Стивен Эриксон - Пыль грез. Том 2

Он-то нас и поведет на смерть – расплатой за то, что мы тебе не верили.

Бакал скалил зубы до тех пор, пока они не высохли на ветру, словно камни под палящим солнцем. Ничего он не станет делать. Что бы там ни говорили Страл и его товарищи. Справедливость все же осуществится. Целое море справедливости, чтобы напоить жаждущую землю у них под ногами. Главное – ничего не говорить, ничего не делать.

Веди нас, Марал Эб, – ты теперь знамя той истины, что пытался донести до нас Тлен. Ты – его предупреждение, которому мы не вняли. Так что, имасский воин, ты все же будешь отмщен.

Идущий рядом с ним Страл произнес:

– Друг мой, я подобные улыбки видел у воинов, которых вот-вот убьют, – из тех храбрецов, что не боятся взглянуть смерти в лицо. Эдакое презрительное безумие, словно они сказать хотят: делай, дескать, что должно. Все равно ты меня не получишь. Плоть – да, жизнь – да, но не душу. Давай, воин, руби. Увидишь еще, кто посмеется последним, – усмехнулся и сам Страл, словно зверь рыкнул. – И ведь они правы, я эту шутку пойму лишь тогда, когда окажусь на их месте, перед лицом собственной смерти.

– Боюсь, – ответил ему Бакал, – тебе придется подождать.

Хотя уже недолго. А когда настанет то время, посмеюсь и я, уж больно хороша шутка.

Место во главе колонны клана Гадра принадлежало Столмену, однако сейчас впереди шагала его жена. Именно к Секаре Злобной обращались с докладами разведчики на всем протяжении долгого марша к лагерю сэнанов. До него уже оставалось не более полулиги.

Муж с хмурой гримасой на физиономии ковылял в трех шагах позади нее. Такое выражение лица не имело ничего общего с яростью от нанесенного оскорбления. Его гнев – вернее, жалкое замешательство не слишком умной личности – подпитывался непониманием и страхом. Все происходило слишком стремительно. А в важные подробности его никто не посвящал. Происходящее было неясным и потому страшило. Что ж, ему есть чего бояться. Секара начала осознавать, что пользы от него скоро уже не останется, – нет, в том, чтобы править посредством мужа, если подобная возможность образуется после неизбежной схватки за власть, есть свои преимущества, но для этого муж должен как минимум осознавать свою сугубо представительскую роль. Если в ней вообще возникнет потребность – в прошлом женщины не раз и не два занимали место вождя. Хотя следует признать, что это неизменно были женщины-воины, имевшие за плечами не одну успешную кампанию.

Конечно, Секаре тоже не раз приходилось сражаться в битвах, хотя и иного рода. Ей доводилось вести осады – внутри палаток, внутри юрт. Кровь лилась сквозь прорехи в одежде из шкур под плотным покровом ночи, десятки любовников получали – кто фигурально, а кто и буквально – нож в самое сердце. Засады – идеально организованные, безукоризненно и безжалостно исполненные. Невозможные шансы, которые она своей железной уверенностью обращала в реальность. Список ее побед был воистину бесконечным. Вот только всеобщего одобрения они ей отнюдь не снискали. Представления баргастов о том, что такое успех и слава, оставались крайне старомодными, что для Секары было и до сих пор оставалось самым серьезным из препятствий на пути к вершине.

Нет, пока что ей придется выставлять впереди себя муженька. Никого она этим, конечно, не обманет, но главное – соблюсти приличия, тогда ей будут подчиняться.

Пока что все было очень непросто. На роль Военного вождя всех Белолицых баргастов Столмен не годился. Не тогда, когда они ввязались в гибельную войну. Сейчас важнее всего, чтобы баргасты вообще сумели выжить, а для этого требуется дееспособный командир. Достаточно сведущий в тактике и во всем подобном. Пышущий амбициями, норовящий поскорей протолкаться вперед, где в конце концов и окажется со всей стремительностью, запыхавшийся, красный от натуги – да-да, со всей стремительностью, чтобы не успел обрести осторожность, почувствовать, сколь непрочно его положение, заметить хитрые ловушки, что стерегут первую же его ошибку.

Секара давно обдумывала подходящие кандидатуры. И не могла не признать, что не слишком-то довольна сделанным в результате выбором, однако костяшки брошены. Когда они втайне встретились один на один морозной ночью после бурного собрания вождей, Марал Эб показался ей идеальным кандидатом. Презрение к Оносу Т’лэнну переросло в нем в ненависть, которую Секара незаметно подпитывала, пока та не сделалась лихорадочным бешенством. Ничего сложного в том не было, а его готовность присоединиться к ее заговору показалась ей тогда чуть ли не комичной. Словно щенок, готовый облизать все, что ему ни сунут.

Они встретились один на один. Что, похоже, притупило ее бдительность. Поскольку она ни на миг не вспомнила о двух братьях Марала Эба.

Справиться с тремя куда сложней, чем с одним. Точнее, практически невозможно. Если позволить им по окончании войны консолидировать власть, шанс Секары окажется упущен, причем навсегда. Поскольку она прекрасно понимала, что Марал Эб прикажет ее убить, – слишком уж много она знает.

Что ж, значит, придется умереть его братьям. В разгар битвы от случайной стрелы – она слышала, что такое случается сплошь и рядом. Или от порченой, плохо провяленной пищи – приступ лихорадки, жестокие конвульсии, разрыв сердца. Возможна также неудачная любовная интрижка. Гнев обманутого мужа, обвинение в насилии, позорный суд с последующей кастрацией. Да и мало ли прочих возможностей?

Хотя сейчас, само собой, всем этим удовольствиям придется обождать. Сперва требуется разбить или хотя бы отбросить акриннаев. Впереди еще одна битва, и на сей раз скипетру Иркулласу предстоит встретиться с объединенной мощью кланов Сэнан, Барахн и Гадра.

Три дня назад двое разведчиков-барахнов донесли до нее ошеломительную новость, что Онос Т’лэнн убит. Гадра сразу же выступили в поход. Секара позаботилась о том, чтобы ее клан – маленький, изолированный, в опасной близости от Акрина – не дожидался, пока на него обрушатся тысячи разъяренных всадников-акриннаев. Как только пришла весть о начале войны, Столмен приказал свернуть лагерь и немедленно отступать под защиту сэнанов.

С той поры разведчики-гадра дважды замечали наблюдающих издалека за колонной всадников, но этим все и ограничилось. Неослабевающий поток беженцев из других кланов тревожил Секару, поскольку означал, что баргасты уже успели потерпеть с полдюжины поражений. Да и странная нерешительность победителей-акриннаев не могла не озадачивать. Разве что они тоже собирались с силами для последней битвы, так что их сейчас вполне устраивало неторопливо следовать за кланом Гадра к ее месту.

Столмен постоянно жаловался, что воины устали и не годятся для боя. Нервы у всех были туго натянуты от постоянного бдения, от тошнотворного чувства уязвимости. В конце концов, клан у них очень маленький. С точки зрения тактики скипетру нет ни малейшего смысла дать им соединиться с сэнанами. Орда акриннаев может обрушиться на них в любое мгновение.