Array Антология - Смертельно опасны

Раскинув руки в стороны, Джейми вздохнул:

– Как вы думаете, если Кейт права и Луина действительно закопала золото в могилу мужа, каковы наши шансы найти его на кладбище? Разве большинство здешних индейцев не обратились в христианство?

Кейт покачала головой:

– Его могилы тут нет.

– И почему же?

– Если бы золото было настолько легко найти, его бы выкопали давным-давно.

– Логично. Значит, это место отпадает. – Джейми оглянулся на Брэндона. – Ты уверен, что не хочешь показаться врачу?

– Абсолютно.

– Ладно. Тогда я иду дальше. Кейт, ты со мной?

– Ты не можешь пойти туда один. – Она последовала за ним, когда он включил фонарик и направился к детектору электромагнитных полей и счетчику ионов.

– Возьмешь? – Он протянул ей записывающую видеокамеру широкого спектра.

– Конечно.

Кейт открыла и включила камеру, чтобы взглянуть на мир, появившийся на маленьком экране.

Через несколько минут Джейми повернулся к ней.

– Ты действительно веришь в ту лапшу, которую нам навешивала?

– Ты знаешь меня, Джейми, я когда-нибудь навешивала лапшу на объектах?

– Никогда. И это вызывает у меня беспокойство. – Джейми прищурился и посмотрел на нее. – Я говорил тебе, что моя прабабка была из племени чероки?

– Нет, не говорил.

Он кивнул:

– Она умерла, когда мне было шесть, и я навсегда запомнил один ее совет.

– Какой?

– Слушай – или твой язык сделает тебя глухим.

Кейт уже собралась сказать ему, что это очень мудрые слова, но тут ее взгляд упал на экран.

Боже праведный…

Вскрикнув, она уронила камеру и отскочила назад.

– Что такое? – Джейми обернулся посмотреть, нет ли поблизости какой-то опасности.

Кейт дрожала от ужаса, не в силах произнести ни звука. Ей никак не удавалось прогнать картину, возникшую на экране, и она молча показала на камеру.

Сердито нахмурившись, Джейми поднял ее и включил изображение. Даже в темноте Кейт уловила мгновение, когда он увидел то, от чего она лишилась дара речи, потому что Джейми смертельно побледнел.

В тот момент, когда Кейт собиралась сказать про его прабабку чероки, огромное… что-то с громадными клыками приготовилось на него наброситься. На Джейми уставились бездушные черные глаза, и чудовище открыло пасть, собираясь его сожрать. Но когда Джейми произнес слова, сказанные прабабкой, оно отшатнулось и исчезло.

– Мы должны отсюда уйти, – задыхаясь, с широко раскрытыми от ужаса глазами пролепетал Джейми.

Кейт кивнула, потому что все еще не могла говорить. Джейми мягко взял ее за руку и повел через лес к тому месту, где они оставили Энн и Брэндона.

Но их там не оказалось, и Джейми в отчаянии закричал:

– Брэндон! Энн?

Ответом ему была тишина.

Все, кто здесь живет, заплатят… – Голос Луины звучал более настойчиво. – Но я причинила вред тем, кого не должна была проклинать.

Кейт вздрогнула, увидев перед собой уже немолодую Элизабет с седыми, собранными в пучок волосами, в простой, построенной вручную хижине. Она зажгла свечу, поставила ее на подоконник и начала произносить молитву на языке племени криков.

О, великий Дух-Отец, чей голос я слышу в завываниях ветра,

Чье дыхание дарует жизнь всему миру, я старалась идти по жизни рядом с тобой.

Услышь меня. Мне нужна твоя сила и мудрость.

Окружи меня красотой и позволь моим глазам увидеть великолепный закат, дарованный тобой.

Сделай так, чтобы мои руки ценили и уважали все, что ты создал, а слух был острым, позволь услышать твой голос даже в те мгновения, когда он не громче шепота.

Даруй мне мудрость, чтобы я могла понять все, чему ты учил мой народ. И почему забрал у меня то, что причиняло мне боль.

Помоги мне сохранять спокойствие перед лицом грядущих испытаний. Перед моими врагами и всеми, кто желает мне зла.

Помоги познать то, что ты прячешь в каждом листке и каждом камне. В радостном голосе ручья. В свете луны и солнца.

Позволь обрести чистые помыслы и жить с намерением помогать другим и никогда – себе.

Помоги найти сострадание, но так, чтобы оно не поглотило меня.

Я прошу у тебя силы, но не больше, чем у моего брата, чтобы сразиться с моим величайшим врагом.

С собой.

Сделай так, чтобы я всегда могла предстать перед тобой с чистыми руками и честным взором. Чтобы, когда моя жизнь подойдет к концу, мой дух пришел к тебе, не испытывая стыда.

И, самое главное, Великий Праотец, оберегай моих сыновей и согрей то место, где они находятся.

Элизабет наклонилась и поцеловала старые фотографии двух молодых людей в форме кавалеристов, стоявшие на подоконнике рядом со свечой, которую она зажигала по вечерам – на случай если они вдруг найдут дорогу домой. Этот ритуал она исполняла каждую ночь в течение пятидесяти двух лет. С тех пор как закончилась война, а ее мальчики не вернулись, чтобы обрабатывать землю.

Она отказывалась верить, что они погибли. Так же, как отказывалась умирать, чтобы проклятие ее сестры не навредило городу, где они обе родились.

Чувствуя, как сжимается сердце, Элизабет достала из кармана два письма, ставших хрупкими от времени, последних, написанных ей ее мальчиками, и села за стол. Старость отняла у нее зрение, и она больше не могла прочитать их слова даже в очках, но это не имело значения, она давно выучила их наизусть.

Я мечтаю только об одном: вернуться домой и жениться на Аннабелль. Передай ей привет, мама. Скоро я увижу вас обеих.

Роберт.

Ему исполнилось девятнадцать, когда он покинул родной дом вместе со своим старшим братом Джоном. Их призвали на войну, не имевшую к ним ни малейшего отношения. Джон, который был на восемнадцать месяцев старше, поклялся присматривать за Робертом и позаботиться о том, чтобы он вернулся к матери.

– Клянусь жизнью, я прослежу, чтобы с ним все было в полном порядке.

А я буду присматривать за вами каждый день и каждую ночь стану зажигать свечу, которая поможет вам найти дорогу к моему дому.

Ее глаза наполнились слезами, но они так и не пролились, потому что она была сильной. Элизабет протянула руку и взяла старый резной рожок, который в детстве подарил ей отец. «Возьми его, Лиззи. Если кто-то придет в наш дом, когда твои братья и я будем работать в поле, подуй в него изо всех сил, чтобы мы об этом узнали, а потом вы с твоей матерью и сестрами должны спрятаться и ждать нас».

С тех пор в мире произошло столько перемен! Элизабет никогда не жалела, что вышла за своего мужа. Она любила Джона больше всего на свете, однако он слишком рано покинул ее. Она похоронила его в холодное февральское утро, когда Роберту едва исполнилось семь. Поскольку ее братьев вынудили уехать вместе с сестрой Лу, она сама вырастила мальчиков и дочь Мэри.