Ребекка Донован - Что, если?..

– И занимаются там любовью, – заканчивает Эрик. Ну вот, теперь они точно в курсе, если даже раньше не сообразили. – Говорят, в этом амбаре все стены изрезаны инициалами тех, кто там побывал.

– И что, мы едем туда? – в ужасе спрашивает Рей. – И в чью же светлую голову пришла сия замечательная идея?

Мы все дружно смотрим на Эрика.

– А при чем тут я? – отбивается он. – Меня просто спросили, нет ли поблизости сарая, вот я и вспомнил. Но я вовсе не предлагал туда ехать. Я даже не знаю, где этот амбар находится.

– Но уж Кэл-то наверняка в курсе, – иронически произносит Ниель.

Я не смотрю на нее. Слежу за дорогой.

– Кэл? – говорит Рей. – Мы ведь и твои инициалы на стене там увидим, да?

Вот блин!

– Нет, – тихо отвечаю я. – Нету там моих инициалов. – Правда, не потому, что я никогда не бывал в знаменитом амбаре, просто мы тогда занимались любовью с моей очередной подружкой, не вылезая из пикапа. Но я скорее сдохну, чем по доброй воле поделюсь с ними этими подробностями.

Я чувствую, что все глаза устремлены на меня, и не смотрю ни на кого – еду себе по проселочной дороге вперед: дома попадаются все реже, и вместо них за окном подолгу тянутся леса и поля.

– Я ни в какой амбар не пойду, – заявляет Рей.

– Хочешь, развернемся? – предлагаю я.

– Нет, – говорит Ниель. – Поехали дальше.

Я осмеливаюсь взглянуть на нее. На лице у нее довольная усмешка. Наверное, нужно что-нибудь сказать, дабы развеять то превратное впечатление, которое, судя по всему, у нее обо мне сложилось. Но я молчу. Да и что тут говорить-то?

Через несколько минут я подъезжаю по длинной дорожке к заброшенному фермерскому дому. Дорога расходится надвое, и я сворачиваю направо, к темному деревянному амбару, возле которого стоит силосная башня, некогда белая, а ныне наполовину ржавая.

– Снегопад прекратился, – объявляет Ниель, когда мы выходим из пикапа. И останавливается перед ним, глядя на верхушку силосной башни. На лице у нее появляется ослепительная улыбка.

– Эй, – говорю я, – даже не думай.

Поздно. Ниель уже направляется к башне.

– Куда это она? – спрашивает Рей у меня за спиной. – Надеюсь, она не собирается?…

– Собирается, – отвечаю я. Отбрасываю прочь последние остатки здравомыслия и иду следом за Ниель.

– Ни в коем случае, Кэл! – строго говорит Рей. – Ты что, с ума сошел?

Я не оглядываюсь – боюсь потерять решимость. Сосредоточиваюсь на одной-единственной цели: следить, чтобы с Ниель ничего не случилось, и становится некогда думать о том, что может случиться со мной. Эта девушка – источник моей отваги. Если бы не она, ни за что на свете не полез бы по этим ступенькам на силосную башню, на которой краски уже осталось меньше, чем ржавчины.

– Да не бойся ты, – подбадривает Рей Эрик. – Я тебя подстрахую. Полезли.

– Сама не верю, что в это ввязалась, – слышу я голос Рей где-то далеко внизу.

Я не отрываю взгляда от своих рук, вниз лучше не смотреть.

Ниель не задерживается на решетчатой платформе. Шагает прямиком к лестнице, ведущей на самый верх башни. Я даже не успеваю открыть рот, чтобы остановить ее.

Вот дерьмо!

Когда я наконец-то сажусь рядом с ней, руки у меня трясутся. Пытаюсь убедить себя, что это круто – получить сразу столько адреналина.

Ниель вся запыхалась, но широко улыбается, как ребенок у елки с рождественскими подарками.

– Замечательно, – говорит она и ложится на спину. – Давай, Кэл, поглядим с тобой на звезды.

Я ложусь рядом, а Ниель переплетает наши пальцы и придвигается ближе ко мне. Я глубоко вдыхаю и стараюсь сосредоточить внимание на звездном небе. Тучи рассеялись, остались только легкие облачка, плывущие по небу: сквозь них видны гроздья звезд.

– Ты все-таки нашла куда залезть, – говорю я. – Хотя я, пожалуй, предпочел бы дерево.

Я стараюсь смотреть на небо и не думать о том, что сейчас как никогда близок к облакам и ничем не пристегнут. Вниз смотреть нелепо – не искать же там тот здравый смысл, что остался у подножия лестницы. Я весь тут. С Ниель.

– Да, нашла, – вздыхает она. – Честно говоря, не ожидала, что ты полезешь за мной на самый верх.

– Мне и самому это удивительно, – отвечаю я с коротким смешком.

– Я туда не полезу! – кричит внизу Рей.

– Тогда давай присядем, – предлагает Эрик, – и подкрепимся старым добрым виски.

Ниель придвигает свое лицо к моему и спрашивает тихонько:

– Рей – твой лучший друг, да?

– Да, – отвечаю я, глядя, как звездный свет мерцает у Ниель в глазах.

– Ты по ней скучаешь? – задает она следующий вопрос, снова глядя в небо.

Меня удивляет странная нотка горечи, прозвучавшая в ее голосе.

– Мы с Рей почти каждый день по телефону общаемся, – поясняю я. – Но, вообще-то, конечно скучаю.

– Я бы тоже по ней скучала, – шепотом говорит Ниель.

Я приподнимаюсь на локте и гляжу на нее. Она отводит взгляд, быстрым движением вытирает что-то в уголке глаза.

– Спускайтесь обратно! – кричит Рей. – Мы бенгальские огни принесли!

– Готова сойти с вершины мира? – спрашиваю я и ищу в глазах у Ниель подтверждение тому, что почудилось мне в ее голосе.

Но она глядит на меня и улыбается:

– Конечно.

Эрик с Рей сидят на платформе, свесив ноги и закинув руки на перекладину. Между ними стоит бутылка виски.

Я спускаюсь и становлюсь позади них, рядом с Ниель.

Рей протягивает каждому по бенгальскому огню, а Эрик передает по кругу зажигалку. Каждая палочка вспыхивает дождем искр. Ниель размахивает своею в воздухе, оставляя след дыма и призрачные отблески огоньков, которые красиво пронзают темноту.

Эрик с Рей устраивают что-то вроде фехтования на бенгальских огнях. Я прислоняюсь к перилам, и искры сыплются вниз дождем, словно бы я выпускаю на волю светлячков. Эхом разносится в ночи смех: Рей объявляет себя победительницей, а Эрик требует реванша.

Ниель скользит по перилам, придвигаясь ко мне; бенгальские огни одновременно гаснут, и наши руки соприкасаются. Она ничего не говорит. Просто стоит рядом и вглядывается в ночь. Звезды становятся ярче – тонкую дымку облаков уносит ветром. Небо прочерчивает тонкая полоска света.

– Загадывай желание, – шепчу я, наклоняясь к Ниель.

Она закрывает глаза, и на губах у нее медленно появляется улыбка. Я уже хочу спросить, что там она опять решила переделать в своей жизни, но тут ее ладонь оказывается в моей, и она переплетает наши пальцы. Всю руку мне так и обдает теплом. Я легонько сжимаю ладонь Ниель и вглядываюсь в свет звезд, отражающийся в ее глазах, когда она тихо говорит:

– Я загадала бабочку.

Пятый класс, сентябрь

Я волнуюсь, и руки у меня, кажется, потеют. Так я не переживала даже тогда, когда показывала папе тест, в котором набрала меньше ста баллов. От волнения у меня даже живот болит.