Стефани Майер - Сумерки / Жизнь и смерть: Сумерки. Переосмысление (сборник)

– Вот, значит, как… – начала Маккайла, глядя в пол, – Джереми сказал, что ты не танцуешь.

– Да, верно.

Она обиженно и немного сердито уставилась на меня. Я даже не успел отказать ей, а уже чувствовал себя виноватым.

– А-а, – отозвалась она. – А я считала, что он все выдумал.

– Эм… извини, нет. Да и зачем ему выдумывать такое?

Она нахмурилась.

– Наверное, хочет, чтобы я пригласила его.

Я выдавил улыбку.

– Так пригласи. Джереми классный.

Она пожала плечами.

– Наверное. – Она глубоко вздохнула, посмотрела мне прямо в глаза и быстро, нервно улыбнулась. – А ты передумал бы насчет танцев, если бы тебя пригласила я?

Краем глаза я заметил, что Эдит вдруг наклонила голову в мою сторону. Словно тоже ждала ответа.

С ответом я медлил слишком долго. Не только потому, что меня терзала совесть – я просто отвлекся. Неужели Эдит и вправду слушает наш разговор?

– Эм-м… еще раз извини.

Маккайла приуныла.

– А если бы тебя пригласил кто-нибудь другой?

Заметила ли Эдит, как Маккайла стрельнула глазами в ее сторону?

– Нет. И вообще не в этом дело. В тот день я как раз еду в Сиэтл.

Мне все равно пора сменить обстановку, а суббота через неделю как раз подойдет для поездки.

– Обязательно ехать как раз в ту субботу? – спросила Маккайла.

– Ага. Да не переживай ты за меня. Пригласи Джереми. С ним будет веселее, чем со мной.

– Да уж… – промямлила она и вернулась на свое место.

Я заметил, как ее плечи поникли, и чуть не сгорел от стыда. Закрыв глаза и прижав пальцы к вискам, я старался вытеснить из памяти поникшую фигуру Маккайлы. Миссис Баннер обратилась к классу, я вздохнул и открыл глаза.

И обнаружил, что Эдит смотрит на меня в упор, а в ее черных глазах уже знакомое мне раздражение теперь более очевидно, чем когда-либо прежде.

В удивлении я тоже уставился на нее, ожидая, что она сразу отвернется. Но вместо этого она продолжала впиваться в меня испытующим взглядом. И я глазел на нее, потому что оторваться просто не мог, даже если бы захотел. У меня задрожали руки.

– Мисс Каллен! – вызвала учительница, ожидая ответа на вопрос, который я прослушал.

– Цикл Кребса, – ответила Эдит, нехотя переводя взгляд на миссис Баннер.

Едва улизнув от ее взгляда, я уставился в учебник, соображая, на чем мы остановились. Мне было тревожно: слишком уж сильным оказалось волнение только оттого, что она удостоила меня взглядом впервые за шесть недель. Это ненормально. Или, скорее, стремно, и не просто стремно. Небезопасно.

Я изо всех сил старался забыть об Эдит до самого конца урока. Конечно, это было нереально, но я хотя бы делал вид, что не замечаю ее. Когда наконец раздался звонок, я отвернулся и принялся собирать вещи, думая, что она сейчас, как обычно, уйдет.

– Бо?..

Почему этот голос кажется таким знакомым, словно я знаю его не какие-нибудь несколько недель, а всю свою жизнь?

Я обернулся медленно, нехотя, вовсе не желая вновь испытывать те же чувства, которые, как я знал, я обязательно испытаю при виде ее слишком уж безупречного лица. Когда я наконец повернулся, мое лицо было настороженным, а ее – непроницаемым. Она молчала.

– Что? – спросил я.

Она продолжала смотреть на меня.

– Значит… я не понял: ты опять со мной не разговариваешь?

– Опять, – ответила она, но ее губы изогнулись в мимолетной улыбке, мелькнули ямочки на щеках.

– Ясно… – Я посмотрел сначала на свои руки, потом на доску. Стоило мне взглянуть на Эдит, как я терял нить разговора, а он и без того получался бессмысленным.

– Ты извини, – продолжила она уже серьезно. – Я сама понимаю, что веду себя очень грубо. Но так правда будет лучше.

Я повернулся к ней: ее лицо было совершенно серьезным.

– Не понимаю, о чем ты.

– Нам лучше держаться подальше друг от друга, – объяснила она. – Можешь мне поверить.

Я прищурился: это мы уже проходили.

Видимо, моя реакция ее удивила.

– Ну, что скажешь? – спросила она.

– Да так… жаль, что ты раньше до этого не додумалась, не пришлось бы тогда сожалеть.

– Сожалеть? – Мой ответ застал ее врасплох. – О чем?

– О том, что не дала фургону Тейлор размазать меня по стоянке.

Она изумилась и уставилась на меня, словно не веря своим глазам.

– Думаешь, я сожалею о том, что спасла тебе жизнь?

Эти слова она произнесла еле слышно, но с чувством.

Я быстро оглянулся туда, где еще задержалась пара наших одноклассников. И заметил, что один из них смотрит на нас. Он неловко отвернулся, а я негромко ответил, повернувшись к Эдит:

– Ага. А в чем же еще? Это же очевидно.

Она издала странный звук, как будто с шипением втянула воздух сквозь зубы.

– Кретин.

И я решил, что с меня хватит.

Достаточно и того, что я зациклился на этой девчонке, целыми днями думал о ней, видел во сне каждую ночь. И я вовсе не обязан сидеть здесь, как последний кретин, кем она меня, кстати, и считает, и хлопать глазами, выслушивая оскорбления. Схватив учебники, я вскочил с места, понимая, что Эдит права: я и в самом деле кретин, потому что все равно хочу остаться, даже если мне придется выслушивать новые оскорбления. В дверях класса я споткнулся о порог и чуть не растянулся, учебники разлетелись по коридору. Я постоял секунду с закрытыми глазами, раздумывая, не оставить ли их здесь валяться. Потом со вздохом наклонился, чтобы поднять… как вдруг увидел, что Эдит уже успела собрать их в стопку и с каменным лицом протягивает мне.

– Спасибо, – буркнул я, забрав у нее книги.

– Пожалуйста. – Судя по голосу, она все еще злилась.

Я выпрямился и, не оглядываясь, направился в спортзал.

В тот день урок физкультуры меня ничем не обрадовал. Мы переключились на баскетбол. Все видели, как я играю в волейбол, но почему-то решили, что я смогу себя проявить в баскетболе. Вероятно, из-за высокого роста. Впрочем, вскоре товарищи по команде поняли свою ошибку и перестали пасовать мне, однако во время беготни я все-таки умудрился создать несколько аварийных ситуаций. Сегодня мне особенно не везло, ноги совсем не слушались. А все из-за того, что я думал только об Эдит.

Наконец прозвенел звонок, и я вздохнул с облегчением. Я не мог дождаться, когда наконец сяду в машину и останусь один. В аварии пикап почти не пострадал, всего-то дел – заменить габаритные огни. Я даже не стал замазывать новые царапины; пикап выглядел так, что впечатление они уже не портили. А родителям Тейлор пришлось продать свой фургон на запчасти.

Меня чуть не хватил удар, когда я вышел на стоянку и увидел невысокую тонкую фигурку, прислонившуюся к боку моего пикапа. Присмотревшись, я узнал Эрику.

– Привет, Эрика, – окликнул я ее.

– Привет, Бо.

– Что-нибудь не так? – спросил я, открывая дверцу машины. Потом поднял взгляд и чуть не выронил ключи. Похоже, она здорово смущалась.