Ларри Янг - Химия любви. Научный взгляд на любовь, секс и влечение

Как мы рассказывали выше, самки грызунов предпочитают контролировать процесс совокупления. Им больше нравится периодическая стимуляция, и, если есть возможность, они выбирают любимые места и сексуальных партнеров, когда готовы к спариванию. Потомкам самок с высоким уровнем заботливости требовалось больше времени от спаривания до спаривания. Если они его не получали или не хотели заниматься сексом по другой причине, то вели себя агрессивно, вставали на задние лапы, как боксеры легкого веса, и пытались ударить самца. В одном эксперименте потомки самок с высоким уровнем заботливости в половине случаев вообще отказывались от секса.

Дочери самок с низким уровнем заботливости редко отвергали самцов: отказ фиксировался лишь на протяжении десяти процентов от общего времени эксперимента и только в одном опыте. Самки позволяли самцам спариваться, не настаивая на контроле. Они прогибали спину, как только самец требовал секса. Эти самки не просто легко доступны – они и в половые отношения вступали раньше, чем их сверстницы – потомки матерей с высоким уровнем заботливости. У макак-резусов, воспитанных без матери, уровень окситоцина тоже был сильно снижен. Эти особи вели себя более агрессивно, очень импульсивно и слабо контролировали себя в том, что касалось получения приятного опыта.

Социологи обнаружили, что менструации у девочек из семей с плохими отношениями между родителями и ребенком начинались раньше, чем у их сверстниц. Они раньше начинали половую жизнь и были неразборчивы в выборе полового партнера. В итоге они попадали в группу повышенного риска подростковой беременности и передавали эту модель поведения своим детям.

Стретхерн предполагает, что увеличенное стремление к сексуальным контактам может быть механизмом приспосабливания к окружающей среде. Те, кого воспитывали матери с ненадежно-избегающим типом привязанности, считает он, «просто плывут по течению: кто бы мне ни встретился, у нас будет секс, а там хоть трава не расти. Они не думают о последствиях. Люди, не способные формировать привязанность, могут относиться к сексу практично: „Я хочу достичь определенного результата, и секс с этим человеком – средство получить желаемое“.» Здесь нарушение поведения то же, но задействованы иные механизмы мозга. Стретхерн размышляет о том, может ли стрессовая обстановка в семье, а также обстановка в мире в целом воздействовать на людей так же, как стресс в условиях эксперимента – на лабораторных крыс. «Не исключено, что члены крысиной популяции в начале своей жизни подвергаются повышенному стрессовому воздействию, – предполагает он. – На людей стресс влияет так же. Если вы находитесь в полной опасностей, стрессогенной окружающей среде, вероятность, что ваше потомство выживет и будет процветать, низка, поэтому ранняя беременность и рано появляющиеся дети могут быть адаптацией к таким условиям».

Стретхерн соглашается, что пока его выводы – это всего лишь догадки, однако уже сейчас сходство между данными, полученными в лабораторных экспериментах на крысах, и наблюдениями за людьми ставит перед исследователями неожиданные и довольно сложные вопросы. Чампейн прекрасно понимает, что результаты ее исследования и даже сама его проблематика могут породить политические и социальные конфликты. Мысль об этом рисует в ее воображении толпы протестующих на Амстердам-авеню. «Я рада, что работаю с крысами, – говорит она, улыбаясь. – С крысами у меня особых неприятностей не будет». И все же она не может не продолжать думать о том, как ее работа и работа других специалистов объясняет влияние родительского воспитания на детей.

Работая в университете Макгилла, Чампейн обследовала сто двадцать студентов колледжа. Студенты рассказывали о своем восприятии материнской заботы и привязанности, которую испытали в детстве. Те, кто говорил, что их мать проявляла слабую привязанность, при выполнении задания, повышающего тревожность, сильнее и дольше реагировали на стресс. С другой стороны, со смехом рассказывает она, среди ее подопытных крыс есть такие, которые заботятся о детенышах не переставая. «В итоге у вас получаются маменькины сынки и немаменькины сынки. Очень забавно наблюдать за потомками матерей с высоким уровнем заботливости: они сосут, сосут, сосут, и матери их не останавливают, и у детенышей нет оснований волноваться. Если они получают материнскую заботу, какой смысл от нее отказываться?» Эти юные крысы ведут себя так, будто с ними не может случиться ничего плохого. Чампейн сравнивает их с некоторыми студентами: их поражает, если они получают отметку ниже «отлично». Ей в этом случае нередко звонят родители. «Я получаю много звонков. На самом деле нам, профессорам, с некоторых пор запрещено разговаривать с родителями». «Практика воспитания меняется. Судя по всему, современные студенты более зависимы, и даже в университете им требуется гораздо больше внимания, чем моему поколению. Я общаюсь с другими преподавателями, и все они отмечают гипертрофированную родительскую заботу». (Интересно, что, согласно исследованиям, самки некоторых грызунов, имеющие высокие уровни заботливости и окситоцина, проявляют агрессию по отношению к окружающим. Это можно расценивать как адаптивное поведение, вызванное окситоцином и привязанностью к потомству: заботливые матери более агрессивно защищают своих детенышей.)

Чампейн размышляет о том, как культурные различия в родительском воспитании и уклад семьи влияют на характер нации и что может предпринять правительство, чтобы разорвать цепь недостаточной эмоциональной и социальной привязанности, передающейся из поколения в поколение через молекулярные изменения в мозге. К примеру, она показала, что если на раннем этапе вмешаться в воспитание помета крысиных самок с низким уровнем заботливости, можно до определенной степени повлиять на тревожность детенышей. Эту идею поддерживают результаты исследования, проводимого в лаборатории Ларри. В 2011 году один из помощников Ларри, Ален Кибо, искусственно увеличил число окситоциновых рецепторов у юных полевок, которые только что перешли к самостоятельному питанию. Когда самки достигли половой зрелости, они с большей готовностью ухаживали за незнакомыми новорожденными, фактически уподобившись матерям с высоким уровнем заботливости. Ларри предполагает, что у особей-подростков, играющих с братьями и сестрами, происходит дополнительная стимуляция окситоциновых рецепторов, и это скорее всего положительно влияет на социализацию личности.

Стретхерн уверен, что у людей коррекцию отклонений можно проводить терапевтическими методами. «Мы способны помочь им в адаптации и компенсации, – говорит он. Впрочем, для многих предпринимать что-либо уже поздно: – Модели поведения сформировались, попытки изменить их едва ли увенчаются успехом». Один из методов, позволяющий хотя бы на время исправить поведенческую схему, был открыт в ходе небольшого числа испытаний на человеке и связан с введением окситоцина.