Мелисса Грей - Полуночная девушка

– Существуют, не сомневайся.

Вот так, в который раз за прошедшие несколько дней, мир Эхо перевернулся с ног на голову.

– Так что арфа-то? – спросил Гай. – Сработала?

Эхо пожала плечами.

– Да я как-то не дождалась, пока на ней будут играть. Джаспера из воды вытаскивала. Когда он сказал заказчикам, что я стащила арфу прямо у него из-под носа, они бросили его за борт.

– Да, птератусы не очень-то жалуют воду, – заметил Гай, и в его устах это прозвучало, точно цитата из учебника.

– Кто любит, кто нет, – возразила Эхо. – Джаспер вот не умеет плавать.

– И ты спасла ему жизнь. – Гай окинул Эхо оценивающим взглядом, и ей это не понравилось. – Благородный поступок. – Но любопытства в его словах было куда больше, чем похвалы.

– Тогда мне казалось, что так и надо.

– Уверен, ты поступила правильно.

Они замолчали, но молчание это не было ни напряженным, ни вынужденным. Эхо обвела взглядом комнату, картины на стенах – все краденые, известные и очень дорогие – и обратила внимание на детали, благодаря которым лофт Джаспера казался таким уютным. В углу стоял проигрыватель, а рядом с ним высилась стопка пластинок. На подоконнике выстроились в ряд японские нэцке – крошечная армия из слоновой кости. Тоже ворованные. С кухоньки доносились приглушенные голоса: к Джасперу присоединилась Айви.

Эхо уже подумывала встать и тоже уйти на кухню, как вдруг Гай проговорил:

– Прости, что втянул тебя в это.

Она моргнула.

– Да ладно, чего уж тут.

– И все-таки.

– Ну, я… – Слова не шли на ум.

Гай глубоко вздохнул и ответил:

– Ты здесь ни при чем.

– А ты при чем? – парировала Эхо. – Я думала, ты наемник.

Гай снова улыбнулся.

– Верно, просто у меня изменились обстоятельства.

Эхо подняла брови.

– И поэтому ты теперь заодно с кучкой птератусов?

– Есть вещи поважнее личной вражды, – пояснил Гай. – Прежний Повелитель драконов поручил мне найти жар-птицу, и я готов на все ради этого.

С кухоньки донесся звон посуды, но Эхо, не обратив на него никакого внимания, смотрела на Гая. Она не смогла бы оторвать от него глаз, даже если бы хотела. Впрочем, она и не хотела, и это не предвещало ничего хорошего.

– А какой он, Повелитель драконов? – спросила Эхо.

Гай опустил взгляд на переплетенные пальцы. На лицо ему упали пряди волос, и Эхо так и тянуло убрать их за ухо. Чтобы преодолеть порыв, она села и скрестила руки на груди. Не поднимая глаз, Гай ответил:

– Тот еще дурак.

У Эхо вырвался смешок.

– Почему?

– Он так увлекся поиском внешних врагов, что не заметил того, который был у него под носом.

– Танит?

Гай кивнул.

– А кто она?

– Его сестра.

Эхо положила ноги на диван, скрестила их и вспомнила, как в последний раз, когда она была дома, Роуан страстно целовал ее. Думает ли он о ней? Казалось, та ночь в камере была миллион лет назад, в другой жизни. В той, где все было понятно, где птератусы держались на расстоянии от дракхаров, а сестры не предавали братьев.

– Черт, – выругалась она.

– Вот именно.

– А как его звали?

Гай поерзал, выпрямил и снова скрестил ноги.

– Не знаю. Дракхары держат имя правителя в тайне от всех остальных. Ведь имена обладают силой.

У птератусов и дракхаров больше общего, чем они думают, решила Эхо, но оставила эту мысль при себе: смертельные враги не любят, когда их сравнивают.

– Да, я слышала.

Гай снова кивнул.

– Спасибо, – произнес он негромко.

– За что?

– За это. – Гай обвел рукой лофт. – За то, что привела нас сюда. За то, что помогла, хотя и не обязана была этого делать.

– Ну, у меня особо не было выбора.

Взгляд Гая смягчился и затуманился. Казалось, он смотрит не на Эхо, а сквозь нее.

– Выбор всегда есть. Даже если он плохой.

– А этот какой? – спросила Эхо. На кухне Айви с Джаспером притихли, и девушка догадалась, что они слушают.

– Надеюсь, хороший.

Айви и Джаспер продолжили беседу, но говорили вполголоса, и Эхо была им за это благодарна.

– А я вас себе не такими представляла, – заметила Эхо. Пришел ее черед понижать голос, так, чтобы слышал только Гай. – Я имею в виду, дракхар.

Он сложил руки на животе и устало улыбнулся. Когда он улыбался, то выглядел моложе, но сейчас в уголках его глаз прорезались морщины, и Гай казался старше. Его не портила даже усталость, до того он был красив. Гай опустил плечи, уселся глубже в кресло и взглянул на Эхо из-под полуопущенных век.

– Какими же? – поинтересовался он.

Эхо лишь покачала головой.

– Так что же говорят о нас птератусы?

– Что вы чудовища.

Гай приподнял бровь.

– Ты считаешь меня чудовищем?

Эхо могла бы соврать, но он бы моментально раскусил ее ложь. Таких, как Гай, не проведешь.

– Не так страшен черт, как его малюют.

– Данте. – Краешки его губ чуть приподнялись в улыбке. – А ты начитанная.

– Частенько торчу в библиотеке. – Наверное, не стоило рассказывать об этом Гаю. Неправильно это. Да и незачем.

Гай впился в нее изучающим взглядом, сунул руку под рубашку и вытащил медальон. Эхо инстинктивно сжала пальцы, так ей хотелось взять кулон в руки. Как и Джаспер, она обожала красивые вещи, но тут дело было в другом. Эхо казалось, что медальон должен принадлежать ей, а почему – она не сумела бы объяснить, даже если бы попыталась. Гай повертел кулон в руках, погладил бронзового дракона.

Эхо хотела попросить его, чтобы он отдал ей медальон, но ведь Гай говорил, что это его вещь, а значит, она не имеет на нее никакого права. Эхо все понимала, но ничего не могла с собой поделать.

– А кинжал с тобой? – поинтересовалась она.

Гай положил медальон себе на колени, расстегнул маленькие кожаные ножны на поясе и плавным движением вынул кинжал. Перевел взгляд с кинжала на Эхо и замер в ожидании. Эхо снова сжала пальцы. Ей хотелось подержать кинжал, ощутить тяжесть его рукояти в ладони, коснуться сорок из оникса и перламутра. И лишь одно не давало ей покоя.

– Не понимаю, – проговорила она, – как кинжал приведет нас к жар-птице?

– Я и сам не знаю, – ответил Гай. Было видно, что это признание далось ему с трудом: он не привык расписываться в собственном неведении.

– Забавно, – продолжала Эхо. Гай не стал уточнять, что именно ее так позабавило, и лишь наклонил голову в знак того, что ждет продолжения. – Я про сорок на рукоятке. Меня так иногда Птера зовет. Своей маленькой сорокой. – Эхо и сама не знала, с чего ее вдруг потянуло рассказать ему об этом.

– Сороки, – негромко и задумчиво произнес Гай, словно размышлял вслух. Похоже, он на миг забыл о ее присутствии. – Кстати, они умелые воришки.

В его облике таилась печаль. Эхо вдруг показалось, будто она увидела его таким, каким он, наверное, был много лет назад, прежде чем война наложила на него отпечаток.