Элоиза Джеймс - Обретая любовь

В комнате не было слышно ни звука. Кем бы ни являлась эта женщина, она сидела тихо, как мышка. На Лили это было не похоже. Насколько он помнил, та повсюду порхала точно бабочка, не в силах усидеть на месте.

Тишина… На ком же еще он мог жениться? Состоять в браке с Лили ему не хотелось, этому противилось все его существо.

– Лили… – произнес он вслух.

Это будет конец всему. Ему придется сидеть напротив Грейс во время семейных застолий и глядеть, как она улыбается, как озаряются ее глаза в ответ на шутки Макиндера, между тем как он сам будет влачить свои дни в одной упряжке с ее недалекой сестрицей.

Послышался шорох платья, тихое «ах», и его ноздрей вновь коснулся аромат парфюма.

– И когда же мы успели обвенчаться? – поинтересовался Колин. Если уж начинать брачную жизнь, то следовало расставить все точки над «i». – Я совершенно ничего не помню. – Он мог бы пройти вперед, но не хотел, чтобы жена увидела его кувыркающимся, подобно клоуну.

Жена… Это черт знает что!

Колина вдруг охватило негодование. Он вообще не собирался жениться, а если бы и вознамерился, то предпочел бы, чтобы его брак был таким же счастливым, как у родителей или у герцога с герцогиней. Он хотел бы, чтобы с избранницей его объединяло родство душ.

– Лили, – начал Колин, улавливая лишь учащенное дыхание неподалеку. – Должен признаться, что нахожу этот брак не только неожиданным, но и сомнительным.

Послышался тихий скрип, и та, что присутствовала здесь, поднялась со своего места и направилась к нему, легко ступая по ковру. Она определенно была молодой и изящной. Так что скорее всего это была именно Лили, нежели совершенно незнакомая женщина. Колин скрестил руки на груди, осознавая, что на его лице сейчас нарисовалась грозная надменность сурового капитана, но он был просто не в состоянии смягчить свое выражение.

И все же ему трудно было представить, чтобы герцогиня стала участницей такого бракосочетания. Так что, наверное, его женила на себе какая-нибудь ушлая незнакомка… Под стать тому лекарю, одурманившему его опийной настойкой. Ее светлость никогда бы не приняла участия в подобной авантюре.

Тут он вспомнил об открытии, сделанном при недавнем приеме ванны, – брак, заключенный против его воли, был консумирован! Им овладели, как какой-нибудь восточной девицей, похищенной, чтобы не платить калым! Ярость, вызванная этой мыслью, была просто ослепляющей… Если, конечно, дополнительная слепота была возможна в его ситуации.

– Колин… – Голос, произнесший его имя, едва пробился сквозь гулкую пульсацию у него в ушах.

Определив по звуку местонахождение говорившей, он шагнул вперед и крепко ухватил ее за руку.

– Кто вы такая? – В сознании проносились возможные варианты. Его похитили, одурманили и оженили ради его денег и положения… – Кто вы? – чуть ли не рявкнул он.

– Я Грейс, – последовал тихий ответ, сопровождаемый всхлипом. – Грейс, а не Лили… Извини меня.

Колин был просто ошарашен.

– Грейс?.. Но что ты здесь… – Выпустив ее руку, он отступил назад, осознавая очевиднейший вывод. – Так ты была в моей карете? Я… мы… значит, это была ты.

Опять послышался всхлип, и он, рванувшись вперед, обнял ее. Она, как птичка, прижалась к нему своим хрупким тельцем. То, о чем он столько мечтал, наконец-то сбылось – он держал Грейс в своих объятиях. Триумф его мужского самолюбия…

Однако ее плечи сотрясались от рыданий.

Мало-помалу Колин осознавал произошедшее. Он действительно овладел Грейс, обесчестил ее… И что хуже всего, она, похоже, не давала на то своего согласия. Вероятно, он набросился на нее, как дикий зверь, взял силой, и воздействие опия ничуть не оправдывало его. Он совершил деяние, за которое сам неоднократно наказывал своих подчиненных.

– Насколько понимаю, герцогиня попросила тебя сопроводить меня до дома, – натужно сглотнув, проговорил Колин. – А где Макиндер?

– В Лондоне, – отозвалась Грейс, не отрывая лица от его жилетки.

– Но на самом деле мы ведь с тобой не женаты?

– Нет. – Ее голос был едва слышен.

– То есть ты сказала трактирщику, что мы женаты, потому что в карете я воспользовался твоей беззащитностью, – сделал вывод Колин, чувствуя какую-то внутреннюю самоотчужденность. – Грейс, я находился во власти сна, я просто не соображал, что делаю. Я бы никогда так не поступил, если бы находился в здравом рассудке. Я очень сожалею о случившемся. Должно быть, я обращался с тобой ужасно.

Он еще крепче обнял ее. Грейс не отвечала, продолжая плакать.

– Черт возьми… – пробормотал Колин.

И как Колин мог такое натворить, пусть даже и во сне?

– Насколько это было… отвратительно? – спросил он. Ему было необходимо это знать, угрызения совести жгли его нутро, как раскаленные угли. – Грейс, пожалуйста, скажи мне.

Она что-то произнесла, по-прежнему уткнувшись ему в грудь.

И черт с ним, с этим зрением!.. Пусть он навсегда его потеряет, но ему необходимо увидеть ее глаза. Отстранив Грейс, Колин потянулся к своей повязке.

– Не смей! – воскликнула она, и ее изящные руки с неожиданной силой ухватили его запястья. – Что ты делаешь?

– Мне нужно увидеть тебя, – хриплым голосом отозвался он. – Я должен увидеть в твоих глазах ту боль, которую тебе причинил.

Грейс продолжала тянуть его за руки, и он, уступив, опустил их.

– Ничего ты не причинил, – произнесла она так тихо, что он едва расслышал. Ее ладони тоже скользнули вниз вслед за его руками.

– Что? – Его сердце билось чуть ли не в самом горле. Ощущение ее ладошек у него на предплечьях… это вызывало желание ощутить ее всю целиком. – Разве я не сделал этого?.. Там, в карете? – Он вспомнил о явном свидетельстве, обнаруженном во время приема ванны. – Я знаю, что это случилось.

– По правде говоря, я в некотором замешательстве…

Перед Колином забрезжила слабая надежда. Может, все не так скверно, как он думает?

– У нас это произошло по доброй воле или же… я взял тебя силой?

Грейс глубоко вздохнула, после чего произнесла:

– Это произошло по любви, только… я занималась любовью с тобой, а ты… с Лили. – И она опять заплакала.

Колин подхватил ее на руки, прижал к груди. Грейс почти ничего не весила, эта девушка, пленившая его сердце. И когда она совсем неэлегантно шмыгнула носом, он сказал:

– Грейс, я не вижу, куда идти.

– Опусти меня… это глупо… – Она попыталась было высвободиться, но он еще крепче прижал ее к себе.

– В какую сторону мне идти?

По телу Грейс прокатилась дрожь.

– Неподалеку перед тобой стоит кресло, – сквозь слезы проговорила она. – Сделай несколько шагов, и я скажу, когда меня можно будет выпустить.

Выпустить?.. Ну уж нет.

Он прошел немного вперед, и она сказала:

– Кресло прямо перед тобой.