Хизер Сноу - Сладкая иллюзия

Дерик настороженно посмотрел на Эмму.

– Нет, – ответил он. – Я считаю, что смерть Молли… это всего лишь результат ссоры любовников.

– Тогда из-за чего ты так живо ею интересуешься? Так настаиваешь на том, чтобы я позволила тебе участвовать в расследовании? – Эмма опустила взгляд вниз, совершенно не замечая, что снова энергично потирает ладонь в попытке вспомнить все предыдущие беседы с Дериком. – Разве что ты пытаешься подобраться поближе ко мне. Но ведь это бессмысленно, если только ты не считаешь, будто мне известно…

Эмма ошеломленно охнула и, вскинув голову, посмотрела на Дерика.

– Ты же не думаешь, что этим предателем могу быть я?

По лицу Дерика пробежала тень. Человек, увидевший его впервые, ничего бы не заметил, но от Эммы не ускользнуло то, как он еле заметно поморщился, и теперь она стояла, точно громом пораженная.

– Но это же просто смешно! Я никогда не покидала Дербишира. Помимо своего привычного окружения я общалась лишь с путешественниками, заезжающими в наши края. Да и это общение можно назвать более чем скудным, ибо приезжих интересуют лишь красоты здешних мест. Исключение составляет лишь мистер Стаббинс.

– Такая мысль пришла мне в голову лишь на мгновение, – пробормотал Дерик.

– Ты вообще не должен был предполагать подобное. – Эмма раздраженно махнула рукой. – Все сведения о войне я получала из газет. А если и узнавала что-то кроме этого, то только от… – Слова застряли у Эммы в горле, и она ошеломленно посмотрела на Дерика. – От своего… брата.

Рука Эммы безвольно повисла, когда отвратительная правда всплыла, как недостающее число, необходимое для решения сложной задачи.

– Ты использовал меня, чтобы подобраться к моему брату? – Собственный голос показался Эмме каким-то чужим.

По скованной фигуре Дерика и сочувственному блеску в его глазах Эмма поняла, что ее догадка верна.

Сначала ее обуяла ярость, злость на Дерика и на себя саму. Если бы она не была ослеплена своей детской влюбленностью, то трезво оценила бы внимание Дерика к своей персоне или хотя бы задумалась о причинах его интереса.

Но нет. Она видела его таким, каким ей хотелось его видеть. Мальчиком, которого она когда-то знала, превратившимся в благородного героя войны и нуждающегося в том, чтобы его душу излечили. Она делала выводы и рассматривала каждое его слово и поступок так, как было удобно и выгодно ей, чтобы вставить в придуманное ею же самой наивное уравнение, решив которое, она смогла бы мечтать о своем счастливом будущем с любимым.

Грудь Эммы пронзила такая острая боль, что от нее защипало горло, нос и глаза.

– Сначала да, – признался Дерик, и боль в груди Эммы стала еще сильнее. – Твой брат был наиболее вероятным источником секретной информации, которую получали французы.

– Побойся Бога! Мой брат – герой войны! – закричала Эмма.

– Да, именно так. А я – всего лишь пресыщенный жизнью распутник, кочующий по балам Европы…

О господи, как же она была глупа. А он! Эмма бросила на Дерика полный ненависти взгляд. Он был…

«Я был очень хорошим шпионом. Просто мне поручали совсем другие миссии, нежели большинству агентов».

В ушах Эммы звенели произнесенные Дериком слова.

«Одних я соблазнял по поручению руководства, чтобы выведать секреты, которыми располагали они сами или близкие им люди».

Мир Эммы задрожал и начал бешено вращаться вокруг нее. Она протянула руку и попыталась схватиться за воздух, словно он мог удержать ее от падения.

– Эмма?

Голос Дерика доносился откуда-то издалека. Леди Уоллингфорд вздрогнула от неожиданности, когда он вдруг оказался рядом с ней и подхватил за талию. От этого прикосновения по ее телу прокатилось тепло, только уже в следующее мгновение чувственный жар сменился жаром совсем иного рода, и Эмма с силой оттолкнула от себя Дерика.

Виконт ошеломленно попятился. Он знал, что Эмме ужасно не понравится правда, но совершенно не ожидал, что она отреагирует с такой горячностью. Что же происходило в ее маленькой умной головке?

Дерик не видел выражения ее лица, чтобы понять это. Оттолкнув его, Эмма сгорбилась и обхватила себя руками, подобно боксеру, защищающемуся от очередного удара. Она попятилась в темноту, покинув круг света и заставив Дерика почувствовать себя ужасно одиноким. А ведь она находилась всего в нескольких шагах от него. Он слышал ее прерывистое дыхание.

– Ты соблазнил меня, потому что считал, что я предоставлю тебе какие-то доказательства вины моего брата. – Пронизанный болью голос Эммы доносился до слуха Дерика сквозь пелену тумана, поднимающегося от постепенно остывающей земли.

Сначала Дерик не мог произнести ни слова. Неужели Эмма и в самом деле так плохо о нем думала? «Ну конечно же, она думает о тебе именно так, осел». Совсем недавно он расписывал ей свои грехи, чтобы оттолкнуть от себя.

И все же справедливое негодование жгло ему язык. После всей той боли, что он испытал, пытаясь противостоять ее чарам…

– Я не делал ничего подобного. Ты же первая поцеловала меня тогда в своем кабинете, помнишь?

Эмма фыркнула в темноте.

– О, а кто предложил первый поцелуй в качестве пари? Ты знал, что я пожертвую всем, лишь бы избавиться от твоего вмешательства в мои дела.

Выпущенная Эммой стрела достигла цели. Дерик в самом деле первым ступил на скользкую дорожку, хотя вовсе не собирался этого делать.

– Хорошо. А как ты объяснишь то, что случилось сегодня? Свое непристойное платье и отсутствие накидки? – Напомнил Дерик. – А пирожки и две бутылки вина? – И все это после самоотверженной борьбы с собой и мучительных попыток держать руки подальше от леди Уоллингфорд. В то время как он всеми силами пытался противостоять ее чарам, Эмма только и делала, что соблазняла его. И теперь у нее хватило дерзости его обвинять?

– Ты знал, о чем я думала! Я полагала, что мы станем партнерами. Что ты останешься здесь. Ты сказал…

– Нет, Эмма. Я не соглашался на это. Воспользуйся своей уникальной памятью. Да, я, возможно, не исправил твоих неверных выводов. Но я и не лгал. И не пытался соблазнить.

Повисла пауза. Она оказалась настолько долгой, что у Дерика защемило в груди. Он представил стоящую в темноте Эмму, отчаянно растирающую ладонь в попытке припомнить детали их разговора.

Эмма вновь возникла в круге света, и у Дерика перехватило дыхание при виде ее заплаканного лица. Несмотря на то что она вытерла слезы насухо, ее щеки и нос были покрыты красными пятнами. Эмма стояла, крепко обхватив себя руками.

Сорвавшийся с ее губ горький смех болью отозвался в сердце Дерика. Он еще ни разу не слышал от нее ничего подобного. В этом смехе смешались гнев, боль и горечь поражения.

– Что ж, тогда неудивительно, что ты стал самым успешно-развратным шпионом века, – лишенным эмоций тоном произнесла Эмма. – Даже меня заставил отважиться на соблазн.