Моника Пиц - Ночь лазурных сов

Хранительница времени остановила записи, снова закрыв книгу.

– Они не такие, как мы. Они никогда не будут похожи на нас. Мы должны быть рады, что не опускаемся до такого уровня. Люди беспомощны, подвержены своим эмоциям. Мы – нет. Вот что делает нашу особую жизненную миссию возможной.

Данте промолчал. Он не мог признаться, что всеми фибрами души желал оказаться на месте Йонаса. Потому что этим он в точности противоречил бы тому, что только что сказала правительница.

– Наша сила в том, что мы можем помочь многим людям, потому что не привязываемся ни к кому, – сказала Хранительница времени. – Что же будет с бедными, слабыми и больными, если мы будем добиваться лишь собственного счастья?

– Служи людям, но сторонись их, – беззвучно процитировал Данте пятое правило своей присяги.

– Это наше предназначение, – напомнила ему Хранительница времени. – Тот, кто, как и мы, владеет особыми способностями, также несет особую ответственность. Речь идет о более высокой задаче, а не о нескольких секундах счастья.

Она сделала паузу и пристально посмотрела на Данте.

– Скольких людей ты подвел только для того, чтобы бессмысленно болтаться в столовой спортивного клуба? Скольким ты мог бы помочь за это время?

Данте кивнул. Он слишком хорошо понимал, что его путешествие к Лине ставит под сомнение все, что он когда-то обещал в «Ночь сов».

– Никогда не забывай, что ты всего лишь винтик в шестеренчатом механизме времени, – продолжил он цитировать присягу. – Целое важнее его частей.

Хранительница времени благосклонно кивнула.

– Глава «Лина» закончена, – решила она. – Теперь твоя очередь доказать, что ты можешь снова продолжить работу.

Данте снял хронометр и положил его перед собой на стол. Хранительница времени неподвижно смотрела на него.

– Ты сам лучше всех знаешь, какого наказания заслуживаешь.

Данте знал это и знал, куда идти дальше. Это место он уже изучил очень хорошо. Хранительница времени вышла из комнаты. Часы остались лежать на столе. Совершенно очевидно, глава невидимок не собиралась лишать его хронометра.

Не задерживаясь, Данте снова заглянул в отдел ревизии, где все дела, которые еще не были удовлетворительно разрешены после вмешательства путешественников во времени, были приняты на пересмотр во второй раз. Ксавьер поприветствовал его озабоченным взглядом.

Данте озвучил его мысли.

– Я говорил тебе, – передразнил он голос своего старшего коллеги. – Почему ты не послушался меня? От людей никогда не стоит ждать ничего хорошего.

Измученный, он опустился в кресло. У него было ощущение, что ему нигде нет места: ни среди смертных, ни среди невидимых. И что хуже всего – ни рядом с Линой. Его предназначение, как ясно дала ему понять Хранительница времени, было в другом.

– Теперь ты доволен? – спросил он.

– Как я могу быть доволен? – ответил Ксавьер. – Ты занял мое кресло.

– Закажи второе, – сказал Данте. – Я планирую остаться здесь навсегда.

– Добро пожаловать в клуб, – сказал Ксавьер. – Прошло достаточно много времени, прежде чем ты понял, что не можешь помочь людям.

– Хранительница времени совсем другого мнения, – сказал Данте.

– Как ты думаешь, почему я десятилетиями отбывал наказание? – сказал Ксавьер. – Я тебе вот что скажу: чувства – это как грипп, несколько дней мучаешься, но, в конце концов, это не более чем кратковременная слабость, приступ хандры.

Даже Ксавьер, который так критически относился к поручению путешественников во времени помогать людям, не верил в то, что чувства рождают добро. Данте был так подавлен, что едва не уступил вечному пессимизму. На какое-то мгновение он рискнул поставить под угрозу все, что составляло его жизнь. Просто чтобы быть с Линой.

Ксавьер взял голограммную книгу Лины из рук Данте, открыл дверцу так называемого хранилища, в котором, насколько Данте знал, хранились особо опасные дела. Огромный стеклянный сейф, который был настолько велик, что Ксавьер мог исчезнуть в нем целиком и полностью, был защищен толстым мутным стеклом. Можно было догадаться, сколько книг хранится в нем, но не узнать точно. Толстая дверь имела размер обычной входной двери и была защищена кодом.

– До церемонии еще целая неделя, – сказал он. – К тому времени ты поправишься и снова станешь нормальным путешественником во времени. Как и все остальные.

Данте кивнул. Его сердце говорило обратное.

– Ты еще должна загрузить посудомоечную машину! – пронзительно закричала Шарлотта.

– Почему я? Сейчас очередь Лины! – сердито возразила Фиона. – Она целую вечность не помогала по дому.

Соня закатила глаза. Лина шумно вздохнула. С тех пор как она увидела отрывок в полуобгоревшей газете, каждую секунду ждала, что что-нибудь случится. Во время езды на велосипеде с Йонасом она вспотела от беспокойства. У нее было такое чувство, будто речь идет о жизни и смерти, а младшие сестры в это время спорили о всяких пустяках.

– Я сделаю это, – сказала она.

Младшие сестры бросились из кухни, даже не оборачиваясь, чтобы еще немного посмотреть телевизор перед сном. Лина осталась с тетей, которая критически оглядела ее, как будто Лина должна перед ней объясниться. Ее приемная мать всегда могла вселить в нее чувство вины одним-единственным критическим взглядом. Лина потянулась за своей полупустой тарелкой, когда рука Сони обхватила ее запястье.

– Что это? – спросила она, скептически рассматривая хронометр. – Последний гаджет от Apple?

Лина была застигнута врасплох. Вместо ответа она лишь беспомощно взглянула на матово мерцающие часы, которые так изменили ее жизнь. Это, конечно, вызвало у Сони подозрение.

– Украденные? – встревоженно спросила она. – Дешевой эта вещь не выглядит.

Соня давала Лине совсем немного карманных денег, и то нерегулярно. Она наверняка знала, что Лина не могла позволить себе такую дорогую вещь.

– Позаимствовала у Бобби, – попыталась оправдаться Лина.

Соня с сомнением подняла брови.

– И она получила их от мамы на день рождения. Это бижутерия.

Тетю ответ не удовлетворил. Лина вспотела. Она инстинктивно почесала запястье. Шрам в том месте вдруг начал зудеть, как сумасшедший.

– Может быть, у тебя аллергия на эти часы, – недоверчиво сказала Соня. – Ты все равно мне кажешься чересчур бледной. Кто знает, из какого материала их там сделали. Импортные товары из Китая часто напичканы всякими химикатами. Отравление свинцом может выглядеть как желудочно-кишечная инфекция: рвота, спазмы в желудке, анемия и бледность кожи.

Лина отдернула руку.