Джо Беверли - Запретное наслаждение

– Поверьте: вы ни на секунду не ввели меня в заблуждение, даже в нашу первую встречу.

Люси не понравился его тон.

– Но вы ведь не одобряете наличие у меня мозгов и жизненного опыта? Или, возможно, тешите себя надеждой, что ошиблись?

– Большинство мужчин опасаются умных женщин.

– Это абсурд! – заявила Люси. – Ведь миром правят мужчины.

– Бет Арден объясняет это тем, что мы не решаемся позволить женщинам хотя бы в малом применить свои силы. Мы загоняем льва в клетку.

– Львиц, – поправила его Люси. – Вы имеете в виду маркизу Арден?

– Да, последовательницу Мэри Уолстонкрафт. [5]Права женщин и все такое прочее. Не знаю, считает ли она, что женщины смогут выступать в парламенте, но точно ратует за их право участвовать в выборах.

– А почему бы нет? Особенно финансово независимых женщин.

– Это стало бы началом конца: мужчины перестали бы доминировать.

– Чепуха… – произнесла Люси задыхаясь, потому что лорд Виверн во время их пикировки потихоньку подталкивал ее к крохотной передней.

Затащив ее за дверь – туда, где их не могли заметить, но откуда им хорошо все было видно, – Дэвид многозначительно изогнул бровь.

– Вдруг кто-нибудь войдет… – отчего-то занервничала Люси.

– Это только добавляет остроты. Но если все же такое произойдет, то что он увидит? Просто поцелуй в губы – шалость, но не преступление. Конечно, если вы собирались одарить меня чем-то большим…

– Подбиваете меня согласиться скомпрометировать себя? А может, у вас нет никакого желания жениться на моих деньгах?

– А может, мне нравится острый привкус опасности!..

«Увы, мне тоже».

Люси приподнялась на цыпочки и, притянув поближе его голову, поцеловала. Не чмокнула, а поцеловала, хотя и не так, как он, несмотря на едва сдерживаемое желание не отрываться от его губ как можно дольше.

Отстранившись, Люси принялась расправлять складки платья, стараясь скрыть смущение от этого быстрого, но все же поцелуя. Причем подействовал он не только на нее: бросив быстрый взгляд на лорда Виверна, она обнаружила, что его глаза полыхают гневом.

Люси раскрыла веер и принялась им обмахиваться.

– Ну как, теперь достаточно остроты?

– Даже намека не было, но если бы мы пошли дальше, то вскоре пришлось бы объявлять о помолвке. Это, конечно, полностью отвадило бы от вас поклонников, но…

– …но цена была бы слишком высокой, – закончила Люси, явно поддразнивая его.

Дэвид забрал у нее веер.

– Вы бы ловко обманывали меня всякий раз, когда возникала такая надобность.

– А вот джентльмен не имеет права так поступать. Вы оказались бы в ловушке.

– Вы хотите сказать, что к ней и меня ведете?

– Возможно, я еще подумаю, стоит ли добавлять себе дурной славы, как, полагаю, и вы.

Лорд Виверн закрыл веер и отдал Люси.

– Я внебрачный сын распутницы и кабатчика, и мои права на графский титул выглядят для многих весьма сомнительными. О какой уж тут дополнительной дурной славе может идти речь?

Люси захотелось обнять его и приласкать, но прежде чем она успела поддаться искушению, Дэвид сказал:

– Но у меня все равно есть честь. И поэтому мы должны вернуться в зал.

Он подставил ей локоть, и она взяла его под руку. С каждым днем, с каждым мгновением граф Виверн становился ей все ближе, однако она понимала: этот мужчина не поддается ни на хитрость, ни на принуждение.

Когда они выходили из комнаты, Люси спросила:

– Где вы живете?

– Вы собираетесь забраться ко мне в спальню?

– Я хотела бы вам написать.

– Меллисент-роу, дом пять. Только мне кажется, это неблагоразумно – поверять свои желания бумаге.

– Это зависит от желаний, – парировала Люси. – Я хочу посетить выставку изобретений для дома.

– Вы что, собираетесь организовать торговлю ими?

Люси так и не поняла, съязвил он или нет.

– Возможно. Технический прогресс – это путь в будущее и в промышленности, и в сельском хозяйстве.

– А может, я луддит? [6]

– Тогда вам полезно узнать своего врага. Вы не могли бы прислать на Ланкастер-стрит записку с приглашением для меня посетить выставку?

– Вам не кажется, что слишком много требований за столь ничтожную плату?

– Это всего лишь предложение. Однако сегодня я рассчитываю на танец в паре с вами.

– До чего же вы корыстолюбивы! Не беспокойтесь: то, за что сегодня заплатили, вы получите.

Люси даже не попыталась парировать колкость, поскольку понимала: если бросаешь вызов графу Виверну, глупо доводить его до крайности.

Во всяком случае, пока.

И здесь.

Ведь впереди еще тринадцать дней, а завтра надо сделать так, чтобы у них было побольше времени наедине.

Тринадцать дней – тринадцать поцелуев, и какими будут эти поцелуи, решать ей.

В общем, идеальное соглашение при условии, что он будет выполнять свои обязательства.

– Куда идем сегодня? – на следующий день поинтересовалась Люси, сидя за рукоделием в ожидании приглашения от Виверна.

– К леди Галлоуэй, – ответила тетя Мэри. – На бал в честь ее дочери Ифигении.

Люси прикусила губу, чтобы не фыркнуть, но когда поймала взгляд Клары, обе девушки не выдержали и дали волю смеху.

– В чем дело, ради всего святого? – в недоумении осведомилась леди Фитч.

– Это из-за имени, мама, – сквозь смех с трудом произнесла Клара.

– А что с ним не так? Очень милое имя.

– Да, но ты забыла, что так звали героиню «Графа-крестьянина». Он же женился на Ифигении!

– При чем тут это? А, вы имеете в виду лорда Виверна? Ну, до этого дело не дойдет. Она не соответствует его запросам, да и лорд Галлоуэй никогда не допустит этого: уж больно скандальное у него прошлое.

Люси с трудом удержалась, чтобы не возразить и не напомнить тетке, как совсем недавно та рекомендовала ей графа как подходящую партию.

Отношение к лорду Виверну в свете вызвало у девушки озабоченность: мисс Понтинг заявила, что никогда не выйдет за Виверна; тетя Мэри не желает видеть его в качестве мужа Клары; леди Галлоуэй ни за что не подпустит его к своей дочери.

Впервые Люси задалась вопросом: а вдруг и ее отец не согласится на этот брак? Да, он хочет, чтобы она вышла замуж за лорда, но не за лорда с сомнительной репутацией. Конечно, у него нет законного права помешать ей, но что, если все же будет возражать?

Люси сразу вспомнила о Гретна-Грин. Нет, не надо следовать примеру мамы. Она вольна выходить замуж за кого пожелает, но в то же время не может просто взять и отмахнуться от возражений отца. Она не переживет, если отец откажется от нее, так же как когда-то дед – от ее мамы.

А может, и переживет: ведь она вернется в тот самый мир, где ей уготовано место по праву, и вряд ли для отца будет иметь значение неразбериха в происхождении зятя, если он даже не помнит имен своих родителей. С другой стороны, он может подойти к решению этого вопроса без своей хваленой рассудительности…