Джейми Макгвайр - Мое прекрасное искупление

Я задрала подбородок:

– А мне они нравятся.

Томас набрал воздуха в легкие, покачал головой и вздохнул:

– Чем бы дитя ни тешилось… Ладно, мне пора.

– Спасибо, что привез меня домой. Спасибо за кронштейн. Спасибо, что повесил девочек.

– Девочек?

Я пожала плечами:

– У них нет имен.

– Потому что они не настоящие.

– Для меня – настоящие.

Томас поднял стул и отнес обратно к столу, но вдруг остановился, стиснув сиденье, и слегка подался вперед:

– Говоря о ненастоящем… Я все думал, как обсудить с тобой некоторые аспекты нашей поездки.

– Какие?

Томас выпрямил спину и подошел ко мне. Потом склонился, приблизив лицо почти вплотную к моему, и повернул голову набок.

– Ты что делаешь? – отпрянула я.

Довольный результатом, он отступил:

– Проверяю твою реакцию. Я был прав, что завел сейчас этот разговор. Если я не буду проявлять знаки внимания, они что-нибудь заподозрят. Ты не должна шарахаться от меня.

– Я и не буду.

– Уверена? А разве сейчас ты не пыталась вдарить мне между ног?

– Да… Но прежде я позволяла тебе целовать себя.

– В пьяном виде, – с ухмылкой сказал Томас. Он прошел на середину комнаты и сел на диван так, будто был здесь хозяином. – Это не в счет.

Я проследовала за ним, на секунду задержала на нем взгляд, а затем села справа, вплотную к нему. Прильнула щекой к груди и провела пальцами по крепким мышцам живота, затем положила ладонь на левый бок, приобнимая Томаса.

Я полностью расслабилась, скрестила ноги, заводя правую на колено Томаса и буквально обтекая его всем телом. Уютно устроилась рядом с ним и улыбнулась, ведь Томас Мэддокс – проницательный спецагент с потрясающим самообладанием – сидел неподвижно, словно статуя, а его сердце громко стучало.

– Это не мне нужно попрактиковаться, – ухмыльнулась я и закрыла глаза.

Наконец я почувствовала, как его мышцы расслабляются. Он обнял меня за плечи и положил подбородок мне на макушку. Полностью выпустил воздух из легких и еще долго не осмеливался снова вздохнуть.

Так мы и сидели, не думая ни о чем, окутанные тишиной моей квартиры и шумом, что шел с улицы. По мокрому асфальту все еще скрипели шины, сигналили автомобили, хлопали дверцы. Иногда раздавались выкрики, визжали тормоза или лаяла собака.

Сидя внутри вместе с Томасом – на том самом диване, который мы обновили в ночь нашего знакомства, – я будто перенеслась в иной мир.

– Мне хорошо, – наконец сказал Томас.

– Хорошо? – слегка обиженно проговорила я.

Я же чувствовала себя просто замечательно. Никто меня так не обнимал со времен Джексона в Чикаго, и то ощущения были менее яркими.

Я и не думала, что буду тосковать по чьему-то прикосновению, особенно после того, как игнорировала проявления любви со стороны Джексона. Но подобного не было уже около месяца, отчего я чувствовала себя одинокой и слегка угнетенной. Конечно, это естественно для любого, но мною не овладело бы такое отчаяние, не ощути я прикосновения рук Томаса в свою первую ночь в Сан-Диего. И каждый день после я скучала по ним.

– Ты знаешь, о чем я, – сказал он.

– Нет. Может, расскажешь?

Томас прижался губами к моим волосам, а потом тихо и умиротворенно вздохнул:

– Не хочу. Дай насладиться моментом.

Я не возражала.

Открыв глаза, я поняла, что лежу на диване в одиночестве. Я по-прежнему была полностью одета и накрыта шерстяным пледом, который прежде находился свернутым на стуле.

Я села, потерла глаза и вдруг замерла.

– Томас? – позвала я.

Мне было очень неловко. Еще хуже, чем на утро после нашего спонтанного секса.

Часы показывали три ночи, и тут я услышала грохот наверху. Посмотрела на потолок и улыбнулась. Было приятно знать, что Томас так близко от меня. Но вдруг я услышала кое-что еще, отчего у меня скрутило живот.

Всхлип.

Стон.

Вскрик.

О боже!

Ритмичный грохот и стоны просочились в мою квартиру сквозь потолок, и я огляделась, не зная, что и думать.

Неужели Томас ушел отсюда и направился в «Каттерс»? Встретил там девушку? Привел ее домой?

Томас не стал бы этого делать. Я была единственной, с тех пор как… а может, я вывела его из депрессии.

О боже!

– О боже! – приглушенно вскрикнула женщина, озвучивая мои мысли.

Ну уж нет. Это нужно остановить!

Я поднялась и стала искать что-нибудь, чем могла постучать по потолку. Мне было наплевать на то, что Томасу будет неловко, как и на то, что я веду себя как типичная соседка – старая дева с нижнего этажа, которая ненавидит музыку, громкий смех или секс. Я лишь хотела прекратить ужасающе громкий оргазм этой женщины.

Со шваброй в руке я забралась на стул, на котором чуть раньше стоял Томас. Не успела я забарабанить ручкой по потолку, как в дверь постучали.

Кого там черти принесли?

Я распахнула дверь. Понятно было, что вид у меня как у сумасшедшей, но если там явился какой-то псих, я смогу врезать ему шваброй.

На пороге стоял Томас, а под его глазами пролегли темные круги. Выглядел он выжатым как лимон.

– Можно мне остаться здесь?

– Что?

– Почему у тебя в руке швабра? Сейчас четвертый час ночи. Ты занимаешься уборкой?

Я сощурилась:

– У тебя, кажется, гости?

Он осмотрелся, сбитый с толку моим вопросом, потом переступил с ноги на ногу.

– Ну да.

– Тогда не лучше бы тебе быть у себя?

– Э… там я не могу уснуть.

– Ну еще бы!

Я попыталась захлопнуть дверь, но Томас перехватил ее и зашел внутрь.

– Да что с тобой? – спросил он, потом указал на отдельно стоящий стул. – А со стулом что?

– Я собиралась встать на него и поработать вот этим! – Я взмахнула шваброй.

– Для чего? – поморщился Томас.

– Пробить вам потолок! Чтобы все это прекратилось! Чтобы она замолкла!

В его глазах вспыхнуло понимание, и он смутился.

– Ты все слышишь?

– Да! – Я закатила глаза. – Как и весь дом.

Томас потер шею:

– Прости.

– Не извиняйся, – прошипела я. – Мы ведь не… это не по-настоящему.

– Что?

– Только не извиняйся! От этого я кажусь себе еще более жалкой!

– Хорошо, прости… В смысле…

Я вздохнула:

– Просто… уйди.

– Я… хотел спросить, могу ли остаться здесь на ночь. Но если ты ее слышишь, то, наверное…

Я кинула в Томаса швабру, но он ее перепрыгнул.

– Лииз, какого черта?

– Нет, ты не можешь здесь остаться! Возвращайся наверх к своей одноразовой красотке! Похоже, ты теперь в этом деле профи.

Его глаза округлились, и он поднял руки:

– Эй! Да нет же! Это не… это не я. Наверху. С ней.

– Что? – Я зажмурилась, пребывая в растерянности.

– Я не с ней.

– Понятное дело, – сказала я, сверкнув взглядом. – Ты ведь ее только что встретил.

Он замахал рукам, отрицая это:

– Нет, я не наверху и не трахаю ее.