Маргерит Кэй - Незнакомцы у алтаря

– Женившись, мужчины не меняют свои привычки; они ведут прежний образ жизни независимо от того, ждут ли их дома. И только жену брак сковывает по рукам и ногам.

– Фелисити, ты говоришь с такой горечью!

– Уж чья бы корова мычала!

Эйнзли кивнула.

– Да, но у меня для горечи есть причина. Мой первый муж… сама знаешь, как мне жилось.

– Я знаю, что твой муж с тобой сделал, хотя подробностями ты не делилась. – Фелисити криво улыбнулась. – И, как ты, наверное, догадываешься, я и сама кое-что повидала, потому что согласна на роль любовницы и не хочу выходить замуж. Правда, сейчас между нами все кончено.

– Хочешь сказать, кончен твой… твоя…

– Мой роман, почему не назвать вещи своими именами.

– Почему ты ничего не говорила?

– Потому что мне стыдно, и потому что связь стоила мне нескольких лет жизни, и больше я жертвовать не хочу. – Фелисити сделала над собой усилие и переключилась на другую тему. – Вчера перед сном я перечитывала последние ответы мадам Геры. Правда, читать было трудно: свеча то и дело гасла на сквозняке.

Эйнзли и Мари вынуждены были поселить всех гостей в западном крыле замка, где в последние годы жил отец Иннеса.

– Ох, прости… – вздохнула Эйнзли. – Ты очень замерзла?

– Мне определенно не хочется жить здесь зимой. Хотя меня согревали письма мадам Геры. – Фелисити лукаво улыбнулась. – Надеюсь, вы с мистером Драммондом по ночам не проплывали мимо друг друга, как корабли в океане!

Эйнзли покраснела.

– Что ж, я теперь знаю, что пульсация и трепет – не обязательно предвестники обморока, – ответила она. – Остальное можешь вычислить из ответов мадам Геры.

– Он знает, что их пишешь ты?

– Да. И кстати, ты оказалась права. Я должна тебе пять фунтов. Он нашел это забавным. – Эйнзли рассмеялась, но вскоре посерьезнела. – Благодаря ему я поняла, что некоторые мои советы были… Ну, скажем, не лучшими, Фелисити. И дело не в том, что я вынуждена была прибегать к иносказаниям, чтобы избежать откровенных непристойностей…

– Я заметила, что в персональных ответах ты меньше употребляешь эвфемизмов и гораздо больше… так сказать, разговорных выражений, – перебила ее Фелисити. – Насколько я понимаю, так выражается мистер Драммонд?

– По-твоему, это слишком смело?

– По-моему, теперь твои корреспондентки просто не смогут ничего неправильно истолковать. Поживем – увидим. Поработав в журнале, я вскоре поняла, что хвалят нас редко, зато очень быстро дают понять, когда им что-то не нравится. Но я тебя перебила. Ты что-то говорила о своих советах…

Эйнзли закончила причесываться и начала собирать волосы в пучок – она надеялась, что такую прическу не растреплет ветром.

– Я часто вспоминаю первые ответы мадам Г еры и понимаю, что… я давала их с оборонительной позиции, хотя иногда они звучали довольно воинственно. Видишь ли, мне казалось, что женщинам, которые обратились к мадам Гере за советом, нужно… Что они не умеют постоять за себя. Мадам Гера была настроена весьма агрессивно. Брак казался ей полем битвы.

– Во многих случаях она была права.

– Да. – Не докончив закалывать пучок, Эйнзли повернулась к подруге. – Мадам Гера стала порождением войны… Надо было назвать ее мадам Марс – хотя нет… как звали воинственную богиню?

– Афина… Нет, Артемида. – Фелисити досадливо помотала головой. – Не важно! Продолжай.

– Последние несколько недель я все время вспоминаю Джона. Я считала, что во всем виноват он. В конце нашего брака я ненавидела его за то, что он со мной сделал, за постоянные унижения и… и за другое. Я злилась на него из-за долгов и из-за того положения, в котором он меня оставил. Конечно, он виноват во многом. Он был слаб, и он был мотом, и доверчиво соглашался на все планы быстрого обогащения… И все-таки я гадаю, как сложилась бы наша жизнь, если бы я, вместо того чтобы обвинять его, вычеркивать из своей жизни и мстить ему, проявила хоть немного понимания.

– Все было бы точно так же! – презрительно ответила Фелисити. – Он был никудышным мужем, он транжирил деньги, залез в долги… Без него тебе гораздо лучше.

– Может быть, и ему было бы гораздо лучше без меня.

– Что ты имеешь в виду?

– Когда все пошло не так, я не очень старалась наладить отношения. Ну да, я скандалила с ним из-за денег – но в то время я не была убеждена, что имею право так поступать. По-моему… конечно, ужасно… но теперь мне кажется, что мне тогда куда больше хотелось доказать ему, что он не прав, чем наладить наши отношения.

– Эйнзли, но ведь он и был не прав!

– Да, но и я тоже была не права. Будь у меня вторая попытка, я бы все делала по-другому.

– Считай, что тебе дали вторую попытку. Только не говори, что она не считается, потому что ты вышла замуж не по-настоящему. Ты понимаешь, о чем я. Надеюсь, ты не позволяешь Драммонду не считаться с тобой?

– Не совсем. Я не думаю, что он нарочно отталкивает меня, но он не привык включать кого-то в свою жизнь. Я тебе уже говорила, он очень ценит свою независимость.

– Будь прокляты эти мужчины! – с чувством воскликнула Фелисити и тут же ахнула, бросив взгляд на золотые часики, которые она всегда носила на цепочке: – Эйнзли, мы должны быть в часовне через час, а твоя прическа еще не готова! Ну-ка, повернись! Дай мне… – Вскочив на ноги, она схватила с туалетного стола пригоршню заколок. – Знаешь, если захочешь, ты можешь после церемонии вернуться со мной в Эдинбург.

– Спасибо, нет. – Эйнзли посмотрела в зеркало на подругу и улыбнулась: – Мне здесь нравится. Здесь хорошо думается.

– Только слишком много не думай, иначе ты превратишь Джона Макбрейна в святого, которым он не был, – ответила Фелисити, ловко закалывая пучок.

– Конечно… Но я превратила его в дьявола, а дьяволом он тоже не был.

Фелисити хмыкнула, продолжая трудиться над ее прической.

– Жаль, что я не могу задержаться. Ты ведь понимаешь, как тяжело приходится женщине в мире мужчин. Если я не вернусь, мне быстро подберут замену.

– Ничего страшного. Я понимаю, как важна твоя работа для тебя… и для меня тоже. Мадам Гера рассчитывает на тебя.

– Мадам Гера становится такой популярной, что моя поддержка ей уже не нужна. Вот. – Фелисити швырнула на стол лишние заколки. – Давай-ка оденемся! – Она сняла с вешалки платье Эйнзли и встряхнула его.

– Мне как-то не по себе, – призналась Эйнзли, надевая платье. – До сих пор у меня не было времени подумать о церемонии. У меня было очень много дел в связи с ее подготовкой. А теперь, Фелисити, я понимаю, что церемония очень важна. Иннесу очень нужно, чтобы все прошло хорошо. Мне даже хотелось попросить Мари, чтобы она произнесла какое-нибудь заклинание на удачу, но, наверное, она решит, что такая просьба – дурной знак. Ты даже не представляешь, насколько она суеверна!