Eugenio Pochini - Пиратская кровь

Следующим утром Феллнер вошел в комнату, неся поднос с бокалами вина и всем необходимым для утреннего туалета: чаша с холодной водой, чаша с рисовой мукой, баночки с гримом и несколько ароматизированных салфеток.

– Доброе утро, Ваше Превосходительство, – сказал он.

Морган что-то пробормотал в ответ, потом взял бокал и, не раздумывая, отпил глоток. Несмотря на то, что он был самым важным лицом в Порт-Ройале, многие до сих пор воспринимали его, как пирата, за его убогие и мелочные манеры.

– Отличный день для казни через повешение, – заметил Феллнер. Он раздвинул шторы на окне и поставил на комод в стиле барокко все необходимое для подготовки к новому дню.

– А где девушка? – спросил губернатор. Он протянул руку, будучи уверенным, что она все еще спит под боком.

Феллнер не смутился. Он взял парик и посыпал его рисовой мукой.

– Она ушла из Вашей комнаты без разрешения. Кто-то из садовников видел, как она вернулась в свою комнату ночью. Эти негры на самом деле наглые. Я сожалею, что послал ее к Вам.

– Неважно, – пробормотал он. Поднявшись с кровати, он подошел к столику. – Отправьте ее за решетку и прикажите выпороть.

– Как прикажете.

Морган начал смачивать лицо. Закончив, он принялся разглядывать его в отражении зеркала.

– Вы допросили кучера?

Дворецкий протянул салфетку и помог ему вытереться.

– Кажется, капитан Роджерс отправился в бордель. Он захотел потратить немного Ваших денег.

– Это приемлемо.

– Вы ему доверяете?

Вопрос Феллнера показался нескромным. Морган всегда считал его мелким человеком. Не только по внешнему виду, но и по характеру. Он редко позволял себе высказать личное суждение.

– Абсолютно нет, – ответил он. – Тем не менее, это самый умный корсар, когда-либо встречавшийся в Карибском море. – Он отвинтил крышку баночки с гримом и нанес его на шею и лицо, придавая им бледный оттенок. Потом добавил красных румян на щеки и губы. – Наша карета готова?

– Конечно, – ответил Феллнер.

– Отлично, – прокомментировал Морган и принялся одеваться в самую элегантную и официальную одежду из своего гардероба: белая шелковая рубашка и трико того же цвета. Поверх всего этого он надел синий костюм. Картину завершал непременный парик, который скрывал яркие рыжие волосы.

Закончив одеваться, Морган сделал шаг назад, чтобы дать возможность дворецкому оценить его внешний вид. Филлнер поправил ему воротничок и удовлетворенно кивнул.

– Вы отлично выглядите, Ваше Превосходительство, – сказал он.

– Тогда поторопимся, – направился Морган к выходу из комнаты в сторону широкой лестницы. – Эта проклятая жилетка удавит меня.

***

Джонни снова начал кашлять, как только вышел из гостиницы. После приключения с ромом Бартоломеу посоветовал ему выпить глоток меда, полагая, что это поможет.

Но этого не случилось.

Джонни побежал по улице, потом упал на колени и закрыл грудь руками, вызывая рвоту. Кислый запах желудочного сока ударил ему в нос, а зрение поплыло. Ему пришлось подождать несколько мгновений, прежде чем подняться.

– Какая гадость, – выдохнул он, бросаясь прочь из переулка.

– Убирайся с дороги! – послышался мощный голос солдата. Вместе со своими напарниками он тащил безжизненное тело какого-то мужчины. Один из них держал его подмышки, волоча по дороге, в тишине этого жаркого утра.

Что-то было здесь не так. Мысль родилась в мозгу Джонни спонтанно, но она не относилась к убитому, а скорее к отсутствию толпы, которая обычно заполняла главную улицу. И Джонни удивился еще больше, когда понял, что закрыты все киоски торговцев, которые ушли в порт. Даже проститутки исчезли.

– Но конечно же! – воскликнул он. Джонни позвал одного из солдат, который шел позади остальных. – Казнь уже началась?

Солдат сделал вид, что не понял его вопроса.

– Нет еще, – все-таки ответил он. – Если поторопишься…

Джонни не стал слушать фразу до конца, а бросился бежать со всех ног, следуя за толпой, которая тянулась к порту.

x

Сев в карету, Морган был озадачен, увидев Роджерса, удобно устроившегося на подушках, разложенных на сиденьях. Он казался спокойным, без тени тревоги. И именно эта уверенность нервировала Моргана.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он, не сумев скрыть свою нервозность.

– Я подумал, что Вам нужна компания, – ответил корсар.

– Вы слишком много думаете, капитан.

– Не сердитесь. Тем более это именно Вы вовлекли меня в это дело.

Морган решил не отвечать. В его жизни было мало тех, кто мог разозлить его. И один из них сидел напротив него. Никто никогда не посмел бы играть с ним так открыто.

– Вы намерены продолжить? – спросил Морган его.

– Это будет непросто, – объяснил Роджерс. – На карте нет ориентиров. Мы должны будем плыть вслепую.

– Я уверен, что вы это сможете.

Роджерс пожал плечами, словно это дело его мало интересовало. С тех пор, как они отъехали, он только и делал, что смотрел в окошко.

Губернатор же погрузился в размышления о том, что Порт-Ройал стал, несомненно, богатой колонией, хотя и не самой приятной. Ярким подтверждением тому была зона, которую они как раз проезжали. Улочки были узкими и грязными, здания, прилипшие друг к другу, были в плачевном состоянии, да и с поселенцами было что-то не так. Но, будучи жадным и приспосабливающимся человеком, он пришел к выводу, что смог бы использовать город в своих интересах. Так какая же была разница между пиратом и политиком?

– Через несколько дней мы отплываем, – начал Роджерс. – Экипаж должен завершить последние приготовления. Пока я не посвящал команду в детали путешествия.

– Чем меньше людей вовлечено, тем больше нам достанется.

– Тем не менее, я не смогу долго скрывать от команды наши реальные цели. Иначе я рискую получить мятеж на борту.

– Вы ничем не рискуете, капитан, – отозвался Морган. – А даже если так, Вы все равно имеете много денег плюс новое правительственное письмо.

– Вас не испугали бредни Винна?

– Абсолютно нет.

– Как так?

– Если это бред сумасшедшего, нам все равно нечего терять, – губернатор смахнул со своего костюма невидимую пылинку. – В настоящее время отец Маккензи исповедует заключенного. Для него это может иметь значение.

– Все мы грешники, – изрек корсар.

– Этот мир циничен и жесток. Вы знаете это лучше меня. Не будем строить из себя моралистов. Или, может, у Вас есть в роду пуритане?

– Мой род неважен.

– Тогда почему эта неожиданная лекция о морали?

– Это не было упреком, – сухо ответил Роджерс.

– Конечно-конечно, – коротко сказал Морган. – Монсеньор Винн может отдать свою отвратительную душонку Творцу без дальнейших церемоний. Мы получили то, что хотели знать. Если толпа будет многочисленной, тем лучше. Это позволит нам завладеть населением. Они поймут, что от суда божьего нельзя укрыться.