Джулиана Грей - Как покорить маркиза

Хэтерфилд откинулся на мягкую спинку сиденья и уставился в потолок. Открылось маленькое окошко, и показалось лицо кучера.

– Отвезти вас в апартаменты, сэр? – спросил он.

– Да, поехали.

Поднявшись в свои апартаменты в галерее доходного дома Альберта, он достал листок бумаги и набросал дружески откровенный текст телеграммы герцогу Олимпии. Как водится, были упомянуты наилучшие пожелания и «ваш покорный слуга», и так далее, и тому подобное, но хотелось бы знать, какую дьявольскую игру затеял герцог и как в этом замешан мистер Стефан Томас, чьи соблазнительные ягодицы никак не могут принадлежать мистеру?

Секретарь сэра Джона. Никто не потрудился предупредить Стефани о секретаре. И вот он стоял перед ней – тщедушный лысеющий человечек с темными глазами-буравчиками, который, расправив костлявые плечи, словно собираясь ринуться в бой, сверлил ее гневным взглядом. Как ни странно, его пронзительно-писклявый голос звучал угрожающе.

– Вы промокли, мистер Томас. И вы опоздали, – последние слова были сказаны с такой горечью и укором, словно ему нанесли удар в самое сердце.

Но Стефани была не из тех принцесс, которые позволяют своим подданным читать им мораль. Прежде чем ответить, она повесила шляпу на вешалку, сняла мокрое пальто и пригладила лацканы сюртука.

– На улице идет дождь, – сказала она, – к тому же являться на работу в восемь тридцать – это настоящее варварство.

Лицо секретаря исказилось и приобрело лиловый оттенок, Стефани даже почувствовала запах его праведного гнева. Хотя этот запах, скорее всего, исходил от него самого – «ароматная» смесь нафталина и масла для волос.

Выбросив вперед руку, он указал на полку, где стояли часы.

– Не изволите ли взглянуть, который теперь час, мистер Томас?

– О да, я вижу, мистер… э-э… прошу прощения. А у вас есть имя?

Из самого дальнего угла комнаты донесся тихий смех. Секретарь резко обернулся, и только сейчас Стефани заметила, что адвокатская контора представляет собой помещение внушительных размеров с бесконечными полками, уставленными томами правовых текстов в великолепных тисненых переплетах. В самом центре комнаты располагались два ряда очень старых деревянных столов, за которыми сидели четыре молодых человека в таких же скучных черных костюмах, как и у нее, с такими же каштановыми усиками над верхней губой, которые придавали им чрезвычайно деловой вид. Четыре одинаковых пера слаженно порхали над одинаковыми столами, словно подчиняясь невидимому дирижеру. Стефани с ужасом взирала на эту картину.

Вновь раздавшийся тихий смех немного скрасил удручающее впечатление.

Багровый от злости секретарь снова обратился к Стефани:

– Меня зовут мистер Тернер, а вам не мешало бы…

– Тернер. Прекрасно, – перебила его Стефани и, бросив пренебрежительный взгляд на скромные черно-белые часы, уныло тикавшие на полке, достала свои, очень дорогие, золотые карманные часы, подарок ее мачехи на восемнадцатилетие. Несмотря на четкие указания, она и не по-ду-мала оставить их в Девоне. – Сейчас только восемь часов тридцать шесть минут, Тернер, и…

– Мистер Тернер.

Стефани снисходительно улыбнулась.

– Мистер Тернер, сейчас восемь часов тридцать шесть минут, и если для вас и сэра Джона эти шесть минут имеют такое значение, я отработаю их в конце дня. Итак, где мой кабинет, мистер Тернер?

– Ваш кабинет! – взвизгнул мистер Тернер, побагровев так сильно, будто вся кровь, циркулирующая в его костлявом теле, прилила к лицу. Казалось, надежные старые капилляры вот-вот лопнут от напряжения. – Ваше место за столом, Томас. И…

– Мистер Томас.

И вновь тихий смех нарушил дружный скрип одинаковых перьев по бумаге.

Мистер Тернер прищурил черные глазки-бусинки. Еще немного – и они совсем закроются.

– Вот ваше рабочее место, мистер Томас, за этим столом, – длинным костлявым пальцем мистер Тернер указал на страшную деревянную развалину в дальнем конце комнаты, то бишь последний стол в правом ряду.

Стефани довольно долго рассматривала его, затем снова обернулась к мистеру Тернеру.

– Это мне не подходит, не говоря уже об ограничении личного пространства. Я требую, чтобы мне предоставили отдельный кабинет.

– Вам… отдельный… кабинет?

– Да, именно, – сказала Стефани и резким движением сдернула перчатки. – Не обязательно просторный и изысканный. Подойдет и небольшая комната, но там должно быть достаточно полок и крепкий стол. – Она с презрением взглянула на жалкий предмет мебели, который и столом-то трудно было назвать, к тому же косившийся влево на целый дюйм. – И камин, конечно. Я не переношу холод.

– Понятно. Ну как же без камина.

Стефани начала загибать пальцы, озвучивая свой – список.

– Обязательно с окном, чтобы работать при дневном свете, насколько позволяет погода в этом Богом забытом туманном городе. Да, и еще ковер. Чтобы ногам было уютно.

– Ковер! – Мистер Тернер шлепнул себя по лбу. – Конечно! Как же я мог упустить из виду такой важный предмет обстановки для вашего королевского высочества! Наверное, я должен позаботиться о прислуге, чтобы носить вам сдобные булочки и начищать до блеска корону?

Послышался странный писк, словно кто-то изо всех сил пытался удержаться от смеха.

Стефани открыла рот, собираясь поблагодарить мистера Тернера за его сообразительность и уточнить, что сделать это надо в кратчайшие сроки и стоит найти профессионального ювелира, особенно для чистки короны, так как обычные слуги не умеют обращаться с драгоценными камнями.

Но она вовремя одумалась.

– Нанимать слугу вовсе не обязательно, мистер Тернер, – сказала она. – Меня удивляет ваша расточительность. Но я не собираюсь докладывать о ней сэру Джону. Я никогда не опущусь до сплетен, однако запомню это, – сказала она и постучала себя пальцем по лбу.

– Какая наглость! – воскликнул мистер Тернер.

– Да, наверное. Но вам не стоит беспокоиться, любезный. Думаю, со временем мы привыкнем друг к другу и оценим наши достоинства. Ну, станем друзьями и все такое. Как вы думаете…

От грозного окрика увесистые тома подпрыгнули на полках. Мгновенно оборвался скрип перьев. Стефани обернулась.

На пороге стоял, подбоченившись, сэр Джон Уортингтон в черной мантии и парике, который чуть сбился набок. У Стефани руки чесались, чтобы его поправить.

– Что здесь творится, скажите на милость? Тернер! Что за балаган?

– Сэр, я…

– Черт возьми! Стоило мне отойти в архив, – взгляд на часы, – на семь минут, как здесь все пошло кувырком, и вы выглядите так, словно вас сейчас хватит апоплексический удар. Не вздумайте рухнуть на пол посреди моей конторы! Где ваша выдержка, Тернер? Это никуда не годится.