Вари Макфарлейн - Любовь как сон

– Если целью было нанести от моего имени удар Джеймсу Фрейзеру, ты нашел просто идеальный вариант, чтоб получить максимальную отдачу! Мне пришлось извиняться перед ним. Минус десять баллов в области морали и нравственности.

– Зачем извиняться? Он мерзавец. Скажу честно, я как-то не стал задумываться о проблемах, которые могут постигнуть человека, некогда публично унизившего тебя.

Анна застонала и закрыла руками лицо.

– Но тебе не кажется, что если кто-то и должен был проучить его, так это я?

– Да уж, я вижу. Он так с тобой обошелся, что ты неделю не выходила из дому.

Анна несколько раз прерывисто вздохнула.

– Я знаю, ты считаешь, что вступился за меня, но поверь, ты ошибаешься. Я больше не хотела видеть Джеймса, а теперь придется разгребать то, что ты натворил.

– Ты уверена?

– А кто еще будет это делать?

– В смысле, ты уверена, что больше не хочешь его видеть? Со стороны выглядит, как будто Джеймс из врага номер один превратился в человека, с которым ты охотно проводила время.

– Клянусь, между нами нет ничего хотя бы отдаленно романтического.

– А что он делал у тебя дома?

– Мы смотрели документальный фильм о Феодоре. Это не… Господи, мы встретились не ради секса! Вот почему ты так всполошился? Ты решил, что он затащил меня в постель?

– Нет. Я всполошился не поэтому. – Патрик сглотнул, снова поправил бумаги на столе, и в комнате вновь настала тишина. – Я тебя люблю.

Анна совсем растерялась.

– Да быть того не может, – потрясенно выговорила она.

– Полагаю, я вполне способен разобраться в своих чувствах, – ответил Патрик с грустной улыбкой, полной тоски и сожаления.

Анна спросила себя, предвидела ли она это. Она догадывалась, что нравится ему. Конечно, догадывалась. Долгие взгляды. Слишком большой интерес к ее личной жизни. Почему она не подумала, что симпатия вполне способна перерасти в нечто большее? И что теперь она могла сказать Патрику? «Пожалуйста, не надо. Пожалуйста, не люби меня так сильно»?

Она вытерла вспотевшие ладони о платье.

– Э… даже не знаю, что сказать.

– Я говорю тебе об этом не потому, что ожидаю взаимности, – ответил Патрик, поправляя очки. – Я знаю, что моя любовь безответна.

Анна молчала, ошеломленная.

– Я думала, мы просто друзья, – наконец выговорила она.

– Честное слово, неужели ты совсем не догадываешься, какой эффект оказываешь на мужчин? Помню, первым это сказал Роджер на университетской вечеринке, когда мы с тобой познакомились. Я подумал: он, наверное, шутит, ведь ты просто исключительно красива. Но нет. Студенты изобретают всякие поводы, чтобы добиться личной аудиенции, разве ты не понимаешь? Я не утверждаю, что твои рассказы о Феодоре не способны приковать внимание сами по себе, но их приемчики я знаю. Вот почему я не удержался, видя, как этот тип оскорбляет тебя, Анна, и манипулирует тобой. Я всегда знал, что рано или поздно появится какой-нибудь подлец и злоупотребит твоей добротой и невинностью. Я этого не потерплю.

– Мне очень лестно, но, честное слово, ты неправильно понял. Джеймс даже не стал бы пытаться соблазнить меня. А если бы и попытался, ничего бы не вышло.

– Что ж, если он хочет знать, зачем я отправил запись, может со мной повидаться. Скажи ему, что я сижу у себя в кабинете и вполне готов поболтать.

– Патрик, нет.

– Ты его защищаешь?

– Не защищаю, а пытаюсь объяснить тебе, что не нужно за меня сражаться.

Анна вдруг подумала: как забавно, Патрик – смягченная версия Лоренса. Он смотрел на нее как на ценный приз. А она мечтала о равенстве…

Но, в отличие от Лоренса, Патрику она сочувствовала.

– Я не хочу, чтобы наши отношения как-то изменились, – осторожно сказала она.

– К сожалению, я уверен, что они не изменятся, – ответил Патрик, улыбнувшись.

Анна вздрогнула и решила, что им лучше некоторое время сохранять дистанцию. Достаточную, чтобы неловкость успела пройти, но не слишком большую, чтобы Патрик не чувствовал себя изгоем.

– Подожди, – сказал он, когда она повернулась к двери. – Пообещай мне кое-что. Только не Джеймс! Кто угодно, только не он. Он тебя недостоин.

Анна вздохнула.

– Я не могу гарантировать, с кем буду встречаться. Прими как факт, что эта вероятность ничтожно мала.

– Ты все-таки не сбрасываешь его со счетов?

– Только из принципа.

Патрик покачал головой.

– Это исчерпывающий ответ.

Сначала друзья Джеймса, а затем ее собственные коллеги сделали вывод, что у них с Джеймсом что-то было. Как нелепо – и как далеко от истины.

Анна вышла из кабинета Патрика и врезалась в очередь первокурсников, ожидавших начала семинара. Они слышали каждое слово.

Вернувшись к себе, она обнаружила на мобильнике пропущенный звонок от матери. Анна решила перезвонить вечером. Она подумала, что в данный момент обойдется без обсуждения кокосовой глазури и украшений для стола. Анна сунула мобильник в ящик стола и открыла почту.

Она немногое могла сделать, чтобы уладить проблему, но хоть что-то.

Фи появилась в «Парлэ» в полдень; кислоты в ней хватило бы, чтобы растворить труп. Она негромко перекинулась парой слов с другими сотрудниками, просмотрела почту, а потом позвала:

– Джеймс, ты не выпьешь со мной кофе?

Он поднялся, скованно и неловко. Лучше бы его уволили по «Скайпу», не вынуждая больше сталкиваться с этой публикой лицом к лицу. Он мечтал сквозь землю провалиться – ну разумеется.

– Ты не против, если мы зайдем в «Карлуччи»? К часу мне нужно быть на другом конце города, – сказала Фи.

Джеймс кивнул и придержал для нее дверь.

Он пожалел, что выбрал место у стены, поскольку в зеркале напротив отразилось его лицо с видом боевой готовности. В последнее время Джеймс получал мало удовольствия, глядя на себя в зеркало.

– Тогда увидимся в начале девятого, Тигз, пока-пока, – последние слова Фи произнесла театральным шепотом. Она часто употребляла фразы, которые никто не произносил в реальной жизни. – Чмоки-чмоки, подружка.

Да, вот такие, например.

Фи сдвинула на макушку солнечные очки со стразами. На осветленных в салоне волосах они смотрелись как ободок.

– Итак. Я здесь, чтобы выслушать объяснения.

– Э… да. Я знаю, что высказался… просто непозволительно. Но эти слова были вырваны из контекста и…

– Я знаю контекст.

– Правда?

– Да. У меня состоялся долгий разговор с твоей девушкой – видимо, бывшей? – и она мне обо всем рассказала. Позволь заметить, к концу нашей беседы я еще больше поразилась твоему крайнему идиотизму.

О господи! Шах и мат. Анна позвонила Фи, чтобы выкопать ему могилу поглубже?

– Вопрос один: ты с ума сошел, раз выпускаешь из рук эту роскошную южную женщину?

Джеймс тупо уставился на нее.