Марк Перини - Первый раз – 2 (сборник)

Она потянулась ко мне, и я позволил себя обнять, хотя слезы бессильной досады сглатывать становилось все труднее. Я больше не знал, чего хочу, – понял я, когда Сэмми отошла, а за двенадцать часов до свадьбы это вселяет настоящий ужас.

Подошла Элис, обняла меня сзади за шею и поцеловала в щеку.

– Ты как? Не струсил еще?

– Все хорошо, Эл. Устал. Ты-то держишься?

Она села за стол и начала болтать – эта девушка, что хочет меня и любит меня, за все годы, что мы вместе, никогда не заставляла меня задумываться, истинны ли ее чувства. С Элис я чувствую уверенность, надежность, удовлетворенность. И в голове нет ни капли сомнения в том, что точно так же я буду чувствовать себя всю оставшуюся жизнь.

Но пятнадцать минут наедине с Трессой разорвали мой мир на кусочки. Я думал, такое знание – это хорошо. Знать, каким будет каждый твой день, как потечет моя жизнь с этой минуты. А теперь, глядя в бесконечное будущее, полное одинаковых, шаблонных часов, я понял, что вряд ли смогу это выдержать.

Отношения с Элис были простой попыткой резко все изменить – маятник качнулся в другую сторону, тут Тресса права. Нестабильность наших с Трессой отношений толкнула меня к размеренности и спокойствию, и до тех пор, пока она не напомнила мне, что такое настоящая страсть, я считал, что так будет лучше.

Наверное, лучше – для некоторых, но только не для меня.

У меня вспотели ладони. Я сидел на кровати в нашей комнате и ждал, когда Элис выйдет из душа. Я опасался, что меня сейчас вырвет в корзинку для мусора, если желудок не перестанет бросать из стороны в сторону, как корабль во время шторма. Я ужасно нервничал.

Необходимость разбить сердце Элис в ночь перед свадьбой убивала меня. Но я любил ее слишком сильно, чтобы позволить выйти за человека, чье сердце (или хотя бы крошечная его часть) всегда будет принадлежать другой.

Может быть, ничье сердце никогда целиком не принадлежит одному человеку. Люди появляются в нашей жизни и исчезают, забирая с собой частицы сердца, оставляя нас уже не такими цельными, как прежде. Но Элис заслуживает лучшего. Она заслуживает всепоглощающей, страстной любви, которая – я знаю точно – существует. У меня такая была.

Только не к ней.

Жизнь с Трессой – это одно великое приключение, приносящее возбуждение каждый твой день. Перспектива провести многие годы, обнимая ее, исследуя глубины этой новой Трессы, изменившейся настолько, что может сделать меня счастливым, готовой общаться, воспламеняла у меня под кожей электрические разряды, и они неугомонно жужжали, посылая в кровь предвкушение счастья.

Элис вышла из ванной, с ее мокрых волос на футболку с надписью «Айова» капала вода, короткие ноги торчали из старых шорт. Она бросила единственный взгляд на мое лицо, и плечи ее вмиг поникли. При виде этой позы поражения сердце мое сжалось.

– Нам нужно поговорить, Эл.

Наши с Сэмми взгляды в зеркале встретились, мои пальцы застегивали молнию на ее кобальтово-синем платье подружки невесты.

– Можно тебя кое о чем спросить?

– Если только это не вопрос: «Какого черта ты тут делаешь?»

– Нет, не он. – Она замолчала, повернулась, рассматривая себя со спины. – Когда ты изменила свое мнение? Я про Ноэля.

– Это не про Ноэля. Только про меня. – Я подтянула серебристый бант у нее на талии. – Я влюбилась в него тем летом, но была к этому совсем не готова. Я хотела легкого флирта, хотела развлечься, а потом вернуться в школу. А когда поумнела и поняла, что наша встреча была счастливым случаем, а не осложнением, он уже сошелся с Элис.

– Ты ждала слишком долго.

Я пожала плечами.

– Это было глупо и самонадеянно, но я думала, он будет ждать меня, пока я не буду готова. Казалось, мы не сможем расстаться – по крайней мере мне. И… да. Я ждала слишком долго. – Глаза наполнились слезами, но я их смахнула. – Выглядишь божественно. Когда тебе нужно быть в церкви?

– Через час.

Стук в дверь эхом отразился от стен номера.

– Должно быть, Миранда забыла ключ.

– Я открою, – сказала я.

За дверью стоял Ноэль, и кровь у меня в жилах застыла. На нем была поношенная футболка и шорты цвета хаки, носки, кроссовки, и выглядел он таким же измученным и несчастным, какой себя чувствовала я.

– Мы можем поговорить? – Его голос слегка дрожал, как будто он снова подросток.

– Конечно.

Я впустила его – Сэмми смотрела на нас огромными глазами, а когда мы переступили порог одной из спален номера, он повернулся и прокашлялся.

– Сэм, в церковь идти не нужно.

Она открыла рот от изумления. Ноэль закрыл дверь и пошел к кровати, сел и посмотрел на меня. Секунду спустя я услышала, как захлопнулась дверь. Мы остались одни. Ноэль пощипывал переносицу, плечи его были опущены, и мне захотелось его обнять.

Но я стояла возле двери, боясь шелохнуться и все испортить.

Он поднял голову и серьезно посмотрел на меня.

– Сядешь? – Знакомый жар между нами усилился, хотя я стояла так далеко от него, что мы не могли коснуться друг друга. – Я отменил свадьбу.

Сердце ударилось о грудную клетку, вышибая воздух из легких.

– Почему?

– Разве ты не для этого приехала? Чтобы не дать мне жениться?

– Нет. Честное слово, нет, Ноэль. Я приехала, потому что это был мой последний шанс сказать тебе, что я чувствовала – и до сих пор чувствую, – пока все по-настоящему не закончится. Я никогда и не мечтала… Однажды ты уже выбрал ее. Я думала, ты сделаешь это снова.

Он нахмурился.

– Я так разозлился на тебя на той вечеринке. – Ноэль потянулся вперед, взял меня за руку, и наши пальцы переплетаются, как будто и не прошло столько лет после того, как мы в последний раз прикасались друг к другу, и от этого прикосновения меня охватило знакомое ощущение умиротворенности и желания. – Мне потребовался год, чтобы понять: ты меня не любила. Что нас никогда не существовало, что ты никогда не будешь воспринимать все это всерьез. Мои отношения с Элис были прочными, и с ней мне было хорошо. Затем ты появилась снова и превратила мою жизнь в пожар.

– Но почему ты позволил мне остановиться в вашем доме? Это было глупо.

На его щеках появились бледно-розовые пятна.

– Думал, если ты останешься и ничего не произойдет, это докажет, что я тобой переболел. И тебе, и мне. Но ты… это всегда не просто. В общем, я уже влип с Элис из-за своей лжи, чувствовал себя виноватым, потому что не мог отрицать: не все исчезло, что-то еще осталось. Но больше всего я злился, потому что ты выбрала именно тот момент – когда я наконец-то начал жить дальше, – чтобы решить, что тебе не все равно.

– И что заставило тебя передумать? – прошептала я, смаргивая слезы и цепляясь за его руку.

– Ты изменилась, но осталась прежней. Та же страсть, тот же дух. Но прошлой ночью мне с тобой было хорошо. Разговаривать и слушать. Когда ты сказала Элис, что надеешься на наше с ней счастье… я тебе поверил.