Эдгар По - Английский с Эдгаром По. Падение дома Ашеров / Edgar Allan Poe. The Fall of the House of Usher

For my own part, I soon found a dislike to it arising within me. This was just the reverse of what I had anticipated; but – I know not how or why it was – its evident fondness for myself rather disgusted and annoyed me. By slow degrees, these feelings of disgust and annoyance rose into the bitterness of hatred. I avoided the creature; a certain sense of shame, and the remembrance of my former deed of cruelty, preventing me from physically abusing it.

I did not, for some weeks, strike, or otherwise violently ill use it(несколько недель я не бил и не мучил его как-либо иначе; otherwise – иначе; to ill use – плохо обращаться; violently – жестоко; с применением силы ) ; but gradually – very gradually – I came to look upon it with unutterable loathing(но постепенно – очень постепенно – я пришел к тому, чтобы смотреть на него с невыразимым омерзением) , and to flee silently from its odious presence, as from the breath of a pestilence(и убегать молчаливо от его ненавистного присутствия, как от дыхания чумы).

I did not, for some weeks, strike, or otherwise violently ill use it; but gradually – very gradually – I came to look upon it with unutterable loathing, and to flee silently from its odious presence, as from the breath of a pestilence.

What added, no doubt, to my hatred of the beast(что усиливало, несомненно, мою ненависть к этому зверю: «добавляло к ненависти») , was the discovery, on the morning after I brought it home(было открытие, /сделанное мною/ утром после того, как я привел его домой; to bring ) , that, like Pluto, it also had been deprived of one of its eyes(что, как и Плутон, он тоже был лишен одного из своих глаз) . This circumstance, however, only endeared it to my wife(это обстоятельство, однако, лишь сделало его милее моей жене; to endear – внушить любовь, расположить, заставить полюбить ) , who, as I have already said, possessed, in a high degree, that humanity of feeling(которая, как я уже сказал, обладала в высокой степени той гуманностью чувств: «чувства») which had once been my distinguishing trait, and the source of many of my simplest and purest pleasures(которая когда-то была моей отличительной чертой и источником моих простейших и чистейших наслаждений).

What added, no doubt, to my hatred of the beast, was the discovery, on the morning after I brought it home, that, like Pluto, it also had been deprived of one of its eyes. This circumstance, however, only endeared it to my wife, who, as I have already said, possessed, in a high degree, that humanity of feeling which had once been my distinguishing trait, and the source of many of my simplest and purest pleasures.

With my aversion to this cat, however, its partiality for myself seemed to increase(с моим отвращением к этому коту, однако, его любовь ко мне, казалось, выросла: «казалась вырасти»; partiality – пристрастность; склонность, пристрастие ) . It followed my footsteps with a pertinacity(он следовал за моими шагами = он следовал за мной по пятам с упрямством) which it would be difficult to make the reader comprehend(которое было бы сложно дать понять читателю: «заставить читателя понять») . Whenever I sat, it would crouch beneath my chair(когда бы я ни сел, он садился под моим стулом; to crouch – присесть ) , or spring upon my knees, covering me with its loathsome caresses(или прыгал мне на колени, покрывая меня своими гадкими ласками).

With my aversion to this cat, however, its partiality for myself seemed to increase. It followed my footsteps with a pertinacity which it would be difficult to make the reader comprehend. Whenever I sat, it would crouch beneath my chair, or spring upon my knees, covering me with its loathsome caresses.

If I arose to walk it would get between my feet and thus nearly throw me down(если я вставал, чтобы пойти, он оказывался между моими ногами и так чуть не заставлял меня упасть: «чуть не бросал меня вниз»; to arise – вставать; nearly – почти ) , or, fastening its long and sharp claws in my dress, clamber, in this manner, to my breast(или, вцепляя свои длинные и острые когти в мое платье, взбирался таким манером мне на грудь) . At such times, although I longed to destroy it with a blow(в такие разы = в таких случаях , хотя я жаждал уничтожить его одним ударом) , I was yet withheld from so doing(я был еще отчасти удержан от того, чтобы сделать так; to withhold ) , partly by a memory of my former crime(отчасти – воспоминанием о моем старом преступлении) , but chiefly – let me confess it at once – by absolute dread of the beast(но главным образом – позвольте мне признаться в этом сразу – решительным ужасом перед этим зверем).

If I arose to walk it would get between my feet and thus nearly throw me down, or, fastening its long and sharp claws in my dress, clamber, in this manner, to my breast. At such times, although I longed to destroy it with a blow, I was yet withheld from so doing, partly by a memory of my former crime, but chiefly – let me confess it at once – by absolute dread of the beast.

This dread was not exactly a dread of physical evil(этот ужас не был точно = был не то что бы страхом перед физическим злом) – and yet I should be at a loss how otherwise to define it(и все же я был бы в затруднении, как иначе определить его; loss – потеря, проигрыш; at a loss – в затруднении, в растерянности ) . I am almost ashamed to own(я почти стыжусь признать; ashamed – стыдящийся, пристыженный ) – yes, even in this felon’s cell, I am almost ashamed to own(да, даже в этой камере преступника, я почти стыжусь признать) – that the terror and horror with which the animal inspired me(что ужас и страх, который этот зверь внушал мне) , had been heightened by one of the merest chimaeras it would be possible to conceive(был повышен = усилен одной из самых отъявленных химер, которые было бы возможно выдумать; mere – простой, чистый; всего лишь; merest – простейший ).

This dread was not exactly a dread of physical evil – and yet I should be at a loss how otherwise to define it. I am almost ashamed to own – yes, even in this felon’s cell, I am almost ashamed to own – that the terror and horror with which the animal inspired me, had been heightened by one of the merest chimaeras it would be possible to conceive.

My wife had called my attention, more than once, to the character of the mark of white hair(моя жена обращала мое внимание более, чем однажды, на характер отметины из белой шерсти) , of which I have spoken(о которой я говорил) , and which constituted the sole visible difference between the strange beast and the one I had destroyed(и которая составляла единственное видимое различие между чужим зверем и тем, которого я уничтожил) . The reader will remember that this mark, although large, had been originally very indefinite(читатель вспомнит, что эта отметина, хотя и большая, была изначально очень неопределенной /по форме/) ; but, by slow degrees – degrees nearly imperceptible(но, медленными степенями = изменениями – изменениями почти что незаметными = постепенно, почти незаметно ) , and which for a long time my Reason struggled to reject as fanciful(и которые в течение долгого времени мой рассудок силился отвергнуть как фантастические; to struggle – бороться ) – it had, at length, assumed a rigorous distinctness of outline(она = эта отметина наконец приняла точную определенность очертаний).

My wife had called my attention, more than once, to the character of the mark of white hair, of which I have spoken, and which constituted the sole visible difference between the strange beast and the one I had destroyed. The reader will remember that this mark, although large, had been originally very indefinite; but, by slow degrees – degrees nearly imperceptible, and which for a long time my Reason struggled to reject as fanciful – it had, at length, assumed a rigorous distinctness of outline.