Eugenio Pochini - Пиратская кровь

Корсар пробормотал что-то без энтузиазма.

– Казнь Винна будет незабываемым событием, – бросил Морган напоследок, въезжая в Форт Чарльз.

***

Площадь была разделена на две части: нижняя часть, где собралась толпа, и верхняя, где была поставлена виселица. Они соединялись каменными ступенями, на которых стояли десятки солдат. Вокруг были возведены казармы, которые служили как жильем, так и складом оружия и боеприпасов. Несколько проходов соединяли основное здание крепости с бастионами, и каждый имел свою батарею пушек. Самая южная стена выходила в море. Там возвышалась сторожевая башня.

Как только Джонни прошел через ворота, то сразу же оказался в шумной и беспорядочной толпе. Вначале его накрыло пугающее ощущение потерянности, совершенно неуместное в таком обезоруживающем месте.

С того места, где он стоял, виселица была видна плохо. Ему нужно было найти способ, чтобы подойти поближе. Удача улыбнулась ему в лице прибывшей кареты губернатора. Толпа была вынуждена расступиться, и Джонни воспользовался возможностью подобраться поближе. Ему удалось это без каких-либо трудностей. Но вдруг чья-то рука сжала его плечо. Он с трудом сглотнул, боясь себе представить, кто это мог быть. Вероятно, солдату не понравилось то, что он сделал. Прошла вечность, прежде чем он обернулся.

– Что ты здесь делаешь? – обратился к нему Эвери, застав врасплох.

– Ты так меня напугал, – смущенно пробормотал Джонни. – Я подумал, что это кто-то из гвардии.

Старик усмехнулся, показав свои немногочисленные зубы.

– У тебя, случайно, не загрязнилась ли совесть, щенок? Боишься оказаться там? – протянул он лениво руку вперед.

Проследив взглядом в указываемом направлении, Джонни удивился, насколько простым было сооружение, которое возводили солдаты: перекладина, поддерживаемая столбами, с которой свисала петля. Все это было водружено на пьедестал, поднятый на три метра от земли, куда можно было взобраться по лестнице.

– Ты многих видел, кто оказался на виселице? – спросил Джонни.

– О да, – лицо Эвери дрогнуло, а взгляд стал пустым. – Этим людям неинтересны заключенные, их заботит сломанная шея. Опыт научил меня быть нечувствительным. Со временем и ты научишься этому.

Джонни был изумлен. Он ясно услышал нотки страдания в голосе старика, будто ему вспомнилось нечто болезненное. « Если это правда, что он присутствовал при стольких казнях, он должен был бы привыкнуть. Почему же он так взволнован? »

Ответ нарисовало его воображение: « Беннет Эвери пират, Джон. Разве ты еще не понял? Слухи о нем правдивы. Он был на борту « Мести королевы Анны » . Может, он даже знает того, кого собираются повесить ».

Его размышления прервались бешеным криком толпы. Кто-то начал воспевать появление губернатора. Морган вышел из кареты в сопровождении другого человека. Оба поднялись по ступеням к той зоне площади, где стояла виселица.

– Некоторые люди никогда не меняются, – пробормотал мрачно Эвери.

– В каком смысле? – не понял Джонни.

– Прежде чем заняться политикой, – сказал тот, – губернатор был пиратом, лишенным совести, – волнение на его лице сменилось злобной маской. – Он не гнушался тем, чтобы убивать членов собственной команды. Он был вторым по жестокости после Эдварда Тича, – произнеся это имя, он содрогнулся так, что парень ощутил это. – Человека, что идет за ним, зовут Роджерс Вудс. Он корсар. И он имеет репутацию самого ожесточенного охотника за пиратами.

– Почему же они тогда идут вместе?

– Золото творит чудеса.

– В этом нет смысла.

– Этому ты тоже должен научиться, – заявил Эвери с грустью. – Многие люди попрощались с жизнью в отчаянной попытке увеличить свое богатство. Это неизлечимая болезнь.

Джонни кивнул. Он понял, что старик хотел сказать, хотя почти ничего не знал о деньгах. Когда его отец управлял торговой компанией, он был слишком маленьким, чтобы понять важность денег. Сейчас же те несколько монет, что ему доводилось держать в руках, уже казались ему сокровищем.

– Они начинают, – заметил старик. – Вон палач.

Из казарм появился какой-то одержимый в сопровождении молодого парня, который держал через плечо барабан. Поприветствовав губернатора и его гостя легким кивком головы, он тяжело вскарабкался по лестнице.

По толпе пробежал шепот, словно нарастающая волна. В действо вступил барабан, и с другой стороны появились три солдата. Последний тащил измученного мужчину, одетого в лохмотья. Он хромал, руки были связаны за спиной, а жирные лохматые волосы падали на лицо. Большая часть тела была покрыта глубокими ранами, некоторые из которых кровоточили.

Из толпы послышались смешки и выкрики, а кто-то принялся кидать овощи. Один даже бросил камень, попавший узнику в лоб. Тот пошатнулся, почти упал, но потом вернул равновесие и поднял лицо, взглянув на толпу.

– Иди! – крикнул на него солдат.

– Сволочь! – вторили ему люди.

Узник медленно, хромая, двинулся к виселице, около которой был вынужден остановиться. Молодой человек прекратил бить в барабан, а один из солдат привлек внимание присутствующих тем, что развернул пергамент и начал зачитывать написанное:

– По приказу его Величества и губернатора Ямайки, сэра Генри Моргана, присутствующий здесь Эмануэль Винн приговорен к смерти через повешение. Его обвиняют в убийствах, грабежах, похищениях и пиратстве.

Последнее слово вызвало такое неконтролируемое неистовство среди присутствующих, что Джонни даже испугался за свою жизнь. Он заметил, что люди были объяты яростью, какой он никогда не видел. Все кричали вне зависимости от пола и возраста. Многие бросились к лестнице, объятые жаждой лично вздернуть пирата. Солдаты были вынуждены вмешаться и достать оружие, чтобы усмирить людей.

« Вот что имел в виду Эвери , – подумал Джонни. – Его хотят видеть мертвым. Другое им не интересно ».

– Вы признаете себя виновным? – спросил солдат, повернувшись к Винну. Обычный простой и очевидный вопрос, который не требовал ответа.

Пират не ответил.

– Пусть Бог помилует Вашу душу, – закончил мужчина. Затем свернул пергамент обратно и бросил взгляд на губернатора, который лениво махнул рукой.

Не теряя времени, Винна заставили подняться. Где-то на середине лестницы его колени подогнулись, и он едва не упал назад. Толпа протестующе заорала. Один из солдат подхватил его и заставил подниматься дальше.

– Его судьба предопределена, – сказал Джонни удрученно. – Зачем так ожесточаться в его отношении?

Он ждал, что Эвери вмешается, выскажется о своем участии. Не получив ответа, Джонни повернул к нему лицо.

То, что он увидел, ошеломило его.

Глаза старика блестели, отражая лучи солнца. Он сдерживался, чтобы не заплакать только потому, что не хотел показать своего состояния.