Моника Пиц - Ночь лазурных сов

Смущенный Йонас тоже жевал губу.

– Я не собирался делать ничего такого, – пробормотал он. – Тогда.

Щеки его порозовели. Он размахивал руками, подыскивая слова, и в конце концов сдался. Казалось, он отнюдь не был уверен в том, что делает. Видимо, неудавшийся поцелуй в щеку смутил его так же, как и Лину. В этот момент поднялся ветер, и Йонас похлопал по раме своего велосипеда. Лина была рада сбежать из этого жуткого места. Она заняла место на руле между его руками. Пока падали первые капли, Йонас энергично крутил педали. Она закрыла глаза. Каждой клеточкой своего сердца она желала, чтобы на его месте был Данте.

– Вот и он.

– Плохо выглядит.

– Я не думал, что он вернется.

– Неужели Хранительница времени все-таки наказала его?

С опущенной головой Данте бежал по Невидимому городу. Он делал вид, что не слышит шепотков и бормотаний со всех сторон. Слишком поздно он заметил Инес, которая перед одним из многочисленных магазинов обсуждала с несколькими вернувшимися путешественниками во времени подробности предстоящих торжеств. При виде его она тут же отделилась от группы и бросилась к нему.

– Поздравляю, – съязвила Инес. – Я так горжусь тем, что ты вспомнил о нас. Было бы очень жаль, если бы ты превратился в отступника и нам бы пришлось отстранить тебя.

Данте не хотел выслушивать обвинения. Он отвел взгляд от Инес и резко свернул на боковую улочку, где столкнулся лоб в лоб с Коко.

– Слухи верны! Ты вернулся! – Она порывисто обняла его. В ее глазах блестели слезы, и голос дрожал от громкого восторга. – Никогда больше так не делай. Я чуть не умерла от страха. При этом я не могу даже умереть.

Она стояла перед Данте и изучающе смотрела на него.

– Я уже думала, что ты останешься с ней.

– Глупости, – выдавил Данте. – Что мне делать в часовом поясе 21?

Это была откровенная ложь. На мгновение Данте всерьез задумывался о том, чтобы отречься от Невидимого города. После игры, пока все еще были поглощены ликованием, он прохаживался по спортивной столовой, пытаясь ощутить, каково жить среди смертных. Его величайшее преимущество, его непревзойденный талант быть невидимым оказался при этом крайне проблематичным. Уже войдя в столовую, он едва не столкнулся с Йонасом, который смог удержать полный поднос в своей руке с мастерством акробата. Данте с любопытством смотрел ему вслед. От него пахло карривурстом [5] Карривурст – популярный в Германии фастфуд: жареная сарделька с соусом на базе кетчупа или томатной пасты и порошка карри. и картошкой фри, и он так опасно стоял возле газовой плиты, что его странный фартук мог легко загореться. Как люди могут жить в постоянном неведении? По прибытии в спортивный зал он наблюдал, как припаркованная машина едва не задела велосипедиста, как ребенок поскользнулся на лестнице и ударился головой об пол. Данте переключался с одного ужаса на другой. Впервые за свою карьеру путешественника во времени он понятия не имел, что произойдет в следующий момент.

Жизнь людей была полна не только катастрофами, как Данте знал из работы в «Агентстве ударов судьбы», она была полна несчастных случаев. Но самым удивительным было то, что никто не замечал, в какой опасности пребывал постоянно. Как смертные умудрялись жить под этим непрекращающимся грозовым облаком, когда каждую секунду могло случиться что-то плохое? Как вообще можно спокойно существовать, если нельзя рассчитывать на то, что переживешь в следующий миг? Люди в спортивной столовой праздновали, как будто у них не было никаких других забот. Жизнь в часовом поясе 21, очевидно, была вечеринкой, на которую его не пригласили.

– Я вовсе не планировал оставаться там, – повторил свою ложь Данте. – Я просто хотел взглянуть, удачно ли она добралась.

– Хранительница времени наверняка поймет, что ты снова отправился к Лине, – сказала Коко. – Я имею в виду, если ты объяснишь это ей. Она снова успокоится. Она не отнесет тебя к числу смертных. Точно нет. Такое случается только с отступниками. Когда их ловят. А ты ведь не отступник. Ты ведь вернулся добровольно.

Данте вздрогнул от чувства вины. Он еще хорошо помнил тот момент, когда сам был принят в сообщество путешественников во времени и произнес клятву невидимок. А теперь? Мало того, что он пренебрег своими обязанностями, так еще и нарушил многие из своих обещаний. Что, конечно, не ускользнуло и от Хранительницы времени.

– Лучше всего тебе пойти к ней прямо сейчас, – грустно сказала Коко.

– Люди ненадежны, – сказала Хранительница времени с каменным выражением лица, – я тебя предупреждала.

Данте беспокойно заерзал на стуле. Хранительница времени не собиралась его жалеть. Он сидел в какой-то комнате для допросов в самом центре Купола. На столе лежала голограммная книга Лины. Ее трехмерная миниатюра, светящаяся вместо надписи на книжной обложке, выглядела настолько реалистичной, что Данте едва мог отвести от нее взгляд. Хранительница времени открыла историю Лины. Перед его глазами пробегали кадры Йонаса и Лины, как они в час пик авантюрно лавировали на велосипеде.

Раньше его никогда не беспокоило, что путешественники во времени в «Агентстве ударов судьбы» могли видеть жизнь любого человека. Только отступники умудрялись передвигаться в тени. Стеклянные голограммные книги, хранящие в себе судьбы людей между двумя стеклянными корешками и служившие основой для решения о том, какие дела будут рассматриваться «Агентством ударов судьбы», входили, сколько Данте себя помнил, в его повседневную жизнь. Теперь подлинность жизни этих образов почти сводила его с ума. Он проклинал магические способности невидимок, которые теперь беспощадно сталкивали его с жизнью, происходящей в мире людей.

Данте с трудом мог поверить в то, что видел. Лина удобно устроилась на руле между руками Йонаса. С головокружительной скоростью юноша объезжал любое препятствие, пробирался между припаркованными автомобилями, дешевыми мопедами, красными светофорами, строительными площадками и ничего не подозревающими пешеходами, пронесся мимо внезапно открывающейся автомобильной двери в рискованном уклончивом маневре. Задняя шина скользнула по мокрой от дождя дороге, когда он опасно свернул на улицу с односторонним движением. Лина испуганно пискнула, два огонька погасли. В самый последний момент Йонас свернул на тротуар и изящно протиснулся между столиками ресторана «Белла Рома».

Данте чувствовал себя довольно странно. Все эти поцелуи сбивали с толку гораздо сильнее, чем он себе представлял в теории. Нормально ли то, что ему хотелось свернуть Йонасу шею? Просто потому, что он умел лучше ездить на велосипеде? Или это из-за Лины? Закрыв глаза, он все еще ощущал на своих губах сладкий привкус ее поцелуя. Он был новичком в толковании чувств. Он знал лишь одно: то, что он увидел, ему ни капельки не понравилось.