Мари Бреннан - Халцедоновый Двор. И в пепел обращен

– Как угодно. Не сомневаюсь, причины у тебя есть, и, может, когда у нас будет малость времени, ты сочтешь уместным поделиться ими со мной… но, Луна, чем это обернется для Лондона?

Пожар по-прежнему опалял разум, рвался наружу. Бедствия столь великого Сити не знал многие сотни лет, и ему не видно было конца. Но для людей наверху главная трудность заключалась не в Никневен с Калех Бейр: для них дыхание Калех было всего лишь обычным ветром. Главную трудность представлял собою Дракон, дух стихии, ненасытная тварь, пожиравшая все на своем пути. Вот по нему-то и следовало нанести удар.

Однако какая сила сумеет устоять против него, овладевшего половиной речного берега?

«Река».

– Идем со мной, – сказала Луна и стремительно, даже не оглянувшись на Джека, двинулась к двери.

Халцедоновый Чертог казался полупустым: одни из подданных, пусть даже не имея защиты, разбежались, другие попрятались в тщетных стараниях укрыться от ветра. Из бокового коридора впереди нетвердым шагом, запустив пальцы в неприбранные волосы, вышла Нианна. Вырванные с корнем, длинные пряди седели в ее руках, и придворная дама негромко скулила от ужаса.

– Ступай наверх, – зарычала Луна, схватив ее за плечо. – О хлебе не беспокойся. Когда колокольный звон погонит тебя назад, возвращайся, но, ради Луны и Солнца, сгинь с глаз моих!

Нианна устремила взгляд на нее. Быть может, придворная дама даже не слышала слов Луны, но проверять было некогда, и Луна устремилась дальше. Пустынные коридоры вели ее к выходу, которым она еще никогда не пользовалась.

Здесь, в небольшом, ничем не украшенном и не обставленном зале, негромко плескалась о камень речная вода. В сем уголке Халцедонового Чертога никто не жил, да и захаживали сюда считаные единицы: тем, кто не рожден в воде, делать здесь было нечего. Однако лишь эта часть всех владений Луны примыкала вплотную к Темзе, близ крохотной Куинхитской гавани.

Опустившись на колени у самой воды, Луна поманила к себе и Джека.

– Король почти над твоей головой, – сказал он глядя наверх.

– Король сейчас ни к чему. Нам нужен Батюшка Темза.

Джек удивленно заморгал, а когда Луна заверила, что это вовсе не шутка, невольно разинул рот.

– Ты разговариваешь с рекой?

– При случае.

«Всего однажды. Многие годы назад».

Политике Халцедонового Двора Батюшка Темза был чужд, а голос духа реки редко слышали даже дивные обитатели вод, его детища. Одна из нимф сообщила Луне, что, по ее разумению, под гнетом тяжести огромного города на берегах дух великой реки погрузился в сон.

«Что ж, если так, самое время ему пробудиться».

С этой мыслью Луна подала левую руку Джеку, замершему с разинутым ртом.

– Он может ответить, если позвать его вместе.

«А может, и нет».

Для ритуала, подобного прежнему, времени не хватало, однако Луна была неразрывно связана с Лондоном, и вдобавок Джек рядом – стоило надеяться, это что-то да значит. Откликнулся же дух реки на зов дивной и смертного полвека назад!

– Но я и понятия не имею, что нужно делать, – предупредил Джек, взяв ее за руку.

– Просто зови, – пояснила Луна, опуская их сомкнутые пальцы в воду. – Проси пробудиться и выйти на бой с Драконом, ревущим на его берегу. Не то Дракон живо переберется в Саутуарк, а кроме того, пожрет еще больше лондонских улиц. В Сити родился Великий Пожар, и лишь Великой Реке под силу его потушить.

Слова эти были обращены не только к Принцу, но и к воде. Вслушиваясь в напев ее голоса, Джек медленно смежил веки, а когда Луна умолкла, продолжил – по-своему, уже не столь церемонно:

– Надеюсь, ты не сердишься на нас за… э-э… за покражу воды? Уверен, наша нужда тебе понятна. Но сколько бы ведер ни вылили мы в огонь, этого мало. Нам нужен ты. Помоги своим детям, убереги их от этой беды.

Левая рука Луны промерзла до самых костей, но вовсе не от ветра, насланного Калех. Прикосновение сильных пальцев Джека берегло ее от злой волшбы. В эту минуту она почувствовала нечто безбрежное, простершееся от верховьев реки далеко на западе до самого моря далеко на востоке, вздувающееся и опадающее в такт волнам притяжения, испускаемым ночным светилом. Старый Батюшка Темза появился на свет в те времена, когда о Лондоне не было и слуху, и пребудет еще долгое время после того, как от великого города не останется ни следа. В сравнении с ним даже дивные казались юнцами.

И вот сейчас это великое, древнее, исполинское существо спало, не замечая течения лет.

– Проснись, – прошептала Луна, а может, и Джек, а то и оба они в один голос. – Проснись, Старый Батюшка, выходи на бой.

Река Темза, Лондон, час пополудни

Со стороны Саутуарка Сити казался сплошной стеной огня и дыма. Удушливые черные клубы застилали собою шпили колоколен, что высились там, куда еще не добрался Пожар. Пожравший половину северного берега, огонь, несмотря на отчаянное сопротивление людей, неостановимой раскаленной фалангой двигался по мосту.

Некогда, тому назад лет около тридцати, мосту уже случилось гореть. Огонь поглотил всю его северную половину, а южную часть спасла лишь брешь в рядах зданий, такая широкая, что искрам не пересечь. Ныне Пожар вновь остановился у этой бреши, силясь ее перепрыгнуть и, наконец, вырваться на нетронутые просторы Саутуарка. Пелены дыма зазмеились среди насаженных на пики с южной стороны голов изменников и цареубийц, точно пальцы, ищущие опоры.

И вот одно из высоких обветшавших строений посреди моста с оглушительным треском рухнуло. Половина обломков пала на проезжую часть моста, обратившуюся в адское жерло, вдоль коего не пройти ничему живому. Другая половина, дымясь, полетела в воду – в мешанину обугленных досок, принесенных течением сверху, да узлов с пожитками, брошенных в реку теми, кто был не в силах спасти имущество от огня иным, более деликатным манером. Останки Лондона будет прибивать к берегам в низовьях еще не один день.

В отчаянной попытке увернуться от падающих бревен одна из асраи едва не выпрыгнула из воды. Река по обе стороны моста кишела уэрри и барками, увозившими людей и людское добро в Вестминстер, или на тот берег, в Саутуарк, однако все взгляды были устремлены в сторону Сити, а на крохотные фигурки, скользившие в темных волнах и помогавшие лондонцам, чем могут, внимания не обращал никто. И в самом деле: чего стоят случайные фонтанчики брызг, гасящие угли да искры в воздухе, рядом с этаким ужасом?

Однако эти крошки, дочери реки, не могли устоять против зверя, устремившего всю силу в бушующее пекло на мосту. Да, Дракон являл собой весь Пожар целиком, от искр, скачущих у пристани Трех Журавлей, до языков пламени, упрямо тянувшихся на восток, против ветра, но всю свою злобу сосредоточил здесь, готовясь преодолеть оборону Лондонского моста и отыскать новую жертву на юге.