Роберт Стивенсон - Английский с Р. Л. Стивенсоном. Странная история доктора Джекила и мистера Хайда / Robert Louis Stevenson. The Strange Case of Dr. Jekyll and Mr. Hyde

I felt younger, lighter, happier in body; within I was conscious of a heady recklessness, a current of disordered sensual images running like a mill race in my fancy, a solution of the bonds of obligation, an unknown but not an innocent freedom of the soul. I knew myself, at the first breath of this new life, to be more wicked, tenfold more wicked, sold a slave to my original evil; and the thought, in that moment, braced and delighted me like wine. I stretched out my hands exulting in the freshness of these sensations; and in the act, I was suddenly aware that I had lost my stature.

There was no mirror, at that date, in my room(тогда в моей комнате не было зеркала) ; that which stands beside me as I write(то, которое стоит рядом со мной, пока я пишу) was brought there later on(было принесено сюда позже) , and for the very purpose of those transformations(и именно ради этих превращений = чтобы наблюдать эту метаморфозу; purpose – цель, намерение ) . The night, however, was far gone into the morning(ночь, однако, уже далеко шагнула навстречу утру) – the morning, black as it was(утро, хотя и было темным) , was nearly ripe for the conception of the day(уже почти готово было дать начало новому дню; ripe – спелый, зрелый; готовый, созревший; conception – зачатие ) – the inmates of my house were locked in the most rigorous hours of slumber(и домочадцы: «обитатели моего дома» в этот час были объяты самым крепким сном: «были заперты в самых неумолимых часах сна»; to lock – запирать ключом, запирать на замок; rigorous – строгий; неумолимый; безжалостный ) ; and I determined, flushed as I was with hope and triumph(и я, будучи возбужден надеждой и торжеством, решил; to determine – определять; решать, делать выбор ) , to venture in my new shape as far as to my bedroom(рискнуть и отправиться в своем новом облике в свою спальню; shape – форма; образ, облик ).

There was no mirror, at that date, in my room; that which stands beside me as I write was brought there later on, and for the very purpose of those transformations. The night, however, was far gone into the morning – the morning, black as it was, was nearly ripe for the conception of the day – the inmates of my house were locked in the most rigorous hours of slumber; and I determined, flushed as I was with hope and triumph, to venture in my new shape as far as to my bedroom.

I crossed the yard(я пересек двор) , wherein the constellations looked down upon me(где созвездия смотрели на меня /с небес/) , I could have thought, with wonder(я думаю, с удивлением) , the first creature of that sort(на первое подобное существо) that their unsleeping vigilance had yet disclosed to them(которое до сих пор обнаружила их неусыпная бдительность; to disclose – раскрывать; выявлять, обнаруживать; to close – закрывать ) ; I stole through the corridors a stranger in my own house(я прокрался по коридорам – чужак в своем собственном доме) ; and coming to my room(и, войдя в свою спальню) , I saw for the first time the appearance of Edward Hyde(я в первый раз узрел внешний вид = лицо и фигуру Эдварда Хайда).

I crossed the yard, wherein the constellations looked down upon me, I could have thought, with wonder, the first creature of that sort that their unsleeping vigilance had yet disclosed to them; I stole through the corridors a stranger in my own house; and coming to my room, I saw for the first time the appearance of Edward Hyde.

I must here speak by theory alone(здесь я должен высказывать только предположения; theory – теория; догадка ) , saying not that which I know(говоря не о том, что я точно знаю) , but that which I suppose to be most probable(а о том, что, как я предполагаю, было наиболее вероятным) . The evil side of my nature(злая/порочная сторона моей натуры) , to which I had now transferred the stamping efficacy(которой я теперь передал способность /создавать самостоятельную оболочку/; stamping – штамповка, чеканка, выдавливание; to stamp – штамповать, штемпелевать, ставить печать; клеймить, чеканить, отпечатывать, оттискивать; efficacy – эффективность, сила; действенность ) , was less robust and less developed(была менее сильной и менее развитой; robust – крепкий, здоровый; сильный; твердый ) than the good which I had just deposed(чем добрая /сторона натуры/, которую я только что низверг; to depose – низложить, свергнуть; сместить /с должности/ ) . Again, in the course of my life(к тому же, за всю свою жизнь; course – курс, направление; ход, течение ) , which had been, after all, nine-tenths a life of effort(которая, в конце концов, состояла на девять десятых из труда; effort – усилие, напряжение; борьба /за что-либо/ ) , virtue and control(добродетели и ограничений; control – управление, руководство; сдержанность ) , it had been much less exercised(зло гораздо меньше было упражняемо/развиваемо) and much less exhausted(и гораздо меньше было истощено).

I must here speak by theory alone, saying not that which I know, but that which I suppose to be most probable. The evil side of my nature, to which I had now transferred the stamping efficacy, was less robust and less developed than the good which I had just deposed. Again, in the course of my life, which had been, after all, nine-tenths a life of effort, virtue and control, it had been much less exercised and much less exhausted.

And hence, as I think, it came about(вот как, по моему мнению, случилось так; hence – отсюда /о происхождении/; поэтому, следовательно ) that Edward Hyde was so much smaller, slighter, and younger than Henry Jekyll(что Эдвард Хайд был гораздо ниже ростом, более худым и более молодым, чем Генри Джекил; slight – стройный, тонкий; худой, худощавый ) . Even as good shone upon the countenance of one(так же, как добро освещало лицо одного) , evil was written broadly and plainly on the face of the other(так же зло было написано прямо и явно на лице другого; broadly – широко; прямо, откровенно ) . Evil besides(кроме того, зло) (which I must still believe to be the lethal side of man(которое, как я все еще верю, остается смертоносной = губительной стороной /натуры/ человека) ) had left on that body an imprint of deformity and decay(оставило на том теле отпечаток уродства и разложения) . And yet when I looked upon that ugly idol in the glass(и все же, когда я взглянул на этот уродливый = безобразный призрак в зеркале; glass – стекло; зеркало; idol – идол, божество; призрак, иллюзия ) , I was conscious of no repugnance(я не ощутил отвращения; conscious – сознательный, осознанный; сознающий; ощущающий ) , rather of a leap of welcome(а скорее внезапную радость /от встречи/; leap – прыжок; резкое изменение; welcome – прием /гостя/; гостеприимство ).

And hence, as I think, it came about that Edward Hyde was so much smaller, slighter, and younger than Henry Jekyll. Even as good shone upon the countenance of one, evil was written broadly and plainly on the face of the other. Evil besides (which I must still believe to be the lethal side of man) had left on that body an imprint of deformity and decay. And yet when I looked upon that ugly idol in the glass, I was conscious of no repugnance, rather of a leap of welcome.

This, too, was myself(это тоже был я) . It seemed natural and human(он = образ в зеркале казался мне естественным и человеческим) . In my eyes it bore a livelier image of the spirit(на мой взгляд он нес на себе более живой отпечаток: «образ» духа) , it seemed more express and single(казался более выраженным и единым = гармоничным; express – ясный, недвусмысленный, точно выраженный ) , than the imperfect and divided countenance(чем та несовершенная и разделенная на части = двойственная внешность) I had been hitherto accustomed to call mine(которую я до этого времени привык называть своей) . And in so far I was doubtless right(и, что касается этого = этих рассуждений , я был, без сомнения, прав; in so far /as/ – в этом смысле, в этом отношении: «настолько далеко» ) . I have observed that when I wore the semblance of Edward Hyde(я обратил внимание = я замечал , что когда я был в обличии Эдварда Хайда; to wear – носить /чаще об одежде/ ) , none could come near me at first(никто не мог поначалу приблизиться ко мне) without a visible misgiving of the flesh(без видимого/очевидного физического опасения; misgiving – опасение; предчувствие дурного; flesh – плоть ) . This, as I take it(это, как я понимаю) , was because all human beings, as we meet them(было от того, что все человеческие существа, такие, какими мы встречаем их) , are comingled out of good and evil(представляют собой смесь добра и зла; to commingle/comingle – смешивать/ся/, соединять/ся/ ) : and Edward Hyde alone, in the ranks of mankind, was pure evil(и только Эдвард Хайд, из всего человечества, представлял собой чистое зло; rank – ряд ).