Array Антология - Смертельно опасны

Вскоре после этого на Драконий Камень пришел потрепанный когг «Нессария», чтобы починиться и запастись провизией. На пути из Пентоса в Волантис корабль попал в шторм, но этим его история не ограничилась. Подходя к острову на закате, моряки увидели над восточным склоном горы двух драконов, которые с ревом бились между собой. Вскоре об этом уже рассказывали во всех портовых тавернах.

На острове, в отличие от Волантиса, к драконам привыкли, но и местным сделалось любопытно. Наутро рыбаки поплыли к горе и нашли под ней обгоревшие останки дракона – Серого Призрака, судя по цвету крыльев и чешуи. Дракон был разорван пополам и сильно обглодан.

Услышав об этом, кастелян Драконьего Камня, тучный и добродушный рыцарь сир Роберт Квинс, сказал, что убийца, конечно же, Людоед. Многие соглашались с ним: Людоед и раньше нападал на драконов меньше себя, хотя и не столь свирепо. Рыбаки уговаривали Квинса послать рыцарей в логово опасного змея и прикончить его, но кастелян отказывался, говоря: «Если не трогать его, то и он нас не тронет». Для верности он запретил рыбачить у восточного склона, где лежал труп Серого Призрака.

А на другой стороне залива в Королевскую Гавань пришла весть о битве и измене при Тамблетоне. «Что они посеяли, то и пожнут», – рассмеялась будто бы королева Алисент, узнав обо всем, королева же Рейенира побледнела и приказала запереть городские ворота. «Я не допущу, чтобы лазутчики прокрались в мой город и открыли ворота мятежникам», – сказала она. Войско Хайтауэра могло завтра же подойти к столице, а предатели на драконах добрались бы и того раньше.

«Пусть себе прилетают, – заявлял храбрый принц Джоффри, – я встречу их на Тираксесе». – «Ты слишком молод, чтобы сражаться», – возражала ему встревоженная мать, однако на совет, обсуждавший, как встретить врага наилучшим образом, сына все-таки допустила.

В Красном Замке остался только один дракон, Сиракс, всего же в столице их было шесть. Сиракс, скованная тяжелыми цепями, жила в конюшне на внешнем дворе; она привыкла к цепям и к сытной еде и давно уже разучилась охотиться.

Всех остальных держали в колоссальном Драконьем Логове, которое именно для этой цели воздвиг Мейегор Жестокий. Под его каменным куполом располагались по кругу сорок огромных склепов с прочными железными дверьми на обоих концах: внутренние двери открывались в песчаную яму, внешние – на холм Рейенис. После отлета на войну Караксеса, Вермитора, Среброкрылого и Бараньего Вора драконов осталось пять: Тираксес принца Джоффри, Морское Чудо Аддама Велариона, Огненная Мечта Гелайены и подростки Моргул и Шрикос, принадлежавшие детям короля Эйегона, пропавшей Джейегере и покойному Джейехерису. По обычаю рядом с драконами жил хотя бы один из хозяев, чтобы сразу подняться на защиту города в случае надобности. Сыновей Рейенира не желала отпускать от себя, и эта обязанность выпала Аддаму Велариону, в чьей верности «черный» совет начинал сомневаться.

Если Ульф Белый и Хью Молот, рожденные от драконьего семени, перебежали к врагу, не следует ли ждать того же от Крапивы и Аддама из Корабела?

Лорд Бартимос Селтигар полагал, что доверять им нельзя. «Бастарды есть бастарды: они рождены от измены, и она дается им столь же легко, как верность законным детям». Лорд умолял королеву немедля схватить двух новых наездников, пока они не увели своих драконов во вражеский стан. Его поддерживали сир Лютор Ларгент, новый командир городской стражи, и командующий Королевской Гвардией сир Лорент Марбранд. Даже братья-рыцари Мандерли из Белой Гавани приняли сторону Селтигара. «Лучше не рисковать, – говорил сир Торрхен. – Если враг получит еще двух драконов, мы пропадем».

Только лорд Корлис заступался за бастардов драконьего семени, называя сира Аддама и его брата Алина истинными Веларионами и достойными наследниками Дрифтмарка. Что до девушки, то она отважно сражалась в Глотке. «Как и те два предателя», – заметил лорд Селтигар.

Десница остался в меньшинстве: королеву предавали так часто, что она готова была видеть в людях самое худшее и ожидала измены даже от близких друзей.

Она приказала сиру Лютору пойти в Драконье Логово с двадцатью золотыми плащами и взять Аддама Велариона под стражу. Одна измена породила другую, и Рейенира сделала еще один шаг к своей гибели. Как только золотые плащи поднялись на холм Рейенис, двери Драконьего Логова распахнулись, и дымчато-серый Морское Чудо взмыл в небо: сира Аддама кто-то предупредил. Разозленный сир Лютор отправился прямиком в башню десницы и обвинил Морского Змея в предательстве. Старый лорд Корлис ничего и не отрицал; его избили, связали и бросили в темницу.

По городу между тем расползались страшные слухи о тамблетонской резне. Следом настанет черед Королевской Гавани, говорили люди друг другу. Драконы будут драться с драконами, и на сей раз город уж верно сгорит. Многие пытались бежать из города, но золотые плащи всех заворачивали назад. Видя, что пути к спасению отрезаны, горожане забивались в подвалы, пили, молились, предавались плотским утехам. К ночи все таверны, бордели и септы ломились от мужчин и женщин, ищущих утешения.

В Тамблетоне, всего в шестидесяти лигах к юго-западу от столицы, тоже царило брожение: победители, которых в Королевской Гавани так страшились, остались без начальника. Лорд Ормунд погиб, как и кузен его сир Бриндон, первый из рыцарей Староместа, а сыновья лорда, совсем еще мальчики, оставались в отцовском замке за тысячу лиг от войны. Дейерон Отважный, коего лорд Ормунд ставил столь высоко, тоже был совсем еще юн, привык во всем слушаться старших братьев и командовать не умел. Сир Хоберт, другой кузен лорда и единственный уцелевший Хайтауэр, отвечал до сих пор за обоз; за все свои шесть десятков прожитых годов он не отличился ничем, но родство с королевой Алисент делало его самым вероятным из воевод.

Редкий город в истории Семи Королевств претерпевал такие бесчинства, как Тамблетон. Принц Дейерон ужасался тому, что происходило у него на глазах, но ни он, ни сир Хоберт не могли прекратить насилие.

Самые страшные злодеяния творили в городе Два Предателя. Сир Ульф наливался вином и насиловал женщин; тех же, кто ему не угодил, он скармливал своему дракону. Ему мало было рыцарства, мало Горького Моста, лордом коего сделал его принц Дейемон. Он метил не ниже как на Хайгарден, заявляя, что Тиреллы, не участвующие в Пляске, те же изменники.

Не отставал и второй предатель, Хью Молот – силач, гнувший голыми руками железные брусья. В военном ремесле он мало что смыслил, но рост и сила делали его грозным бойцом. Оружием своим он избрал привычный сызмальства молот, а дракон его Вермитор, служивший прежде Старому Королю, только Вхагару уступал величиной и годами. По всем этим резонам лорд Молот, как он сам себя называл, возмечтал о короне. «На кой мне лордство, если можно стать королем?» – говорил он, и многие его слушали.