Кристина Брук - Мой прекрасный негодяй

– Подумайте-ка, ведь этому шарлатану многие годы поклонялись как божеству не только люди непосвященные, но и ученые. – Рыжеволосый мистер Мейсон едва скрывал свое презрение к Давенпорту. – Надо было видеть, как дамы, ничего не понимающие в химии, толпами посещали его лекции. Даже Байрон – ничто по сравнению с этим. А теперь извольте взглянуть на него. Посмешище. Темное пятно в анналах Королевского института.

– Не стоит из-за этого так расстраиваться, Джеральд, – произнес Ашборн успокаивающим тоном. – В конце концов, все проступки и провинности Давенпорта, сколь бы скандальными они ни были, никак не отразились на вас.

– Какая напрасная трата блестящего ума! – пробормотал мистер Мейсон. – Знаете, ему не стоило делать подобные заявления. Ярмут со мной согласен, а уж кому лучше знать, как не ему? До сих пор его мотивы остаются для меня совершенно непонятными.

– Это потому, что у вас совершенно иной характер, нежели у Давенпорта, – заметил Ашборн.

Хилари резко повернула голову и посмотрела на него. Ей почему-то показалось, что слова Ашборна вовсе не подразумевали комплимент в адрес собственного зятя. С его стороны казалось чуть ли не вероломством говорить в таком духе о брате жены, и Хилари никогда бы в это не поверила, если бы не слышала все собственными ушами. Раньше за обедом Ашборн проявлял больше понимания и сочувствия, обсуждая поведение Давенпорта.

Давенпорт приблизился к ним, и Хилари искала какой-нибудь способ сменить тему разговора, пока он не подслушал пренебрежительные замечания ее спутников. Какая-то леди в платье из голубого шелка перехватила его по пути, заметила Хилари с облегчением. И очень красивая леди к тому же, подумалось ей, и ее облегчение несколько померкло.

Поскольку Давенпорт стоял к ней спиной, Хилари не могла видеть выражение его лица, однако на лице дамы промелькнула такая смесь эмоций, что Хилари удивилась. То были уныние, ужас и гнев в одно и то же время.

Неужели Давенпорт причинил боль этой молодой женщине?

Они обменялись еще несколькими словами, после чего он откланялся и крупными шагами направился к Хилари, пробираясь сквозь толпу. Все остальные, присоединившиеся к их кружку, при его приближении инстинктивно расступились. Она не могла осуждать их за это, учитывая нескрываемую ярость Давенпорта.

– Ваш покорный слуга, мисс Девер. – Он поклонился ей, затем кивнул головой в сторону джентльменов: – Джеральд, Ашборн. Не сомневаюсь, что вы оба опять говорили обо мне.

– Вовсе нет, – беззаботным тоном ответил Ашборн.

– Прошу прощения, – произнес мистер Мейсон. Он развернулся и тут же удалился.

– Полагаю, что вы найдете леди Марию на террасе! – крикнул ему вслед Давенпорт, после чего обратился к Ашборну: – Мейсон опять причиняет беспокойство, не так ли?

– Я уже с ним разобрался, – ответил Ашборн и наклонил голову: – Надеюсь, вы извините меня, мисс Девер? Я вижу, что моя жена требует моего внимания.

Сердитый взгляд, которым Давенпорт окинул других джентльменов, заставил их тотчас рассыпаться в разные стороны, как при игре в бирюльки.

– Полагаю, нетрудно догадаться, о чем шел разговор до моего появления.

В его тоне присутствовала обычно несвойственная ему горечь.

– Должна признаться, я мало что поняла из их слов. – Хилари сделала паузу. – Почему вы никогда не упоминали о том, что вы ученый?

Он пожал плечами:

– Я то и дело забываю, что вы пока еще не посвящены во все сплетни. Это был грандиозный скандал, неслыханный даже в высшем обществе.

– Мистер Мейсон назвал вас шарлатаном. – Что бы еще она ни думала о Давенпорте, в это ей никак не верилось. Едва ли он мог сознательно обманывать или лгать. Тут, должно быть, какая-то ошибка.

Он смотрел на нее сверху вниз, и на какое-то мгновение ей показалось, что он не ответит.

– Я должен показать вам галерею, мисс Девер, – произнес он, взяв ее под руку. – Леди Арден обладает великолепной коллекцией картин Каналетто [9], которая может вам понравиться.

Хилари отнюдь не была в этом уверена. Ей ни в коем случае нельзя было уединяться с ним, где бы то ни было. Даже слишком продолжительный разговор с таким человеком, как он, мог развязать языки сплетникам.

– Пойдемте со мной, Хани, – произнес он низким, полным страсти голосом. – Я хочу вас.

Она так и ахнула, тут же взглянув на него:

– Что? Прямо здесь?

– Да. Здесь. – Его глаза так и впились в нее. Дыхание девушки сделалось прерывистым, сознание того, что он задумал, согревало ей кровь, вызывая от предвкушения покалывание в конечностях.

– Но я… я не могу. – О том, чтобы удовлетворить его желание, не могло быть и речи. Ей не хотелось даже думать о последствиях, если их застанут вместе. Даже сейчас, беседуя с ним долгое время с глазу на глаз, она рисковала своей репутацией. Хилари оглянулась вокруг, чтобы убедиться в том, что никто не подслушал это возмутительное предложение.

– Я знаю одно место, куда мы можем пойти, – заметил Давенпорт.

Это навело ее на мысль обо всех прочих дамах, которых он заманивал в свои сети на вечеринках вроде этой. О да, ему наверняка были знакомы в доме все скрытые маленькие альковы, где можно было без помех уединиться.

– Разумеется, я никуда не пойду с вами одна, – ответила она. – Меня слишком заботит моя репутация.

Взгляд его стал таким пылким, что ей показалось, будто он может прожечь им дыру в ее прелестном новом платье.

– Не надо, – произнесла она чуть слышно. – Не смотрите на меня так. Люди увидят и догадаются…

– О чем, Хани? О том, что стоило мне один раз попробовать вас – и я уже не в силах оторваться? Что я не могу спать по ночам от желания снова проникнуть в вас?

– Вы не должны говорить со мной так, – сдавленным голосом ответила она. – Разве вы забыли, что в действительности мы не обручены? Еще месяц, и мы никогда больше друг друга не увидим.

При этом напоминании его лицо словно скрылось за непроницаемой завесой. Его осмотрительность вызвала ее гнев.

– Лишите меня чести, милорд, и можете забыть о собственной свободе. Думаю, вам и самому должно быть ясно, что еще один неверный шаг – и вы окажетесь в церкви с приставленным к вашему виску пистолетом лорда Девера.

– Только не делайте вид, что вам такая перспектива нравится больше, чем мне, – ответил Давенпорт холодно.

Хилари желала лишь, чтобы в этом отношении он оказался прав.

Однако он не стал и дальше настаивать на своем. По-видимому, простого упоминания о браке было достаточно, чтобы охладить его пыл. Она могла бы радоваться этому обстоятельству, если бы не ощущение странной пустоты внутри. Отвергнув его, она чувствовала себя негодующей, раздраженной и, как ни странно, несчастной. Своим неуместным предложением он испортил ей весь вечер. Если бы миссис Уэйкер надлежащим образом относилась к своим обязанностям компаньонки, этого никогда бы не случилось.