Нора Робертс - Орудие ведьмы – любовь

Катла нигде не было видно. Мысленно связавшись с ним, она определила, что он прекрасно проводит время в компании Багса и лошадей. Послав ему разрешение оставаться там сколько его душе угодно, она двинулась в Конг.

Половину отпущенного себе на поездку времени Брэнна провозилась с Эйлин в лавке. Потом побывала на рынке, закупила провизию и обменялась последними сплетнями с Минни О’Хара, которая знала все и обо всех – включая тот факт, что на Новый год Молодой Тим Макги (прозванный так, чтобы отличить его от отца, Большого Тима, и деда, Старого Тима) напился, как матрос. И в таком состоянии распевал, при этом страшно фальшивя, исполненные глубокого отчаяния серенады под окнами Ланы Керри – той самой, что расторгла их помолвку после трехлетнего бездействия со стороны жениха.

Было широко известно, что Молодой Тим не может взять и одной ноты, чтобы не вызвать протестующий вой всех деревенских собак. Свои новогодние серенады он начал исполнять в половине четвертого утра и продолжал до тех пор, пока девушка французского происхождения, живущая этажом ниже, некая Виолет Босетт, ныне работающая в кафе, не распахнула окно и не запустила в него старым сапогом. Для француженки, по мнению Минни, ее бросок оказался поразительно меток, она угодила Молодому Тиму прямо по башке, отчего он шлепнулся на задницу и продолжил голосить в уже более устойчивом положении.

И только тогда Лана вышла и втащила его в дом. Когда на другой день оба показались на свет божий, а это было ближе к ужину, на пальце у Ланы вновь красовалось кольцо и была объявлена дата свадьбы – первое мая.

Занятная история, думала Брэнна, выезжая из деревни, тем более что все ее участники – за исключением меткой француженки – были ей хорошо знакомы.

Такая история стоила того, чтобы потратить немного времени.

Она поехала дальней, кружной дорогой, просто чтобы продлить удовольствие, и уже почти добралась до конюшен, как вдруг заметила на обочине старика. Он стоял на коленях и тяжело опирался на палку.

Брэнна резко затормозила и выпрыгнула из машины.

– Сэр, вам плохо? – Она подошла к старику, пытаясь определить, что у него болит.

– Сэр, вы упали?

– Кажется, сердце. Дышать не могу. Не поможете мне, юная леди?

– Конечно, помогу. – Она протянула руку и выпустила в него энергетический заряд. Старик отлетел кубарем.

– Думаешь провести меня таким дешевым трюком? – Она тряхнула волосами, старик поднял голову и вгляделся в нее. – Решил, что я под оболочкой нутро твое не разгляжу?

– Ты остановилась за пределами своей защиты. – Старик поднялся и превратился в Кэвона. Он улыбался, а красный камень на его шее ритмично мерцал.

– Так ты вообразил, что я без защиты! Что ж, иди сюда! – И она презрительно поманила его. – Давай напади на меня.

По земле пополз туман, ледяными иглами пощипывая ей лодыжки; небо резко потемнело, спустились неурочные сумерки. Кэвон встал на четвереньки и оборотился волком. Зверь изготовился к прыжку – и напал.

Одним мановением рук, повернув ладони вперед, Брэнна выставила энергетический блок, и волк, ударившись в невидимую стену, оказался отброшен назад.

«Плохое решение», – подумала Брэнна, видя, как волк вновь подбирается к ней.

Она попыталась определить его имя, но уловила лишь ярость и голод в волчьем чреве.

Когда волк нанес ей удар справа, она уже была готова к тому, что за ним последует нападение человека слева, и ответила огнем на огонь, силой на силу.

Как не разверзлась под ногами земля? Такая мощная из нее выплеснулась энергия, и такой силы удар ей пришлось отразить. Земля устояла, но воздух потрескивал и шипел. Она все сдерживала и сдерживала натиск, от усилия заныли мышцы и ее энергетическая «мускулатура». Она держалась, а туман, и без того холодный, делался все более лютым.

И тут она вдруг почувствовала, как его пальцы, пальцы сидящей в нем черной твари, движутся вверх по ее ноге.

От омерзения сила ее удвоилась. Она собрала всю свою мощь и нанесла короткий удар – так, как бьют кулаком. С губ Кэвона потекла кровь, но он рассмеялся. Она допустила просчет, поддалась вспышке гнева! А он резко приблизился и сжал в ладонях ее груди.

Это продолжалось всего мгновение, но и этого было много. Теперь она сконцентрировала свой гнев, интеллект и мастерство и вызвала дождь. С неба хлынул теплый поток, рассеивая туман и оставляя на коже колдуна ожоги.

Брэнна собралась для отражения нового удара – в глазах колдуна она прочла, что этот удар сейчас последует. И тут она услышала – как услышал и он – стук копыт, боевой клич сокола, бешеный собачий лай.

– Мягкая, в самом соку… Созревшая для деторождения. Вот я тебя и оплодотворю, и ты родишь мне сына.

– Только попробуй – и я подожгу тебя, а остатки скормлю воронам. Ой, куда же ты, Кэвон? – Она раскинула руки, остановила дождь, и у нее в руках оказались ослепительно блестящий жезл и огненный шар. – Тебя спешат поприветствовать мои друзья.

– В другой раз, Сорка. Я предпочитаю общаться с тобой наедине.

Фин, с объятым пламенем мечом в руке, на ходу соскочил с Бару. Кэвон закружился туманным вихрем и улетел.

К ней подбежали Фин и Катл. Фин схватил ее за плечи.

– Цела?

– Я не пострадала. – Но при этих словах она почувствовала в груди пульсирующую боль, глубокую, черную, как гнилой зуб. – Во всяком случае, не настолько, чтобы обращать внимание…

– Ты уверена?

– Успокойтесь, – проговорила она, касаясь рукой груди Фина, где билось его сердце, и поглаживая собаку по голове. К месту событий, кто верхом, кто на машине, уже съезжались остальные. Ястребы, Ройбирд и Мерлин, одновременно опустились на крышу автомобиля Бойла. Вопросы посыпались пулеметной очередью, Брэнна едва успевала отвечать, как вдруг увидела бегущего по дороге во весь опор малыша Багса.

– Ты мой храбрец! – проворковала она, подхватив песика на руки. – Здесь слишком открытое место, – повернулась она к ребятам. – А со мной все в порядке.

– Коннор, не пригонишь ее машину? Брэнна поедет со мной. Ко мне ближе всего.

– Я прекрасно сама поведу, – начала было Брэнна, но он молча подхватил ее и усадил в седло, а потом запрыгнул сам.

– Какой безапелляционный! – сухо проворчала она.

– А ты какая бледная…

Бару пустился галопом, и Брэнна крепко прижала к себе Багса.

«Ну и пусть бледная, – подумала Брэнна. – Румянец и душевное равновесие вернутся очень быстро».

Прискакав к конюшне, Фин соскочил с жеребца, подхватил из седла Брэнну и крикнул разинувшему рот Шону:

– Коня возьми!

Сочтя сопротивление в данной ситуации неприличным, Брэнна позволила Фину отнести себя в дом.

– Ты без всякого повода устроил тут целое представление. Теперь по всему графству языки чесать станут.