Ребекка Донован - Страдать, чтобы простить

У двери спальни я в нерешительности остановился. Это был первый дом, где я распаковал буквально каждую коробку, намереваясь остаться. Остаться из-за девчонки со взрывным характером, девчонки, без обиняков высказавшей в глаза все, что обо мне думает. И тем самым навеки завоевавшей меня. И вот теперь я должен был покинуть единственное место, которое считал своим домом.

Рывком открыв дверь, я застыл на пороге темной, похожей на пещеру комнаты и огляделся по сторонам. Комната была именно такой, какой я оставил ее. С разобранными коробками.

На кровати лежал смокинг, а рядом записка:

Надень меня и выходи во двор.

Я глупо ухмыльнулся.

Я сидела на качелях и ждала, когда он наконец выйдет из дому. Над моей головой в ветвях дуба сияли похожие на светлячков крохотные лампочки. Завораживающее зрелище. Именно так, как я и хотела.

Я улыбнулась красавцу в элегантном смокинге. Его золотисто-каштановые волосы были аккуратно зачесаны набок, на лице играла лучезарная улыбка, и от этой улыбки у меня в животе начинали порхать бабочки.

– Привет, – сказал он, его глаза лучились теплом.

– Привет, – раскачавшись на качелях, отозвалась я.

Я задохнулся, увидев ее на качелях в розовом платье без бретелек, подол широкой юбки развевался вокруг ног. Короткие каштановые волосы обрамляли ее потрясающее лицо, огоньки в ветвях дуба мягко подсвечивали персиковую кожу. Сидевшая на качелях незнакомка буквально заворожила меня.

– Один парень однажды сказал, что девушке надо дать время подготовиться к такому, – сказала Эмма. – Думаю, мы ждали достаточно долго. Эван Мэтьюс, ты пойдешь со мной на выпускной бал?

Я рассмеялся, внезапно до моего слуха донеслись звуки музыки возле бассейна.

– Да, Эмма. Я пойду с тобой на выпускной бал.

Она спрыгнула с качелей и оперлась о мою руку. Я обнял ее, уткнувшись носом в ее волосы. После событий этого лета мне было просто необходимо держать ее в объятиях. А ей – знать, что я по-прежнему принадлежу только ей. Мы замерли, прильнув друг к другу, она положила голову на мое плечо.

Я заглянул в ее сияющее лицо.

– Твоя работа? – спросил я, кивнув в сторону дерева.

– Нет, – звонко рассмеялась она. – Пригласила специально обученных людей. Сама я непременно сломала бы себе шею. Но я все спланировала. Ты удивлен?

– Очень, – рассмеялся я и собрался было ее поцеловать, но она уже распахнула калитку.

Я заметил на воде отблески огней и удивленно повернул голову.

– Вот видишь? Здесь, оказывается, есть бассейн.

В бассейне плавали зажженные свечи, патио освещали разноцветные китайские фонарики – именно такие, по словам Эммы, отец обычно развешивал на заднем дворе в день ее рождения.

– Ух ты! – Я открыл рот от изумления. – Эмма, это что-то потрясающее.

– Знаю. Сама себе удивляюсь. Хорошая работа.

Эван рассмеялся, обнял за талию и привлек к себе. Едва касаясь моих губ, он нежно поцеловал меня – его поцелуй был похож на дуновение шаловливого ветерка. Я зажмурилась от удовольствия и осталась стоять с закрытыми глазами.

– Дыши, Эмма. Дыши, – сказал он, и его слова утонули в шепоте листьев.

Я открыла глаза и полной грудью вдохнула прохладный воздух. Эван положил руку мне на талию, и мы медленно закружились под звуки томного женского голоса.

– Спасибо тебе за все. – Он ласково чмокнул меня в висок. – Я счастлив провести с тобой вдвоем последний вечер в этом доме.

– Последний вечер? – удивленно вскинула она голову. – Почему сегодняшний вечер должен быть последним?

Я вгляделся в ее лицо, в ее глазах плясали озорные искорки.

– Эмма, что ты имеешь в виду? Объясни.

– Ну… скажем, я сделала выгодное вложение в свое будущее.

– Значит, ты купила этот дом.

Мы застыли на месте, на мгновение перестав раскачиваться под звуки чарующего голоса.

– Формально ты его совладелец, – объяснила она. – Твоя мать внесла, как ты и просил, часть твоих сбережений, а Чарльз – остаток суммы. Поэтому ты полноправный хозяин своей спальни.

Она радостно рассмеялась, а я обхватил ее за талию и раскрутил, заставив визжать от восторга.

– Теперь у нас есть дом. – Я коснулся губами ее шеи.

– У тебя – только комната, – поддразнила она меня. – А у меня весь дом. Э-э-э… Кстати, пианино остается.

– Я не играю на пианино, – поспешно ответил он.

– Тогда, похоже, мне самой придется осваивать инструмент. – Я положила голову ему на грудь, и мы снова закружились под сладкую мелодию.

Эван был в эйфории. Казалось, он сейчас лопнет от счастья. А у меня от словно приклеенной к губам улыбки уже начали болеть щеки. Я была благодарна Вивьен за то, что она приняла мое предложение во время нашей встречи неделю назад. Правда, тогда я еще не знала, что буду жить здесь не одна. Своим материнским советом Вивьен помогла мне сделать окончательный выбор в пользу любви.

Ведь любить так приятно и просто. Достаточно было заглянуть в его глаза, чтобы это понять. В своей изменчивой жизни я испытала все – и любовь, и утрату. Утрата заставила меня стать сильной, но именно любовь помогала мне жить, а не просто выживать. И я выжила. И теперь собиралась жить полной жизнью.

Мы лишь начали зализывать раны. Только-только сумели простить друг друга. Я знала, что еще предстоят нелегкие минуты внутренней борьбы. Причем бороться придется за каждый вдох. Главное – не забывать, что всегда есть выбор. И мой выбор – это жить. Мой выбор – это дышать. Мой выбор – это любить.

Эпилог

Я нервно теребила лежавшие на коленях руки. Сердце стучало так громко, что отдавалось в висках.

– Стой! – обливаясь потом, крикнула я. – Нет, я не могу этого сделать. Не могу.

А в ответ тишина. Никакой предварительной подготовки. Никаких слов утешения.

Я зажмурилась и слабо охнула. Если я сейчас не успокоюсь, то на платье точно останутся пятна от пота. А ведь я должна произвести впечатление. И я сделала очередной вдох.

Я могу это сделать. Я могу это сделать. Надо просто идти. И улыбаться. И, быть может, говорить. Я справлюсь .

Затем я открыла глаза и твердо сказала:

– Хорошо. Я готова.

– Ты уверена? Ты точно знаешь? – спросил Эван.

– Заткнись, ради бога, – взмолилась я.

Перед нами возник большой дом кораллового цвета. И я почему-то сразу успокоилась, дыхание выровнялось. И не успела я выйти из машины, как входная дверь распахнулась и на пороге появилась маленькая девочка в розовом платье с оборками. Увидев меня, она со всех ног бросилась навстречу.

– Эмма! – Она врезалась мне в живот и обвила мои ноги маленькими ручонками.

– Привет, Лейла! – Я почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. – Какая ты красивая!