Элин Хильдебранд - Пляжный клуб

Она развернула бутерброд и протянула половину Джему.

– Смотри, здесь шалфей, прошутто и инжир.

Бутерброд таял во рту. В жизни своей Джем не пробовал такой вкуснятины.

– Нравится? – поинтересовалась Марибель.

Джем дожевал, чтоб не говорить с набитым ртом, и ответил:

– Не думал, что бывают такие вкусные бутерброды.

– Будешь моим бутербродным агентом.

– С радостью, – ответил он. – Обеими руками «за».

Мимо прошла старая леди без лоскутка ткани на теле.

Глядя на них, она улыбнулась и прошествовала своей дорогой.

– Видишь, никто ни на кого не обращает внимания. Здесь каждый делает что хочет.

Марибель стала выкладывать из рюкзака припасы. Самодельные картофельные чипсы, пурпурные виноградные грозди, пышные шоколадные кексы.

– Да, ни в какое сравнение не идет с курицей, – проронил Джем. – И главное, нет тяжести после еды. Кто тебя научил так готовить?

– Сама научилась, – ответила Марибель, стряхнув чайкам хлебные крошки. – Мама пропадала на работе, а когда приходила, ей было уже не до готовки. Зато у меня уже все на плите. Приберу, постираю… Мама шутила еще: «Моя домохозяйка». Ну а я воспринимала это как подготовку.

– К чему?

– К тому, чтобы стать женой, – ответила Марибель.

– Так ты, значит, не против?

– В каком смысле?

Джем вляпался по самые уши.

– Да ни в каком, прости. Я не о том.

Оступается на каждом шагу. Где ж она, эта прямая дорожка?! Он доел, облизал пальцы и вдруг, сам того не желая, подумал, как здорово было бы жениться на этой девушке. Очуметь, как здорово.

– Слушай, ты тут меня про работу спрашивала… А Мак тебе что-нибудь рассказывает? Ну, как он обо мне отзывается?

– Да он не особенно распространяется. Разве что про мистера Джи.

– В самом деле?

– Ну да. Только я не понимаю, чего тут кипятиться. Ну, опоздал он на час, ну отложил встречу с президентом. Бывает, не все в жизни гладко. Да он к полудню уже и думать об этом забыл.

– Там еще кое-что произошло, – замялся Джем. – С одной женщиной, миссис Уорли. Я нечаянно зашел в туалет, и она заплакала.

Джем думал, что Марибель примется хохотать, так же как и Мак, но ее лицо осталось непроницаемым.

– Я однажды зашла в мужскую уборную в ресторане, когда еще маленькая была. Не знала, что мужчины писают стоя. Братьев у меня нет, отец исчез в неизвестном направлении. Вот и представь, какой это был шок.

– Так значит, ты с мамой одна выросла? – спросил Джем.

– Маме тогда было девятнадцать. Я родилась, нас стало двое. – Марибель откинулась на одеяло. – Пора вздремнуть.

Перевернулась на бок и подперла голову рукой.

– Если ты не против, я верх сниму.

– Погоди-ка, ты же сказала…

Она коснулась руки Джема, и его проняло до мурашек.

– Мы ведь не обязаны докладывать Маку, – проронила она.

– Разве? – Дело приобретало нехороший оборот. Зачем эта тайна, секретность? Но сейчас Джем был абсолютно счастлив – счастлив просто сидеть рядом с Марибель, хотя еще час назад он был раздавлен горем, убит, уничтожен, растоптан. – Тогда снимай.

Марибель развязала лямки, стянула лифчик через голову. Джему предстала грудь; он смотрел, прекрасно понимая, что все это не случайно. Она хотела, чтобы он увидел и восхитился – так же, как восхитился едой. Грудь была прекрасна. Роскошная, обласканная солнцем. Каждая – размером с чашку, а в центре – бледно-розовый сосок. Марибель вынула из сумки бутылочку лосьона и принялась натираться. Через минуту у Джема болезненно оттопырились плавки. Он перевернулся на живот.

– Вздремну.

Закрыл глаза и попытался думать о чем-нибудь, что не связано с Марибель, ее грудью и нестерпимой нежностью розовых сосков. И, как ни странно, вскоре забылся сном. Пробуждение было тяжким. Он словно вынырнул из горячего и темного тоннеля. Поднял голову. Его спутница лежала на животе, так и не надев купальник, и читала.

– Что читаешь? – спросил он.

Она показала ему обложку.

– Джон Чивер, «Избранное». Какая у нас тут закрутилась интрига.

«О чем это она?» – подумал Джем и спросил:

– Правда? Искупнуться не желаешь?

– Давай.

К облегчению Джема, она все-таки решила надеть верх. Вода была ледяная и обжигала, но так даже лучше. Ему сейчас не помешало бы охладиться. Марибель нырнула и с визгом выскочила на поверхность.

– Клево! – закричал он, и его накрыла очередная волна.

– До встречи в Португалии, – сказала Марибель и опять нырнула. Всплыв совсем рядом, она добавила: – Ветер волны нагнал, не хочу от тебя отдаляться.

– Я тоже, – сказал Джем. Потрогал ее лоб. Волосы были мокрые и гладкие. Как же она хороша! Окажись на ее месте другая, он мог бы позволить себе вольность. Игриво развязать бикини, или поднырнуть и всплыть с ней на плечах, или просто подхватить на руки и качать в набегающих волнах… С кем угодно, только не с Марибель.

– Может, как-нибудь заглянешь на ужин? В воскресенье, – предложила Марибель.

Джем ждал этого приглашения, но, получив его, растерялся.

– По воскресеньям Мак бывает у Лейси.

– Н-ну да. – Она устремила пристальный взгляд на берег.

– То есть мы будем вдвоем? – уточнил Джем.

– Ради бога, приводи с собой девушку.

– Не найти мне ее так быстро… А ты скажешь Маку, что я собираюсь прийти?

– Думаешь, нужно?

Джем набрал полные щеки воды, соленой, морской, и процедил ее сквозь зубы.

– Без понятия.

– Ну а если назвать это дружбой? Если только ты не передумал становиться моим агентом. В таком случае это уже деловая договоренность.

– Да, пожалуй.

– Ну так что, заскочишь?

– Ладно, – ответил Джем.

– Ну и отлично, – сказала она и, поймав ближайшую волну, прокатилась на ней до самого берега. Поднялась, стряхнула с себя песок и направилась к одеялу. Провожая ее взглядом, Джем мечтал об одном: чтобы она не рассказала Маку об их встрече. Это был самый чудесный день из всех, проведенных на Нантакете, все его страхи и треволнения сняло как рукой.

20 июня

Уважаемый С. Б. Т.!

Рискну показаться заносчивым и все же скажу, что не далее как 18 июня мы с Терезой ездили в Конкорд штата Массачусетс и побывали в Мидлсексе, который окончила наша дочь, Сесили. Она ступала своими ножками по аккуратно подстриженному газону, выделяясь среди одноклассников. Наша звездочка, наш маячок. Она уже совсем взрослая, гораздо взрослее и утонченнее своих сверстников. Моя гордость, мое счастье. И я знаю, вы меня поймете: отказываясь продать «Пляжный клуб», я действую в ее интересах.

У вас есть дети, С. Б. Т.? Вы никогда о них не упоминали. Мне было бы любопытно узнать, если, конечно, вы решитесь раскрыть этот секрет.

Сердечно Ваш,

Двадцать первое июня знаменовало на острове приход лета. Солнце подолгу не опускалось за горизонт, рестораны работали ночь напролет, в барах зависало полно студенток, которые, как подметил Ванс, в этом году предпочитают синий лак для ногтей и татуировки. Еженедельник «Инкуайрер энд миррор» выпустил первую в сезоне газету на пять разворотов. В «Стоп энд шоп» царила такая давка, что магазин сделали круглосуточным, а значит, Ванс мог затовариться хлопьями и готовым мясом хоть в три утра. Мощеные улочки города наводнили машины, съезжающие с парома, велосипедисты и пешеходы. По городу сновали беспечные туристы; уткнувшись в карту, они начисто забывали о безопасности на дороге. Откуда все эти люди? Розы и гортензии цвели буйным цветом, что существенно замедляло движение; то и дело доносилось восторженное воркованье: «Ах, что за цветы!»