Стефани Майер - Сумерки / Жизнь и смерть: Сумерки. Переосмысление (сборник)

– Конечно, – хозяин, удивленный не меньше, чем я, повел нас за перегородку, где по кругу располагались небольшие кабинки, в том числе одна свободная. – Подойдет?

– Идеально, – Эдит ослепила хозяина улыбкой.

Как олень в лучах автомобильных фар, хозяин целую секунду стоял неподвижно, потом медленно повернулся и побрел в основной зал, позабыв отдать нам папки с меню.

Эдит села на диван с одной стороны ближайшей кабинки, поэтому мне осталось только устроиться напротив нее за столом. После некоторого колебания я так и сделал.

Что-то гулко стукнуло пару раз по другую сторону перегородки – как будто кто-то запутался в собственных ногах, споткнулся и с трудом восстановил равновесие. До боли знакомый мне звук.

– Между прочим, это некрасиво.

Она ответила мне удивленным взглядом.

– Ты о чем?

– О том, что ты делаешь – всей этой демонстрацией ямочек на щеках, гипнотическими взглядами и так далее. Он мог упасть и покалечиться.

На ее лице возникла полуулыбка.

– А разве я что-то делаю?

– Как будто ты не знаешь, какое впечатление производишь на людей!

– Пожалуй, отчасти знаю… – Ее лицо на долю секунды стало мрачным, но тут же прояснилось, и на нем снова заиграла улыбка. – Но меня еще никто не обвинял в том, что я гипнотизирую людей ямочками на щеках!

– А по-твоему, почему тебе все уступают?

Пропустив мой вопрос мимо ушей, она склонила голову набок.

– А на тебя все это действует?

Я вздохнул.

– Постоянно.

К столику подошел наш официант с выжидательным выражением лица, которое мгновенно сменилось почти благоговейным. Что бы ни наговорил ему хозяин, официант оказался не готов к тому, что увидел.

– Привет, – монотонным от удивления голосом он оттарабанил заученные реплики: – Меня зовут Сэл, сегодня вечером вас обслуживаю я. Что будете пить?

Как и хозяин ресторана, он не сводил глаз с лица Эдит.

– Бо? – обратилась она ко мне.

– М-м… колу?

Я мог бы и не утруждать себя ответом: официант продолжал пялиться на Эдит. Ослепительно улыбнувшись мне, она повернулась к нему.

– Две колы, – попросила она и, словно проводя эксперимент, расцвела широкой улыбкой с ямочками, глядя официанту прямо в глаза.

Он заметно пошатнулся, но чудом устоял на ногах.

Эдит сжала губы, чтобы не рассмеяться. Официант встряхнул головой, заморгал, пытаясь сориентироваться. Я смотрел на него с сочувствием, прекрасно понимая, каково ему сейчас.

– И меню, – подсказала Эдит, когда стало ясно, что сам он не пошевелится.

– Да-да, конечно, сию минуту принесу, – встряхивая головой, он скрылся.

– Неужели ты на самом деле никогда не замечала этого? – спросил я.

– Просто меня уже давно не заботит, кто и что обо мне думает, – объяснила она. – И потом, обычно я улыбаюсь гораздо реже.

– Пожалуй, так безопаснее – для всех.

– Для всех, кроме тебя. Так мы поговорим о том, что случилось сегодня?

– То есть?

– О твоем околосмертном опыте? Или ты уже забыл?

– А-а, – вообще-то и вправду забыл.

Она нахмурилась.

– Как ты себя чувствуешь?

– О чем ты?

Я надеялся, что она не включит свой гипнотический взгляд и не заставит меня рассказать правду, потому что в эту минуту я был… как под кайфом. Она здесь, со мной, причем это не случайная встреча, я могу взять ее за руку, мы проведем вместе еще несколько часов, вдобавок она обещала отвезти меня домой! Еще никогда в жизни я не чувствовал себя настолько счастливым и в то же время выбитым из колеи.

– Не знобит, не тошнит, голова не кружится?

Это перечисление напомнило мне обследование у врача. Нет, меня не знобило и не тошнило… и мое головокружение не представляло интереса для медицины.

– А должно?

Она засмеялась.

– Я просто хотела выяснить, как ты себя чувствуешь после перенесенного стресса, – призналась она.

– А-а. Нет, со мной все в порядке, спасибо.

Да, я чудом избежал смерти, но это далеко не самое важное, что случилось со мной сегодня, поэтому я и думать забыл о том, что меня пытались убить.

– И все-таки мне будет спокойнее, если ты хоть что-нибудь съешь.

Как по заказу, явился официант с нашей колой и корзинкой с хлебными палочками. Расставляя их на столе, он повернулся ко мне спиной, потом вручил Эдит меню. Видимо, эксперименты ей надоели: на этот раз она даже не посмотрела на него. Меню она просто отдала мне.

Официант нервно прокашлялся.

– Там есть несколько фирменных блюд нашего ресторана. Мы подаем равиоли с грибами и…

– Звучит здорово, – перебил я. Меньше всего я сейчас думал о еде, мне было наплевать, что нам принесут. – Вот их мы и возьмем, – я говорил чуть громче, чем следовало, по-прежнему сомневаясь, что он меня замечает.

Наконец он соизволил удивленно взглянуть в мою сторону, но тут же снова уставился на Эдит.

– А вам?

– Это все. Спасибо.

Кто бы сомневался.

Он помедлил секунду – наверное, рассчитывал еще на одну улыбку. Прямо-таки нарывался. Эдит смотрела только на меня, официант сдался и отошел.

– Пей, – приказала Эдит.

Я послушно сделал глоток, потом еще один, побольше, и с удивлением обнаружил, что пить и вправду хочется. Не успев опомниться, я выпил весь стакан, и Эдит придвинула мне свой.

– Спасибо, я больше не хочу, – отказался я.

– Я же пить не собираюсь, – напомнила она тоном, подразумевавшим «ясен пень».

– Тогда ладно, – сказал я, и так как пить на самом деле очень хотелось, выпил и ее колу.

– Спасибо, – пробормотал я, и вдруг слово, которое я старался не вспоминать, опять завертелось у меня в голове. Холод от колы расходился по телу, я поежился.

– Знобит? – спросила Эдит, на этот раз без тени усмешки. Как врач.

– Просто от холодной колы, – объяснил я и снова поежился.

– А куртку ты не взял?

– Взял, – я похлопал по диванчику рядом с собой – там было пусто. – А, я же оставил ее в машине Джереми, – спохватился я, пожал плечами и снова задрожал.

Эдит принялась разматывать свой шарф. Я вдруг сообразил, что до сих пор ни разу обратил внимания, что на ней надето – ни сегодня, ни когда-либо раньше. Мне запомнилось только черное платье из страшного сна… И еще помнил, что в реальности она предпочитает светлые оттенки. Как сегодня: под светлым шарфом на ней обнаружилась бледно-серая кожаная куртка, короткая, как как у байкеров, и тонкая белая водолазка. А еще я был уверен в том, что обычно она старается прикрывать кожу, потому и вспомнил вдруг глубокий острый вырез на черном платье из сновидения, вспоминать который не стоило. Красное пятно расцвело сбоку на моей шее.

– Вот, возьми, – сказала она, бросая мне шарф.

Я отодвинул его.

– Серьезно, все в порядке.

Она склонила голову набок.

– У тебя волосы на затылке встали дыбом, Бо, – сообщила она. – Напрасно ты беспокоишься, это не женский шарф. Я стащила его у Арчи.