Джейми Макгвайр - Мое прекрасное забвение. Моя прекрасная свадьба (сборник)

Дверь захлопнулась.

– Пока, – сказала я, оставшись в одиночестве.

Я легла на кровать и уставила в потолок. В таунхаусе Ти-Джея царила тишина. Никаких соседей или домашних питомцев. Даже золотой рыбки не было. Я представила, как в моей квартире рядом со мной на диване сидит Трентон, что-нибудь смотрит по телевизору и слушает мою болтовню о работе, учебе или том и другом. Здорово, когда есть кто-то, желающий быть с тобой рядом в качестве кого угодно. А вместо этого я пялюсь в белый потолок, разглядывая, как хорошо он выделяется на фоне бежевых отштукатуренных стен.

Бежевый – подходящий цвет для Ти-Джея. Он олицетворял безопасность. Стабильность. Однако на расстоянии тысячи миль все может показаться привлекательным. Мы никогда не ссорились, но из-за чего ссориться тем, кто не видит друг друга? Ти-Джей знал, какие рогалики я люблю, но не знал, что я ненавижу рекламу, и какие радиостанции слушаю, и что по возвращении домой я первым делом снимаю бюстгальтер. Знал ли он, что мой отец редкостная сволочь, а братья одновременно милые и несносные? Знал ли, что я никогда не заправляю постель? Ведь Трентон все это знал. И тем не менее я была ему нужна.

Я дотянулась до тумбочки и проверила телефон. Письмо с сайта «Ищу пару в вашем районе», и все. Трентон, наверное, возненавидел меня – и правильно сделал, ведь он попросил меня определиться, а я выбрала не его. Теперь я лежала обнаженная в постели другого мужчины и думала о Трентоне.

Я закрыла лицо руками и выругалась, по щекам потекли горячие слезы, затекая в уши. Мне хотелось быть одновременно и здесь, и там. Рейган как-то спросила меня, влюблялась ли я сразу в двух парней. Тогда я еще не знала, что со мной все так и случится. Двое столь разных и в то же время похожих мужчин. Оба были привлекательными и невыносимыми, правда по разным причинам.

Закутавшись в простыню, я выбралась из постели и обошла опрятный таунхаус Ти-Джея. Внутри – как в музее, здесь словно никто не жил. Наверное, по большей части именно так все и было. На узком столе возле стены в гостиной обнаружилось несколько фотографий в серебристых рамках. Черно-белые снимки Ти-Джея с братьями, с родителями и еще один – мы с ним на пирсе во время моего первого визита сюда.

В гостиной также стоял черный телевизор. Пульт находился строго на краю стола. Подключено ли здесь телевидение, я не знала, у Ти-Джея ведь совсем не было времени его смотреть. На стеклянном столике лежали журналы «Men’s Health» и «Rolling Stone», разложенные веером, как игральные карты. Я взяла один и пролистала страницы. Мне вдруг стало скучно и беспокойно. Зачем я приехала? Доказать себе, что я люблю Ти-Джея? Или что не люблю?

Когда я села на диван, тот почти не прогнулся подо мной. Он был из бледно-серого твида, с отделкой из коричневой кожи. От колючей обивки зудело все тело. В этот раз таунхаус произвел на меня совершенно иное впечатление. Мускусный, однако свежий запах больше так не привлекал меня. Вид из огромных окон на залив больше не казался волшебным, да и все присущее Ти-Джею совершенство потеряло свое очарование. Несколько проведенных с Трентоном недель все изменили. Я вдруг подумала, что нет ничего прекраснее беспорядка, недостатков, легкой неуверенности – всего того, что представлял собой Трентон… Всего, что я видела в самой себе и до сегодняшнего дня не любила. Да, может, путь впереди был тернист, но мы шли к определенной цели. Не важно, что пока мы ее не достигли. Важно то, что мы вместе проходили через трудности и неудачи, падали, вставали, набирались сил и шли дальше – и добивались успеха. Трентон, конечно, не открывал передо мной все двери, но дорога к ним казалась веселее. Мы могли не стыдиться, что у нас чего-то нет, а гордиться тем, к чему стремились и через что проходили бок о бок.

Я поднялась и прошла к высоким окнам на улицу. Трентон выяснил, куда я собираюсь, примчался в аэропорт и умолял меня остаться. Будь я на его месте, простила бы я себя? Я представила, как он, одинокий и отвергнутый, возвращается домой, и на глаза навернулись слезы. Стоя посреди этого идеального дома, принадлежащего идеальному мужчине, я плотнее закуталась в простыни и заплакала, мечтая о непризнанном татуировщике, которого оставила позади.

Все детство я ждала своего первого дня свободы. Практически все восемнадцать лет жила завтрашним днем. Но впервые мне захотелось повернуть время вспять.

– Я же извинился, – сказал Ти-Джей, глядя на меня исподлобья.

– Я не обижаюсь.

– Все-таки немного обижаешься.

– Нет же, – возразила я, ковыряясь в салате с маринованным мясом.

– Тебе не нравится салат?

– Нравится, – сказала я, понимая, что выражение лица и все мои телодвижения выдают меня с головой.

Было сложно притворяться, что я не дуюсь. Ти-Джей вернулся домой лишь в половине девятого и за это время ни разу не позвонил и не написал мне. Даже когда ехал домой.

– Хочешь попробовать моей рыбы?

Он уже почти доел сибаса с Аляски, но тем не менее пододвинул тарелку ко мне. Я покачала головой. Пахло все очень аппетитно, просто мне совсем не хотелось есть, к Ти-Джею это не имело никакого отношения.

Мы сидели за дальним столиком любимого ресторана Ти-Джея, «Бруклин герл», расположенного неподалеку от его дома. Серые стены и простой, но современный декор напоминали интерьер его квартиры. Чистенько, все на своих местах, однако уютно.

Ти-Джей вздохнул и откинулся на спинке стула.

– Все идет не так, как я планировал. – Он подался вперед и облокотился о стол. – Камилла, я работаю по пятьдесят часов в неделю. У меня просто нет времени на…

– На меня, – договорила я то, что было неприятно произносить ему.

– Ни на что. Я почти не вижусь с семьей. С тобой я общаюсь чаще, чем с ними.

– День благодарения?

– Вполне возможно, учитывая, как продвигается проект.

– Я не против того, что ты поздно вернулся. – Я слегка улыбнулась. – Знаю, ты подолгу работаешь. И я понимала, что мы не проведем много времени вместе, когда я приеду.

– И тем не менее ты приехала, – сказал он, дотягиваясь до моей руки.

Я отпрянула и положила руку на колени.

– Но я не могу бросать все каждый раз, когда тебе захочется увидеть меня.

Его плечи поникли, однако он все еще улыбался. По какой-то причине Ти-Джея все это веселило.

– Знаю. Справедливое замечание.

Я подалась вперед и снова поковырялась в салате.

– Он приехал в аэропорт.

– Трентон?

Я кивнула.

Ти-Джей надолго замолчал, потом все же заговорил:

– Что между вами происходит?

– Ну я же тебе говорила. – Я поерзала на сиденье. – Мы проводим много времени вместе.

– Как именно?

– Смотрим телик. – Я нахмурилась. – Просто сидим и болтаем. Ходим куда-нибудь поесть. Работаем вместе.