Диана Гэблдон - Стрекоза в янтаре. Книга 1. Разделенные веками

Таким образом, заключил судья, устремив злобный взгляд на гвардейского капитана, единственной персоной, способной пролить свет на происшествие, является Мэри Хоукинс, которая в настоящее время, ввиду своего состояния, не может этого сделать. Следовательно, все обвиняемые должны быть отправлены в Бастилию и оставаться там до той поры, когда можно будет взять показания у мадемуазель Хоукинс. Месье капитан мог бы догадаться об этом и сам.

– Тогда почему же ты не в Бастилии? – спросила я.

– Месье Дюверни-старший поручился за меня, – ответил Джейми, притягивая меня к себе. – Во время всего представления он сидел в углу, ощетинившись, как еж. После того как судья вынес решение, он встал и заявил, что ему довелось несколько раз играть со мной в шахматы и он считает невероятным мое участие в таком бесчестном деянии.

Джейми прервал свой рассказ и пожал плечами.

– Ты ведь знаешь, как он бывает красноречив. Его идея состояла в том, что человек, который может обыграть его в шахматы шесть раз из семи, не станет заманивать девушек в свой дом и бесчестить их.

– Очень логично, – заметила я. – Думаю, на самом деле он опасался, что, если тебя упекут в тюрьму, ты больше не сможешь играть с ним в шахматы.

– Наверное, так оно и есть, – согласился Джейми, потянулся, зевнул и, с улыбкой глядя на меня, добавил: – Как бы то ни было, а я дома, и меня не так уж волнует, почему это стало возможным. Иди ко мне, англичаночка.

Он усадил меня к себе на колени и удовлетворенно вздохнул.

– Знаешь, чего мне хочется? – прошептал он мне на ухо. – Сбросить эту грязную одежду и улечься с тобой на коврике перед камином. Положить голову тебе на плечо и спать так до утра.

– Рискуем помешать слугам, – заметила я. – Им придется мести вокруг нас.

– К черту слуг, – сказал он умиротворенно. – Для чего существуют двери?

– Конечно, для того, чтобы в них стучать, – ответила я, так как именно в этот момент раздался легкий стук.

Джейми помедлил, уткнувшись лицом в мои волосы, затем вздохнул, поднял голову и посадил меня на постель рядом с собой.

– Всего на полминуты, – пообещал он мне, понизив голос, и крикнул: – Войдите!

Дверь отворилась, в комнату вошел Мурта. Я хорошо помнила, какой жалкий вид был у него прошлой ночью, и теперь подумала, что выглядит он, пожалуй, еще хуже.

Он, как и Джейми, провел бессонную ночь. Подбитый глаз совсем затек. Второй потемнел и приобрел цвет подгнившего банана. Над бровью красовалась пурпурная шишка величиной с гусиное яйцо с кровавой коркой посередине. Это был след от удара по голове.

Маленький клансмен произнес едва ли несколько слов с тех пор, как его освободили из парусинового свертка прошлой ночью. Коротко осведомившись у Фергюса, где его кинжал и шпага – Фергюс, обладая нюхом ищейки, тут же нашел их за кучей мусора, – Мурта угрюмо молчал всю обратную дорогу, пока мы поспешно шагали по мрачным парижским улицам. А дома достаточно было одного взгляда его здорового глаза, чтобы предупредить все вопросы слуг.

Я надеялась, что в суде он постарается защитить своего хозяина, хотя понимала, что на месте французского судьи вряд ли прислушалась бы к его словам. Сейчас он молчал, как химеры на соборе Парижской Богоматери, одну из которых он, кстати, удивительно напоминал.

Как бы ужасно ни выглядел Мурта, он никогда не терял чувства собственного достоинства. Не потерял и сейчас. Выпрямившись, он прошел по ковру и преклонил колено перед Джейми. Последнего этот жест привел в некоторое замешательство.

Невысокий и жилистый, Мурта отстегнул от пояса свою шпагу и, выдвинув ее наполовину из ножен, протянул Джейми. Сделал он это просто, без рисовки, но явно с чувством облегчения. Изуродованное лицо было бесстрастно, единственный глаз смотрел не мигая прямо на Джейми.

– Я предал тебя, – тихо произнес он. – И я прошу тебя, как своего господина, возьми мою жизнь, потому что я не могу больше жить с таким позором.

Джейми подался вперед и, забыв об усталости, внимательно смотрел на своего слугу. Помолчал, положив руку на колено, встал и осторожно опустил ладонь на голову Мурте.

– Потерпеть поражение в битве – это не позор, друг мой, – мягко возразил Джейми. – Самые великие воины могут быть побеждены.

– Нет, – покачал головой маленький шотландец, – меня победили не в битве. Ты мне доверился. Доверил охранять твою жену и неродившегося ребенка, а также юную английскую девушку. И я так плохо выполнил это поручение, что не смог нанести удара, когда пришла опасность. Честно говоря, я даже не видел руки, которая сбила меня с ног.

– Послушай… – начал Джейми.

Но Мурта не дал ему досказать.

– И вот что из этого вышло.

Никогда раньше, за все время, что знала его, я не слышала, чтобы он был так многословен.

– Твое доброе имя запятнано, на твою жену напали, а юная леди… – Его тонкие губы на мгновение сомкнулись, к горлу подкатил комок. – Я не нахожу себе места от горя.

– Да… – тихо заговорил Джейми, кивая. – Да, я это понимаю и сам испытываю то же самое.

Он приложил руку к сердцу. Мужчинам явно надо было остаться наедине. Они стояли, склонившись друг к другу. Я сидела, опустив руки на колени, не говорила ни слова и не двигалась.

– Но я не твой господин, – снова заговорил Джейми. – Ты не давал мне клятвы, и у меня нет власти над тобой.

– Нет, она у тебя есть.

В голосе Мурты звучала твердость. Наполовину обнаженная шпага в его руках даже не дрогнула.

– Но…

– Я дал тебе клятву, Джейми Фрэзер, когда тебе не было еще и недели от роду. Когда твоя мать еще держала тебя у груди.

Глаза Джейми широко открылись, и в них мелькнуло удивление.

– Я склонялся к ногам Эллен, как склоняюсь теперь к твоим.

Маленький шотландец гордо поднял подбородок.

– Я поклялся ей именем триединого Бога, что последую за тобой повсюду, буду выполнять твои приказания и охранять тебя, когда ты станешь взрослым.

Его голос дрогнул, и веко закрыло единственный здоровый глаз.

– Я заботился о тебе как о собственном сыне, и вот я предал тебя.

– Ты никогда меня не предавал и не мог сделать этого. – Джейми положил руки Мурте на плечи. – Послушай, я не хочу лишать тебя жизни, потому что ты нужен мне. Но я возьму с тебя еще одну клятву, и ты выполнишь ее.

Какое-то время Мурта колебался, потом молча кивнул.

Джейми понизил голос, но не до шепота. Сложив вместе три пальца правой руки, он прижал их к эфесу шпаги.

– Я поручаю тебе, во исполнение клятвы, данной мне и моей матери, найти этих людей. Выследи их и, когда найдешь, отомсти за честь моей жены и за поруганную невинность Мэри Хоукинс.

Он замолчал и убрал руку со шпаги. Шотландец поднял ее, держа прямо за лезвие. Внезапно, заметив мое присутствие, он поклонился и произнес: