Софи Кинселла - Шопоголик среди звезд

– О, предложат, еще как! Уже предлагают. В ролях клептоманок и магазинных воровок. – Лоис вдруг заливается хохотом. – Ничего, сначала смешают с грязью, потом простят. Закон Голливуда.

Беззаботность Лоис начинает меня бесить. Она хоть понимает, как я за нее переживала? При том что я ее едва знаю! А как же ее друзья? А родители?

Хотя о чем я, родители у нее умерли. А друзей нет. (Так, по крайней мере, говорилось в «Нэшнл энквайерер». Но, может, и это вранье?)

– Я думала, вы на грани, – обвиняющим тоном заявляю я. – Вас так колотило… и шатало… вы едва дышали…

– Я актриса, – пожимает плечами Лоис.

– Мы актеры, – поддакивает Сейдж. – Мы играем.

Я возвращаюсь мысленно на несколько недель назад и вызываю в памяти пойманную на краже Лоис – робкую серую мышь в толстовке с капюшоном. Трясущиеся руки, прерывающийся шепот, нервные гримасы… Актерская игра? Хотя чему тут удивляться? Лоис одна из лучших в мире актрис. Но все-таки… У меня тогда даже сомнений не возникло. Едва удерживаюсь от просьбы повторить сцену на бис.

– А как же Люк? – поворачиваюсь я к Сейдж. – Он хотя бы догадывается?

– Нет, вряд ли. Хотя он не дурак. Спросил меня с самого начала, не сфабриковано ли это все? Я, конечно, заверила, что нет. Он тебе что-нибудь говорил?

– Ничего.

– Он не должен узнать, – предупреждает Лоис. – Ни о чем. Любая попытка одурачить американскую публику требует элемента искреннего неведения.

– «Женщина президента», – радостно щебечет Сейдж, и они с Лоис ударяют по рукам.

Точно, я уже слышала эту фразу от Лоис. Когда она играла вице-президента и носила костюмы в тонкую полоску.

– Люк – наш элемент искреннего неведения. И Аран тоже. Они оба честные, им доверяют…

– Люк молодец. Когда все уляжется, ты к нему обратись обязательно, – советует Сейдж Лоис. – У него голова классно варит насчет всяких стратегий. И он такой джентльмен.

– Но Сейдж… – Я даже не знаю, как спросить. – Вражда с Лоис – это ведь не Люк придумал?

– Ну да, пришлось слегка отступить от намеченного плана. – Сейдж откидывает волосы за спину. – А что, сработало же! Только не говори ему, ни в коем случае. Знаешь, что он мне предлагает? Заняться благотворительностью. Типа съездить в какой-нибудь Дарфур. – Она делает брезгливую гримасу. – Я ему сказала, что разузнаю сегодня, как там с минными полями. Вот, кстати, ты меня и прикроешь! – оживляется она. – Скажешь, что звонила, а я с головой в Интернете, копаю благотворительные сайты.

– Я не стану врать Люку! – ужасаюсь я.

– Но правду ты ему тоже не скажешь.

– Бекки, вы теперь наша, – заявляет Лоис сурово. – А если вы наша, то с потрохами.

Тоже цитата из какого-то фильма, но из какого, я не помню. Что-то про мафию, наверное.

– Мы введем вас в мир шоу-бизнеса, – продолжает Лоис. – Будете одевать нас обеих для публичных выходов. Обрастете связями, раскрутитесь как стилист. Но говорить нельзя никому. – Сверкнув на меня глазами, она встает из-за стола, и вид у нее становится властный и угрожающий, как в том фильме, где она играла акулу юриспруденции и по совместительству серийную убийцу. – Никому!

– Ясно, – сглатываю я.

– Если проговоритесь, мы вас размажем.

В каком смысле «размажем», я не уточняю, но хорошего точно не жди.

– Ясно, – внутренне сжавшись, повторяю я.

Лоис уже отвернулась и барабанит по клавиатуре ноутбука.

– «Лоис и Сейдж приглашены к Кэмберли», – зачитывает она вслух. – Понеслось! Бекки, можете ехать. Вызовите своего водителя. Охрана его впустит, он сможет подать автомобиль прямо к двери, так что репортеры вас не засекут. Сейдж вчера так и сделала. А если ваш водитель спросит, скажете, что со мной пообщаться не удалось, я лежу пластом. Подольем масла в огонь.

– Водители всегда все знают, – подхватывает Сейдж. – О, смотри, мы на «Фокс ньюз»!

Обе утыкаются в ноутбук. Торчать здесь дольше смысла нет.

– Ладно… Тогда до свидания.

Я тянусь за телефоном. Через несколько минут Джефф с Митчеллом подкатывают к входной двери на тонированном внедорожнике, и я, как и предлагала Лоис, беззвучно проскальзываю в салон. Этот дом словно специально создан для тайных выездов. У ворот репортеры начинают стучать по машине и щелкать вспышками, крича: «Лоис! Лоис!», но мы благополучно прорываемся на дорогу.

Они принимают меня за нее. Мир сошел с ума. В голове до сих пор кавардак, в ушах стучит кровь. Как все это понимать? Что это было?

От кого: Ковитц, Дэнни

Кому: Ковитц, Дэнни

Тема: ммммне хххолоддддно

тттакккк ххххолоддддно ннемогу ппппечтать ппппальцы ббболят я ссссебе не ттттак все ппппредствлял

ддддэнннннни

К вечернему возвращению Люка я успеваю немного успокоиться. Ничего не поделать, таков закон Голливуда, надо привыкать. Да, поначалу кажется полным бредом, но постепенно все становится на места. Лоис и Сейдж правы. Это сплошная игра. Здесь все играют: и звезды, и пресса, и публика. Все. А кто не хочет играть, тому, наверное, не место в Голливуде.

Зато Сейдж весь остаток дня строчит мне эсэмэски, и я отвечаю. Мы как будто и вправду подружились. Я в обойме! Мне даже Лоис написала пару раз. Приглашение на ток-шоу к Кэмберли, как они и рассчитывали, вызвало ажиотаж. О нем трубят все новостные сайты и телевизор, так что мыльная опера о Сейдж и Лоис снова сенсация номер один.

Ловко они придумали. (То есть Лоис ловко придумала.) И я тоже в этом участвую! Замечательнее всего было сегодня днем, когда я забирала детей из садика. Один внедорожник с Джеффом и Митчеллом уже произвел бы фурор, но когда вдобавок позвонила Сейдж и я, дожидаясь Минни у дверей, ответила, чуть повысив голос: «Привет, Сейдж, как ты там?», на меня обернулись все.

Единственное, от чего слегка меркнет мой звездный блеск, – толпа фотографов у наших ворот рассосалась (какое непостоянство). Хотя нет, не совсем. Какой-то мальчик-одуванчик, азиат с обесцвеченными волосами, еще на что-то надеется. Сегодня на нем розовый «бомбер», узкие черные джинсы и короткие резиновые сапоги. Щелкнув несколько кадров, когда я начала позировать, он жестом подозвал меня поближе и начал расспрашивать с горящими глазами.

– Вы ведь знакомы с Дэнни Ковитцем? Дизайнером? Можете достать мне его автограф?

Как выяснилось, молодого человека зовут Лон, он учится на модельера и просто боготворит Дэнни. А теперь и на меня готов молиться, потому что я подруга Дэнни.

Ну да, может, я слегка подогрела его интерес. Пообещала выйти завтра в ни разу не демонстрировавшемся винтажном (двухлетней давности) наряде от Дэнни Ковитца и разрешить сделать снимок. Что поделать, если мне нравится, когда у ворот толпятся фотографы? Без них тоскливо.