Сэм Сайкс - Десять железных стрел

Может, он тоже был с похмельем после шести бутылок.

Дарришана стояла в дверях возле моей койки, демонстративно не замечая ни множества пустых винных бутылок на полу, ни яркий свет, который сама же впустила. Ее полный имперский мундир не то чтобы придавал хрупкой фигурке особую властность. Светлая, идеально заплетенная коса и мягкие черты лица тоже не то чтобы помогали, как бы сильно она не хмурилась.

– Шестой раз за месяц, – уперла Дарришана кулаки в бедра. – На это уже обращают внимание. Ноли наглеют. Мораль падает. Вся кампания скоро затрещит по швам.

Она, конечно, нагоняла драмы. В то время Революция годами не могла добиться значительных побед. Мы все начинали считать Революцию не столько бравым восстанием при поддержке пушек и машин, сколько как прежде – нолями, лишенными магии.

А я начинала натягивать подушку обратно на голову.

– Салазанка, – вздохнула Дарришана. – Может, хотя бы соизволишь на меня посмотреть, когда я описываю неминуемый крах нашей империи?

Ла-а-адно.

Думаю, я все-таки была ей обязана.

С немалым усилием я выпуталась из своей цитадели из подушек и простыней, не обращая внимания на пульсирующую болью голову, пересохший рот и явственнейший душок ровно до того момента, как опустила ноги на пол и села. Я стиснула голову и сквозь немытые белые пряди волос увидела, как щеки Дарришаны наливаются краснотой.

– И не могла бы ты, пожалуйста, что-нибудь надеть?

Это уж, мать ее, вряд ли.

Я была перед ней в долгу. Но не настолько.

Кроме того, заметила я с усмешкой, взгляд она не отвела.

– Слушай, – продолжила Дарришана, когда благопристойность все же заставила ее потупить взор к моим ногам. – Я понимаю, что затишье бывает утомительным. Но хочу напомнить, что именно расхлябанность и привела к тому, что ноли основали свою маленькую Революцию. Империум – Империум, который мы построили своей жертвой – способен жить, лишь когда мы готовы за него сражаться.

Она указала на плац. Двор крепости был залит полуденным солнцем. Маги упражнялись в боях, швыряли друг в друга огнем и льдом, оттачивая навыки. Я улыбнулась. Всегда находила это таким причудливым.

У меня был ровно один учебный бой. С высоким, гнусным осадником – семь футов и четыре сотни фунтов магических, неукротимых мышц, неподверженных боли и страху.

Наша схватка продлилась две минуты. А потом его еще час извлекали из стены.

– Все тяжело трудятся, – опять продолжила Дарришана, грубо игнорируя мою раскалывающуюся голову. – Джиндунамалар, Вракилайт – все готовятся получить приказы из столицы. Грядет нечто значимое, Салазанка. Ходят разговоры, что на этот раз от самой Императрицы. Если появится цель, нам необходимо…

Ее голос умолк так же резко, как и появился – это я подняла палец, мол, минутку.

– Прости, Дарришана, – пробормотала я, не поднимая взгляд. – У меня такое ощущение, будто ротак в черепушку пнул вчера, так что с памятью малость проблемы. Но… кто там тебя прикрыл, когда ты улизнула во фригольд, посмотреть на празднование?

Краснота, затопившая было ее щеки, взметнулась вновь.

– Ты прикрыла, – тихо произнесла Дарришана.

– Ах да, припоминаю. – Я поднялась с постели, голая и покрытая засохшим потом. Дарришана с пылающими щеками отвернулась. – И кто в прошлом месяце повел атаку на крепость нолей и снес им ворота, чтобы тебе не пришлось?

– Ты, – прошептала она, – Салазанка.

– Верно, верно.

Я подошла, держа ладони на бедрах, и уставилась на Дарришану сверху вниз. Пока та наконец не выдержала. Ее лицо, когда она подняла взгляд на меня – высокую, стройную, без единого шрама, было полностью красным.

Ух я тогда была сильной.

– И кто же, – мои пальцы обвили ее подбородок и приподняли ее лицо, – остался там, когда ноли были побеждены, и всю ночь перерывал их развалину, чтобы найти картину, которая тебе, дескать, нравилась?

– Не знаю почему. – Тон остался возмущенным, но сама Дарришана не смогла сдержать улыбку. – Вблизи она оказалась совершенно чудовищной.

– Суть в том…

Я наклонилась. Нашла губами ее губы. Ее язык коснулся моего. И тот голос стал чем-то мягким, нежным, когда она довольно хмыкнула в поцелуй.

– Ради тебя я сдержала страстное желание сжечь крепость дотла, – произнесла я, прижавшись к ее лбу своим. – А ты знаешь, как я люблю жечь. Ты ведь можешь время от времени прикрывать меня с учениями, правда?

Ее улыбка померкла. Дарришана отвела взгляд.

– Я просто беспокоюсь, – произнесла она. – Из столицы слышно, что беременность Императрицы… сложная. Знать и судьи перешептываются. Я тревожусь за Империум. Мы сражаемся здесь за них, а им как будто плевать.

– Обо всем-то ты беспокоишься, – я похлопала ее по щеке. – Но обо мне не надо. Я – Дарование, помнишь?

– Как ты и любишь напоминать всему легиону, – закатила глаза Дарришана, когда я прошла мимо нее. – Могучее Алое Облако, лучшая среди имперских Дарований, любимица самой Госпожи Негоциант, которая не платит Меной за свои силы и швыряется магией словно… САЛАЗАНКА!

– Чего? – поинтересовалась я, выходя во двор.

– Ты все еще голая! – закричала Дарришана мне вслед.

– И я все еще Алое Облако. – Я вскинула палец; она схватила простыню и бросилась за мной. – Без меня войны не будет.

– Салазанка!

Я помню, как она произносила мое имя.

Я помню ее голос.

Я помню, как он умолк в ту ночь, когда меня взрезали и оставили истекать кровью на полу, когда я кричала и звала ее.

И она не ответила.

Дарриш Кремень вошла в таверну, не проронив ни слова.

Никто не заметил. Да и зачем им? Лишь очередная фигура в плаще, вошедшая с заснеженной улицы. Пусть она казалась пониже ростом и помоложе лицом, нежели большинство посетителей, с растрепанными льняными волосами и усталостью в глазах, но это не повод ее замечать. Никто даже не поднял головы.

Кроме меня.

Я не мигала. Сердце не билось. Кровь застыла в жилах. Я смотрела, как за ней закрылась дверь.

Окинув взглядом таверну, Дарриш не увидела меня в углу. Она надвинула капюшон пониже. Сделала единственный шаг вперед.

Я моргнула.

И оказалась в ином месте. Годы назад, во мраке, истекая кровью на полу, пока те тридцать три, что стали именами из моего списка, стоят вокруг.

Дарриш сделала еще шаг.

Я видела, как моя кровь скользит по воздуху в луче света, что вырывается у меня из груди, исчезая в темноте вверху, забирая с собой мою магию, как бы я ни умоляла ее остаться.

Еще шаг.

Я орала, рыдала, пытаясь подобрать слова и спросить, почему они меня предали.

Еще.

Я опустела, моя магия пропала, а тело превратилось в мешанину из ран.

Еще.

Я перестала быть Алым Облаком. Это имя перестало мне принадлежать. Эта жизнь перестала быть моей.