Стивен Кинг - Дьюма-Ки

14:17

8 февраля

Дорогой Эдгар!

Я так рада, что Вам нравится это место. Отвечая на Ваш вопрос, сообщаю, что буклет с описанием виллы «Салмон-Пойнт» был не единственным, а одним из девяти, которые я Вам посылала. Эти дома находились или тоже во Флориде, или на Ямайке. Насколько я помню, Вы проявили интерес только к «Салмон-Пойнт». Еще и сказали: «Не торгуйтесь по мелочам, сразу заключайте сделку». Надеюсь, Вам это поможет.

Сэнди

Я прочитал ее письмо дважды. Потом пробормотал:

– Просто заключи сделку и позволь сделке заключить тебя, мучача [90].

Даже теперь я не мог вспомнить другие буклеты, но помнил тот, по которому выбрал «Салмон-Пойнт». Он лежал в ярко-розовой папке. В розовой громадине, если угодно, и мое внимание привлекло не название, «Салмон-Пойнт», а строчка, расположенная ниже, вытисненная золотом: «ВАШЕ ТАЙНОЕ УБЕЖИЩЕ НА БЕРЕГУ ЗАЛИВА». Так что, может, Дьюма-Ки меня и позвала.

Может, и позвала.

KamenDoc to EFree19

13:46

10 февраля

Эдгар!

Давно тебя не слышал, как сказал глухой индеец блудному сыну (пожалуйста, простите меня; кроме плохих, никаких других анекдотов не знаю). Как Ваши успехи в живописи? Что же касается МРТ, я предлагаю Вам обратиться в Центр неврологических исследований при Мемориальной больнице Сарасоты. Телефон – 941-555-5554.

Кеймен

EFree19 to KamenDoc

14:09

10 февраля

Кеймен!

Благодарю за рекомендацию. «Центр неврологических исследований» – звучит чертовски серьезно! Но все равно я запишусь на прием и подъеду туда.

Эдгар

KamenDoc to EFree19

16:55

10 февраля

Пусть это будет действительно скоро. Раз уж у Вас нет припадков.

Кеймен

Фразу «Раз уж у Вас нет припадков» он сопроводил одним из таких удобных для электронных писем смайликов, круглой, смеющейся зубастой рожицей. Поскольку перед моим мысленным взором возник Уайрман, которого трясло на заднем сиденье, а глаза его при этом смотрели в разные стороны, мне было совершенно не смешно. Но я знал, что до пятнадцатого марта мне удастся затащить его к врачу только в цепях и трактором, если, конечно, с ним не случится настоящий эпилептический припадок. И, разумеется, Уайрман не был пациентом Ксандера Кеймена. Строго говоря, я тоже уже не был его пациентом, но меня тронула забота Кеймена. Импульсивно я кликнул по слову «ОТВЕТИТЬ»и написал:

EFree19 to KamenDoc

17:05

10 февраля

Кеймен!

Никаких припадков! Я в порядке. Рисую без устали. Отвез несколько моих картин в одну из галерей в Сарасоте, и ее владелец взглянул на них. Я думаю, он может предложить мне организовать выставку. Если предложит и если я соглашусь, Вы приедете? Мне будет приятно увидеть знакомое лицо из страны льда и снега.

Эдгар

Я уже собирался выключить компьютер и приготовить себе сандвич, как раздался сигнал поступления нового письма.

KamenDoc to EFree19

17:09

10 февраля

Назовите дату, и я там буду.

Я улыбался, выключая компьютер. А перед глазами все туманилось.

Днем позже я поехал в Нокомис с Уайрманом, чтобы купить новый фильтр для раковины по просьбе парочки из дома 17 (спортивная машина; дерьмовая кантри-музыка) и пластиковые загородки для Злых собак. Уайрман в моей помощи не нуждался и, уж конечно, не нуждался в том, чтобы я хромал следом за ним по магазину хозяйственных товаров «Истинная цена», но выдался паршивый, дождливый день, и мне хотелось уехать с острова. На ленч мы зашли в «Офелию», поговорили о рок-н-ролле, так что поездка получилась удачной. По возвращении я увидел мигающую лампочку на автоответчике. Сообщение оставила Пэм. Сказала: «Позвони». – И положила трубку.

Я позвонил, но сначала (звучит как признание, и трусливое) вышел в Интернет, нашел на сайте «Миннеаполис стар-трибьюн» сегодняшний номер, открыл «НЕКРОЛОГИ». Быстро просмотрел имена и фамилии, убедился, что Томаса Райли среди них нет, пусть это и ничего не доказывало: он мог свести счеты с жизнью уже после того, как номер ушел в печать.

Иногда после полудня моя бывшая жена ложилась спать и выключала телефон. Тогда я бы услышал короткую фразу, записанную на автоответчике. Но в этот день Пэм сняла трубку, и до меня донеслось вежливо-сдержанное:

– Алло.

– Это я, Пэм. Отзваниваюсь.

– Небось грелся на солнце. У нас идет снег. Идет снег, и воздух холодный, как пряжка ремня колодцекопателя.

На душе полегчало. Том жив. Если бы он покончил с собой, мы не говорили бы о пустяках.

– Если на то пошло, здесь холодно и дождливо.

– Хорошо. Надеюсь, ты подхватишь бронхит. Этим утром Том Райли выбежал отсюда, обозвав меня лезущей не в свои дела мандой и хряпнув вазой об пол. Наверное, я должна радоваться, что он не швырнул ее в меня. – Пэм начала плакать. Всхлипнула, потом удивила меня, засмеявшись. Смех был горьким, но удивительно добродушным. – И когда только ты лишишься этой странной способности вышибать у меня слезу?

– Расскажи мне, что случилось, Панда.

– На этом поставим точку. Позвонишь снова – я повешу трубку. А ты можешь позвонить Тому и спросить его , что произошло. Может, мне следует заставить тебя это сделать. Послужит тебе хорошим уроком.

Я поднял руку и начал массировать виски: большим пальцем – левый, мизинцем и безымянным – правый. Просто удивительно, что одна кисть может охватить так много грез и боли. Не говоря уже о потенциальных возможностях по удовлетворению эротических фантазий.

– Расскажи мне, Пэм. Пожалуйста. Я тебя выслушаю и не буду злиться.

– Это ты уже можешь, да? Один момент… – Она положила трубку, вероятно, на кухонный стол. Какие-то мгновения я слышал далекое бормотание телевизора, потом оно смолкло. Пэм снова взяла трубку. – Ладно, теперь могу слышать свои мысли. – Она опять всхлипнула. Высморкалась. Заговорила уже спокойно, без намека на слезы в голосе. – Я попросила Майру позвонить мне, когда он вернется домой… Майру Деворкян, которая живет напротив Тома. Я сказала, что тревожусь из-за его психического состояния. Нет смысла держать это при себе, так?

– Так.

– В точку! Майра сказала, что она тоже тревожилась… она и Бен. Сказала, что Том пил слишком много, это во-первых, а иногда уходил на работу, не побрившись. Хотя признала, что в круиз он уезжал достаточно бодрым и веселым. Удивительно, как много видят соседи, даже если они не близкие друзья. Бен и Майра понятия не имели о… нас, разумеется, но они замечали, что Том был в депрессии.