Кристофер Гортнер - Тайна Тюдоров

– Совершенно так, – отозвался тот.

Подошедший к нам мастер Стоукс был стройным мужчиной среднего роста, с лицом слишком хитрым, чтобы казаться красивым. Его светло-каштановые волосы, зачесанные назад, выделяли изящество хорошо очерченных скул. Пальцы были унизаны кольцами с драгоценными камнями, а в ухе поблескивала рубиновая подвеска.

Я с любопытством уставился на нее – прежде мне не доводилось встречать мужчин с серьгами в ушах. Лишь потом я узнал, что такова была европейская мода, не слишком прижившаяся в Англии.

– И кстати, о мулах – не побеспокоил ли вас этот слуга? – лениво поинтересовался он. – Быть может, следует проучить его, чтобы впредь не смел докучать нашим милым дамам, мистрис Стаффорд?

Говоря это, Стоукс не сводил наглого взгляда с ее декольте. Она хлопнула в ладоши и звонко рассмеялась:

– Побеспокоил меня? Да нет же. Он просто новый слуга, еще не освоился при дворе. И не понимает, что кухни не могут располагаться прямо под периной ее высочества.

В ответ он издал тонкий, почти женский смешок:

– Ну, разве что это исцелило бы ее от головных болей… А что касается нашего мула… – Тут он посмотрел на меня поверх ее головы. – Вероятно, мне следует проводить его.

Мистрис Стаффорд обернулась к нему. Она стояла ко мне спиной, но я вполне мог вообразить, насколько кокетлив был ее взгляд, адресованный Стоуксу.

– Не стоит вам возиться со слугами. Я отведу юношу к лестнице. Это недолго.

– Раз вы настаиваете… – ответил он, игриво дотронувшись до ее шеи.

Почему-то зрелище этого пальца, касавшегося ее незащищенной кожи, вселило в меня ужас.

Он развернулся на каблуках изящных сапог и вернулся к товарищам, которые стояли поодаль и ухмылялись, наблюдая эту сцену. Взяв под руку, Кейт Стаффорд повела меня назад к проходу. Как только мы оказались вне поля зрения, она втащила меня в нишу у окна. Ее кокетства как не бывало.

– Ты соображаешь, что делаешь?

Она больше не притворялась, и я решил, что буду следовать ее примеру:

– Я направлялся к ее высочеству. Мне нужно сообщить важные новости, которые она должна узнать немедленно.

Она протянула руку:

– Кто бы ты ни был, давай сюда письмо.

– Я знаю, кто я, – ответил я, помедлив. – И я не говорил, что у меня есть письмо.

Она придвинулась ближе, яблочно-цветочный аромат дразнил меня.

– Положим, ты ясно об этом сказал, с учетом имеющихся обстоятельств. Ты оруженосец лорда Роберта.

– А, так вы меня помните. – Я наклонился к ней, так что наши носы почти соприкоснулись. – И вы, без сомнения, ожидаете ответа на то послание, которое недавно доставили сами.

Она отпрянула:

– Не уверена, что понимаю тебя.

– Правда? Так это не вы приходили в комнату моего господина не так давно? Или при дворе многие дамы носят сапоги под платьем?

Она замерла. Я улыбнулся, заметив, как она украдкой прячет под подолом предательски выглядывающий носок сапога.

– Я прятался за портьерой, – пояснил я. – А теперь мне нужно вручить письмо моего господина.

Я попытался вырваться, но не тут-то было: она ухватила меня за руку с силой, которую трудно заподозрить в столь хрупком создании.

– С ума сошел! – зашипела она. – Нельзя, чтобы тебя видели рядом с ней. Ты его слуга. Их встреча должна оставаться тайной.

Она окинула взглядом галерею и снова повернулась ко мне:

– Отдай мне письмо. Я позабочусь, чтобы она прочла его, не волнуйся.

Я притворно колебался. Затем извлек послание из джеркина, но, как только она потянулась к нему, отвел руку за спину, и тонкие пальцы схватили воздух.

– Должен сказать, получилось очень удачно, что вы появились в комнате именно в тот момент, когда вошел я.

Она вздернула подбородок:

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, начать хотя бы с того, что я видел вас в Уайтхолле.

– Да, и…

– И было похоже, что вы не очень-то спешили присоединиться к вашей госпоже и поддержать ее, когда она покинула зал в смятении. На самом деле, я видел, как вы беседовали с мастером Уолсингемом. Поэтому, прежде чем я доверю вам послание моего господина, я хотел бы получить ответы на некоторые вопросы.

Она вскинула голову:

– У меня нет на это времени. Можешь не отдавать письмо. Я и так знаю, что ответил твой господин.

Она попыталась уйти, но я преградил ей путь:

– Боюсь, я вынужден настаивать.

– Я закричу, – возразила она. – Я дама ее высочества. Эти джентльмены будут здесь через несколько секунд, и тебе не поздоровится.

– Не закричите. Иначе ваш поклонник увидит, как мило вы тут со мной беседуете вместо того, чтобы сопроводить на кухню.

Я набрал в легкие побольше воздуха и выпрямился.

– Так вот, кто сказал вам, что я иду сюда? Уолсингем? Вы его любовница? Такая новость вряд ли порадует ее высочество. Подумать только, камеристка, которой принцесса доверяла личную переписку, оказывается, шпионит за ней и получает за это плату.

Мистрис Стаффорд расхохоталась и, спохватившись, хлопнула себя ладонью по губам.

– Ты и впрямь совсем новичок в этих делах, – сказала она, понизив голос. – Мне следует отправить тебя подобру-поздорову без всяких объяснений. Но раз уж на то пошло: нет, я не любовница Уолсингема. Просто знаю его, поскольку ее высочество знакома с мастером Сесилом. Или правильнее сказать: я знаю о нем. Он осведомитель очень высокого уровня и, как говорят, обучался в Италии искусству наемного убийцы.

– Вот откуда его галантность.

– Точно, – едко хихикнула она. – Так получилось, что мы столкнулись, когда ее высочество выходила из зала. Уверяю тебя, мы просто обменялись подобающими случаю любезностями.

– И полагаю, вы не подслушиваете ее беседы? – сухо осведомился я.

– Я как раз тем и занимаюсь, что подслушиваю. Ее высочество зовет меня своими ушами. Я даю ей возможность не сплетничать самой – ведь особе ее положения это не пристало. И кстати, я пыталась подслушать, как тебя представляли герцогине Саффолк. Я подумала, принцессе будет любопытно узнать, что простой оруженосец зачем-то явился перед ее родственницей.

Она умолкла, внимательно рассматривая меня. Внезапно ее лицо смягчилось, и она взглянула на меня с искренним сочувствием:

– Я прекрасно понимаю: у тебя нет оснований доверять мне, но, правда, я никогда не предам ее. Ее тетка Мария Болейн, сестра королевы Анны, была благодетельницей моей матушки. Мы не в родстве, но я люблю ее так, словно в наших жилах течет одна кровь.

– Родственники не всегда любят друг друга, – заметил я, оставив наконец свои подозрения, – как раз чаще бывает наоборот.

Мой голос предательски дрожал, – к собственному ужасу, я терял контроль над собой.

– Господи, помоги мне, я вообще не знаю, кому или чему я могу доверять.