Маргерит Кэй - Незнакомцы у алтаря

– Конечно, успею. Предварительные исследования я могу провести сам. В конце концов, это моя профессия.

Эйнзли лучезарно улыбнулась:

– Если все жители деревни и фермеры увидят, какой ты умный, может быть, они поймут, почему ты должен был уехать!

– А теперь вернулся, чтобы искупить свою вину?

– Нет, тебе нечего искупать. Твое возвращение – настоящий подарок. Символ современного мира, который придет в Строун-Бридж вместе с новым хозяином.

Иннес рассмеялся:

– Я даже отсюда слышу, как мой отец переворачивается в гробу!

– Вот и хорошо.

Он притянул ее к себе:

– Сегодня я был на могиле отца… Ну да, в первый раз. Сам видел, как ты чуть язык себе не прикусила, чтобы не спрашивать. Йоун рассказал мне о похоронах. Похоже, надо благодарить Мари за то, что все было сделано, как полагается.

– Нам много за что нужно благодарить Мари, – согласилась Эйнзли, полной грудью вдыхая соленый морской воздух, любуясь видом, прижимаясь к теплому телу Иннеса. – И она тоже, как Йоун и остальные, считает, что тебе нужно было вернуться раньше, но, раз уж ты все-таки приехал, тебе стоит дать шанс.

– Очень великодушно с ее стороны. Кстати, Мари много лет была любовницей отца, – сказал Иннес.

Эйнзли резко задрала голову и посмотрела на него:

– Мари?! Любовницей твоего отца? Боже правый! Ты уверен?

– Йоун сказал. – Иннес покачал головой. – Хотя мне по-прежнему не верится. Он думал, я все знаю… Похоже, так же считают и все остальные.

– Но… он ей что-нибудь оставил в завещании? Ты не упомянул о…

– Нет. По словам Йоуна, он обо всем позаботился заранее. Отписал ей ферму и назначил пенсию. Она вовсе не обязана была после его смерти оставаться в замке.

– Но она осталась, так что, наверное, сама хотела остаться. Как… поразительно и странно! Вчера, когда мы беседовали с ней за завтраком, я заметила, какая она привлекательная женщина, и удивлялась, почему она не выпита замуж. Ее выдают губы… Пожалуй, они слишком чувственные.

– Помнится, нечто подобное я говорил тебе. – Иннес снова обнял ее, приподнял кончиками пальцев подбородок. – Они у тебя как будто созданы для поцелуев, и если ты не возражаешь…

– Не возражаю.

– Вот и хорошо, – прошептал он, целуя ее.

В замок они возвращались вместе по тропинке. Дорога, по которой ездили двуколки, вилась серпантином по склону холма, но пешеходная тропа оказалась довольно крутой. На вершине Эйнзли совсем запыхалась и остановилась, положив руку на грудь.

– Ты инженер, придумай что-нибудь… Я совсем запыхалась.

– Когда приедет мой помощник, мы произведем замеры, – пообещал Иннес. – Может быть, тропинку удастся расширить, а местами выровнять, чтобы она не была такой крутой. Тогда по ней можно будет не только ходить, но и подвозить припасы.

– И пассажиров с пароходов, – сказала Эйнзли. – А там, на террасе, можно устроить чайный павильон, потому что оттуда открывается самый лучший вид. Хотя… если ты устроишь чайную в красивой гостиной, которая выходит на террасу, ничего не придется строить. Мари сможет водить по замку экскурсии и брать по шесть пенсов с человека. Она рассказывает истории о привидениях гораздо лучше, чем ты, и знает их гораздо больше. От рассказа о серой даме на кухне у меня мурашки побежали по коже!

Они вместе зашагали к замку.

– Помню, когда я был маленьким, мать Мари считали деревенской колдуньей. Конечно, доброй.

– Все лучше и лучше! Значит, она умеет варить зелья! Их можно продавать в чайной. Как и открытки с местными видами… – Эйнзли протянула Иннесу ключ от парадной двери, потому что они решили вместе осмотреть Большой зал. – Не успеешь оглянуться, как Строун-Бридж прославится. Пароходы будут вставать в очередь, чтобы пришвартоваться к твоему новому причалу!

Иннес, отпиравший дверь, нахмурился:

– Надеюсь, ты шутишь?

Эйнзли, в своем воодушевлении, совсем забыла, какие чувства он испытывал к родительскому дому. Ее улыбка увяла.

– Тебе кажется, что это плохая затея?

– Не плохая, а просто нелепая. Я уже не говорю о том, что глупо выкидывать целое состояние, пытаясь сделать Строун-Бридж пригодным для обитания. Кроме того, замок выглядит безобразно. Ни один здравомыслящий человек не станет платить за то, чтобы осмотреть его.

– Нелепая затея… – Она проглотила подступивший к горлу ком. Иннес тут же раскаялся:

– Не принимай все так близко к сердцу, я вовсе не собирался… Дело не в тебе. Дело в самом месте.

– Почему ты так ненавидишь Строун-Бридж? Ведь здесь ты родился и вырос!

– Я бы не смог здесь жить. – Его передернуло. – Слишком здесь много призраков… даже больше, чем думает Мари.

Они стояли во внутреннем дворе. Эйнзли проследила за его взглядом. Иннес смотрел на центральную башню. Над парапетом кружила большая хищная птица. Эйнзли тоже пробрала дрожь, не из-за того, что она сочла птицу дурным предзнаменованием, но при взгляде на лицо Иннеса. Ей казалось, будто она начинает его понимать, но теперь она ни в чем не была уверена. Такое выражение лица невозможно приписать просто боязни несоответствия или презрению. Для разрыва с отцом имелся серьезный повод: Иннес не просто так не приезжал сюда четырнадцать лет. Привидения… Кто бы мог подумать, что такой уверенный в себе и деловитый Иннес верит в привидения? И все же он, очевидно, в них верил. Прошлое до сих пор мучило его, не давало покоя. То, что произошло много лет назад здесь, в замке.

Небо над башней опустело.

– Пошли, – сказала Эйнзли, беря Иннеса под руку. – Давай войдем.

Она повела его в Большой зал. Их шаги гулко раздавались на каменных плитах. Иннес на время забыл о дурном настроении и бродил по залу, простукивал панели, озабоченно смотрел вверх, на потолочные балки.

– Когда приедет Роберт, мой помощник, попрошу его все здесь осмотреть. Он рассчитает прочность конструкций. – Последние слова он произнес с надеждой; наверное, решил, что, если в замке обнаружатся огрехи, его можно будет снести. Эйнзли замок казался вполне крепким; здесь не пахло сыростью, она нигде не заметила плесени. Правда, в таких вещах, как прочность конструкций, она совершенно не разбиралась.

Исподтишка наблюдая за Иннесом, Эйнзли изложила ему результаты своих подсчетов:

– По-моему, у нас соберется около двух сотен человек, в том числе дети… Кухню берет на себя Мари. По-моему, нужно будет протопить замок за несколько дней до церемонии, как только прочистят трубы. – Она записала это в блокноте, который забрала у Иннеса, и начала вычеркивать сделанные дела из списка. Поглощенная своей задачей, она дернула полотняный чехол с ближайшего кресла.

Иннес поспешил ей на помощь:

– Давай я…

Вверх взметнулось облако пыли, и оба закашлялись. Эйнзли изумленно раскрыла глаза: