Маргерит Кэй - Незнакомцы у алтаря

– Подумать только, настоящий трон!

Иннес рассмеялся:

– Теперь ты до некоторой степени представляешь, кем считали себя владельцы Строун-Бридж!

Эйнзли осторожно опустилась в кресло. Оно оказалось таким высоким, что ее ноги не доставали до пола.

– С Мари припадок случится, если она меня увидит. Наверное, я навлекаю на себя всевозможные проклятия тем, что осмелилась сесть на хозяйское место!

– Теперь хозяин здесь я, и я только рад, что ты сидишь на моем месте.

– Иннес!

Он смотрел на нее сверху вниз и улыбался так, что сердце у нее затрепетало.

– Не знаю, на что ты намекаешь… похоже, у тебя на уме что-то в высшей степени непристойное!

– Неприличное, а не непристойное. – Он поднял ее на ноги и притянул к себе. – Хочешь узнать, что именно?

– А сам-то ты знаешь?

Он рассмеялся:

– Нет, но в одном я уверен. Все начнется с поцелуя. – Он тут же воплотил слова в действие. Второй поцелуй начался с того места, где они прервались на холодном причале. Сначала он касался ее губ легко и быстро. Она положила руки ему на плечи. Его губы были мягкими и теплыми. Потом его ладони скользнули вниз, охватили ее ягодицы. Он притянул ее вплотную к себе, и она изогнулась, прижимаясь к нему. Он раздвинул ей губы языком; ее обдало жаром.

Поцелуй затянулся. Эйнзли пылко отвечала, стараясь не думать о том, что она делает. Она целиком сосредоточилась на нем, она познавала его, пробовала на вкус, наслаждалась своими ощущениями. Какие у него широкие плечи! Она гладила его по спине, постепенно спускаясь ниже. Вскоре она почувствовала, как он возбужден. Какой он большой и твердый! И не только в одном месте… весь. Какой он мускулистый, какой сильный! Закрыв глаза, она прильнула к нему, не переставая целовать и слушая, как учащенно бьется его сердце. В ней разгорался жар; покалывало в груди. Не отрываясь от него, она гладила его грудь, живот, потом ее руки спустились ниже…

Он замер. Ей хотелось, чтобы он продолжал ласкать ее. Вспомнив, что он говорил ей в прошлый раз, она нехотя оторвалась от него и прошептала:

– Все хорошо. Я… нет, не буду.

– Скажи, – велел он. – Что мне сделать?

Она покачала головой:

– Не могу. – Она покраснела и опустила голову.

Он снова начал ее целовать, а потом потребовал:

– Эйнзли, скажи, чего ты хочешь!

Она больше не дрожала, но ее по-прежнему неудержимо влекло к нему. Джон никогда не спрашивал, чего она хочет.

Несмотря на все уклончивые советы, которые давала мадам Гера о супружеском счастье и взаимном удовлетворении, у нее не было ни опыта, ни знаний ни в первом, ни во втором пункте.

– Сама не знаю, – досадливо выдохнула Эйнзли. Ей хотелось попросить: «Делай все сам».

– Нет, знаешь, – не сдавался Иннес и снова поцеловал ее. Приподнял пальцами подбородок, заставляя ее взглянуть ему в глаза. Он не смеялся и не издевался над ней. Его синие глаза затуманились, сам он раскраснелся. Видимо, он сдерживал страсть, а вовсе не сердился на нее. Эйнзли стало неловко; она вспомнила, что произошло между ними в прошлый раз.

– Сама не знаю, – повторила она.

– Расскажи, что ты чувствуешь, когда я тебя целую, – велел он, беря ее руку в свою и поднося к губам. – Расскажи, где тебе хочется, чтобы я тебя потрогал.

– Здесь. – Она поднесла его руку к груди.

Когда он взял в руку мягкий холмик, ее сосок сразу набух и отвердел. Она тихо ахнула, когда он слегка сжал сосок через одежду и корсет.

– Вот так? – спросил он, и она кивнула. Не переставая ласкать ее грудь, он целовал ее в шею, постепенно спускаясь ниже… Она изнывала от желания. Потом он занялся второй грудью, и у нее снова перехватило дыхание.

– Нравится? – спросил Иннес, водя большим пальцем по ее упругому соску.

– Да.

– А так?

– Да…

– Что еще?

Ах, его улыбка! Его ласковые руки… Ей хотелось, чтобы он трогал ее везде. Чтобы ласкал ее груди губами. Она невольно поежилась. У нее такая маленькая грудь! Джон всегда говорил… Нет, сейчас она не будет вспоминать Джона. А Иннес говорил… Что говорил Иннес?

Его губы снова ласкали ее шею.

– Куда мне тебя поцеловать? – шепнул он, покусывая мочку ее уха. – Только скажи… Хочешь, я поцелую тебя сюда. – Он провел ладонью по ее груди. – Эйнзли, скажи, что тебе нравится. Я хочу доставить тебе удовольствие. Только скажи!

– Я хочу… чтобы ты поцеловал меня. Сюда. – Она накрыла его руку своей. – Я хочу, чтобы ты… Иннес, я хочу, чтобы ты не разочаровался.

– Эйнзли, разочароваться в тебе совершенно невозможно, поверь мне! – Сняв накидку с плеч Эйнзли, Иннес повернул жену спиной к себе. Целуя ее в затылок, он начал расстегивать на ней платье – не до конца, а только сверху, чтобы можно было приспустить лиф. Потом он положил руки на ее груди и прижался к ней сзади. Она чувствовала, как он упирается в нее своим твердым от желания стержнем.

– Вот видишь, – прошептал он, уткнувшись носом ей в затылок. – Видишь, что ты со мной делаешь?

Она извивалась, изгибая спину, чтобы он прижался теснее. Услышав его хриплый стон, она засмеялась грудным смехом. Мощь, которая в ней появилась и передалась ему, придала ей уверенности.

– Трогай меня, – велела она. – Я хочу, чтобы ты меня трогал. Руками. Губами. Везде!

– С удовольствием! – Он расшнуровал ее корсет и развернул к себе лицом. – Надеюсь, тебе тоже будет приятно.

Опустив голову, он прильнул к ее обнаженным грудям, затем прошелся языком по ложбинке между ними. Он целовал ее, и его поцелуи были нежными и страстными.

Распустив шнуровку до конца, он снова взял ее груди в ладони. Глядя на ее темно-розовые торчащие соски, он судорожно вздохнул. Глаза у него потемнели от возбуждения.

– Я же тебе говорил. – Он лукаво улыбнулся. – Я же тебе говорил!

Наклонившись, взял ее сосок губами и слегка прикусил. Она дернулась; ее накрыло волной возбуждения; между ногами стало жарко и влажно. Он то покусывал ее, то отпускал – не спеша, смакуя удовольствие. Он целовал ее. Ласкал соски языком. Дразнил. Играл с ее грудями. Она стонала и извивалась от наслаждения. Когда она позвала его по имени, то не узнала собственный голос.

– Что? – так же хрипло спросил он. – Скажи, что ты хочешь!

– Не могу.

Он снова поцеловал ее. Сжал между пальцами сосок. Чтобы не упасть, она крепче обхватила его за плечи. Колени под ней подгибались.

– Скажи! – настаивал Иннес.

Казалось, внутри у нее все тает и плавится. Ей стало жарко; скоро весь жар сосредоточился внизу живота.

Нечто отдаленно похожее она испытывала и прежде – правда, редко, а когда такое все же случалось, ощущение было гораздо слабее.

– Не знаю, – прошептала она. От досады у нее перехватило голос. Она крепче вцепилась ему в плечи. – Иннес, я правда не знаю.

Она думала, что он остановится. Или сам подскажет, что ей делать. Или просто начнет действовать. Но он не сделал ни того ни другого.