиотизмом – еще никто не сумел преодолеть охранную систему «Ока Сайена».

– Зик, не стоит забегать так далеко вперед, – мягко проговорила я. – Начинать надо с малого. Оповестим Синдикат, а уж после займемся цитаделью.

– Оно понятно. Просто мечтаю. – Он вдруг замялся. – Слушай, а Ник не говорил тебе…

– О чем?

– Ладно, проехали. Фантома заполучила? – сменил он тему.

– Нет, Аббатиса меня обскакала. Так о чем ты хотел спросить?

– Не важно. По-моему, Джексу плевать на подразделение «Эйч». Он практически признался, что просто хотел насолить Дидьену.

– Ха, удивил!

Дидьен и Джексон враждовали с незапамятных времен, выясняя отношения то в памфлетах, то на кулаках. Дидьен ненавидел Джекса, «самого бесчестного сэра на свете», и тот платил ему взаимностью, называя никчемным кудлатым бездельником. И вдобавок с гнилыми зубами. Причем в обоих случаях с формулировкой было не поспорить.

Мы миновали колоннаду и вскоре очутились у фонаря. В отличие от тускло-синих ламп Сайена, этот был выполнен из кобальтового стекла с зеленым оттенком – невооруженному глазу и не увидеть. Висел он над дверью магазина подержанного платья. Зик подал едва заметный сигнал ясновидцу за конторкой. Тот кивнул в ответ.

По винтовой лестнице мы спустились в подвал. Покупателей тут не было – лишь стойки с одеждой и три зеркала. Удостоверившись, что рядом никого, Зик толкнул ближайшее зеркало, и оно распахнулось словно дверь, пропустив нас в длинный туннель.

Черный рынок располагался между Ковент-Гарденом и Лонг-Акром. Это подземелье общей площадью в пятнадцать тысяч футов издавна служило центром подпольной торговли. Многие коробейники не гнушались промышлять на задворках обычных рынков, но здесь хозяйничали только ясновидцы и царила атмосфера повышенной секретности. НКО не выдали местонахождения рынка властям, поскольку сами закупали тут нумы; Сайен давал кров и еду, но никак не эфир. Бедняги влачили жалкое существование, силясь побороть свою натуру.

В подземелье было не продохнуть из-за сотен разгоряченных тел. Прилавки пестрели множеством нумов, на любой вкус и цвет. Зеркала – ручные, настенные, в рамках. Неподъемные хрустальные шары. Магические камни дымчатого стекла – такие крохотные, что легко помещаются в ладони. Были тут и столы для спиритических сеансов, и ароматические палочки, и сервизы, и стальные чайники, и ключи от несуществующих замков, и тупые ножи, и наборы игл, и запрещенные книги, и разнообразные доски для Таро. Прорицатели торговали связками трав и цветов. Радовал глаз широкий ассортимент лекарств для медиумов (миорелаксанты, адреналин, препараты лития), инструментов для заклинателей, ручек для психографистов и нюхательных солей для ищеек, чтобы блокировать неприятные запахи.

Зик купил у разносчика карнавальную маску. Я выбрала дешевое серебристое домино, закрывающее аккурат пол-лица, и расплатилась «аукционными» деньгами.

Роскошный шатер I-4 торговал погребальными принадлежностями, саванами и прочими жуткими предметами роскоши для состоятельных ясновидцев. Никакой дешевки или ширпотреба. Обитый бархатом прилавок уставлен хрустальными вазами с розами. За столиком прекрасным видением расположилась Элиза в ярко-зеленом бархатном платье. Ее золотые волосы волнами ниспадали на спину, руки были затянуты в черное кружево. Элиза разговаривала с прорицателем в костюме скупщика, однако, заметив нас, быстро распрощалась с собеседником.

– Кто это был? – насторожилась я.

– Коллекционер живописи.

– Отлично. Теперь дуй за занавеску.

– Иду, иду. – Элиза смахнула микроскопическую пылинку с самой большой картины. – Зик, не принесешь еще роз?

– Конечно. Кофе захватить?

– И воды. С адреналином. – Элиза вытерла взмокший лоб рукавом. – Если быстро все не распродадим, будем торчать здесь до утра.

– Тебе нельзя тут светиться. – Я решительно взяла ее за локоть и повела за занавеску, где висела верхняя одежда и сумки.

Тяжело вздохнув, Элиза устроилась на табурете и принялась за очередное поручение Джекса. Ей нравилось сидеть в палатке и консультировать нас по необходимости. Но если кто-то невзначай увидит творческого медиума возле картин, живо сложит два и два – тогда пиши пропало.

Зик сунул голову за занавеску:

– А где Джекс?