Array Антология - Смертельно опасны

Первые страницы книги содержали ритуалы, которые они придумали прошлой ночью, после того как обсудили юридические и моральные основания для ведения дела. Страницы были исписаны бисерным аккуратным почерком Эйлир.

Джунипер поискала взглядом свидетеля из Дуна Карсона, сидевшего в юго-восточной части навеса. Все хранили тишину, напряженное внимание десятков людей совсем не напоминало, что идет какое-то представление.

– Меня вызвали сюда выслушать приговор Дуна, вынесенный Вилли Пирсу Маккензи…

– Эй! – заорал обвиняемый. – Я никогда ничего не говорил насчет Маккензи. Это вы – все вы. Я Уильям Роберт Пирс.

Джунипер слегка заколебалась, потом повернулась к нему.

– Я скажу это только один раз, мистер Пирс. Вы закроете рот до тех пор, пока я не дам вам право говорить. Если вы снова заговорите без позволения, ваши охранники вставят вам кляп. Кляпы очень неудобная штука. Советую вам сидеть тихо.

– Но вы не можете этого делать! Это незаконно!

Ладонь Сэма шевельнулась один раз, и осужденный умолк с открытым ртом. Сэм полез в свою наплечную сумочку, вытащил оттуда кляп и вставил его в рот нарушителю со спокойной деловитостью, убедившись, что язык нарушителя лежит плоско и не помешает ему сглатывать набегающую слюну. Тряпки, обвязанные вокруг деревянной сердцевины, были смочены чаем из ромашки и укропных зерен, чтобы вкус во рту не был совсем уж мерзким. Ремни вокруг его головы удерживали кляп на месте, но не врезались в рот. Он дергался и сопротивлялся, но с таким же успехом, как щенок в руках взрослого мужчины.

– Я предупредила, что выскажусь один раз. Примите это во внимание все. Если я скажу, что будут последствия, значит, они будут. Давать преступнику еще один шанс – это осталось во временах до Перемены, когда мы были настолько богаты, что располагали временем на обсуждения и споры. У вас есть одна минута, чтобы успокоиться.

Взгляд, брошенный на часы.

Она бесстрастно посмотрела на дергающегося человека, пытавшегося выплюнуть тщательно сконструированный кляп изо рта. Потом начала считать секунды вслух. После десятой секунды это привлекло внимание Пирса. На двадцатой секунде он прекратил сопротивление.

– Так-то лучше. Если вы снова нарушите ход процесса, вас ударят, вы потеряете сознание. Я не могу тратить время попусту сейчас, в разгар уборки урожая.

Пирс дернулся, начал было снова сопротивляться, но, увидев уголком глаза, что Сэм поднимает ладонь, застывшую как клинок, вздрогнул и сдался. Джунипер выждала несколько секунд, затем повернулась к северной стороне перекрестка. Она подняла руки, и Джуди вложила в них ее жезл: на нем была Тройная Луна, возрастающая, полная и убывающая, над двумя серебряными головами воронов. Жезл тоже был сделан из горной рябины.

– Меня вызвали сюда Оенах [92]Дуна Карсона и Оллам [93]Дуна Карсона: Шерон Карсон, Хранительница Очага, Синтия Карсон, Жрица, Главный Воин Дуна Карсона, Рэй Карсон, Второй Воин и Повелитель Стада в Обучении и Брайен Карсон, Повелитель Стада и Урожая, pro tempore [94], а также его жена, Ребекка Карсон, дубильщик. Я Джунипер Маккензи, глава клана Маккензи. Я Оллам Бритхем, высший судья нашего народа.

Джунипер вздрогнула, осознав, на какую власть претендует. Но я нужна в качестве главы, и я беру на себя эту ответственность. Тройки, все идет по три. Продолжай, женщина, пора закругляться .

– Я вызвана сюда Оенахом, Олламом и Богами, дабы слышать, рассудить и высказаться. Кто-то хочет отказать мне в моем праве, моих обязанностях и моем призвании? Пусть скажет сейчас или хранит молчание после, ибо эти место и время освящены нашим сходом. Все, что мы делаем здесь – свято и законно.

Беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что Пирс снова попытался дернуться, но быстро затих, когда Сэм сжал его шею.

Воцарилось долгое молчание, и она продолжила, подняв лицо к солнцу и закрыв глаза от слепящего света:

– Да будем мы благословенны! Манауиддан – Беспокойное Море, омой меня!

Зеленая ветвь обрызгала ее соленой водой. Соль на ее губах была как слезы. Четыре Жрицы подошли с зелеными ветками, за каждой шел ребенок с чашей соленой воды. Каждая Жрица очищала людей под одной из четвертей навеса; последняя пара старательно провела очищение пустой северо-восточной четверти.

Она наклонилась, взяла щепотку сухой пыли с дороги и разбросала ее перед собой. Длинной волной люди Дуна Карсона и свидетели сделали то же самое.

Она взяла у Эйлир факел и подожгла его; смолянистое дерево загорелось неровным светом. Эйлир пронесла огонь по всем четырем углам перекрестка и зажгла каждый факел.

После этого она перешла на официальный язык:

– Пусть все присутствующие действуют в истине, с честью и чувством долга, дабы справедливость, безопасность и защита служили нашему Клану, и пусть Огма Сладкоречивый уделит нам толику Своего красноречия в поиске Правды! Итак, Дун Оенах начат! Нашим решением мы связаны, каждая душа и весь наш народ.

Она развернулась, взглянув на всех собравшихся, и постучала толстым концом жезла по земле.

– Я здесь, мы здесь, Боги здесь. Да будет так!

– Да будет так! – откликнулся хор голосов.

Она заметила, что Ребекка произнесла все эти слова, и ее это порадовало. Они не были религиозны, и сейчас это значило, что они принимают участие в жизни Клана, а не стоят в стороне, ссылаясь на свою нерелигиозность. Она прошла к стулу и взобралась на него. Она чувствовала, как Чак занял место за ней, держа копье вертикально, как символ ее правосудия.

Утреннее солнце заливало брезент, и она ощущала жару и пот, который струйками побежал по ее спине и груди. Килт был удобен при езде по лесу… А сейчас мягкая шерсть прилипала к ногам, и ноги под гольфами начинали чесаться.

Что ж, я не единственный человек, которому неудобно.

Джунипер побарабанила пальцами по столу и взяла в руки деревянный молоток, который Сэм вырезал вчера, когда они готовились к сегодняшней процедуре. Она ударила молотком по деревянному блоку и официальным голосом произнесла: