Оливия Дрейк - Долг и страсть

Подойдя к двери, он увидел лакея, спешившего из задней части дома. Слуга протянул ему небольшую закупоренную бутылочку с нюхательной солью.

– Может быть, послать за врачом, милорд?

Лора, конечно, возразила бы. Однако Алекс не мог успокоиться, пока она не будет обследована.

– Да, пожалуйста, сделайте это.

Он закрыл дверь и поставил бутылочку в ящик. Корзина на столе источала приторный запах срезанных роз. Должно быть, Лора находилась в саду, когда прибыл Хавершем.

Лучше бы она оставалась там.

Приготовившись к неизбежной конфронтации, Алекс придвинул свободное кресло ближе к Лоре и, усевшись, взял ее руки. Ее лицо обрамляли выбившиеся из прически темно-золотистые локоны. Она, как всегда, выглядела изысканно: с гладкой кожей и синими глазами. Алекс ощутил прилив нежности к ней. Он хотел усадить ее себе на колени и целовать, пока она не забудет обо всем на свете, кроме радости, которую они испытывали в объятиях друг друга.

– Я не хочу видеть тебя такой расстроенной, дорогая, – начал он. – Будет лучше, если мы…

Лора высвободила свои руки.

– Не пытайся отвлечь меня от моей цели. И впредь будь честен со мной. Между нами больше не должно быть секретов. Ты ведь знал, что мой отец имел любовную связь с герцогиней Ноулз?

Алекс, сжав зубы, устремил свой взгляд на ковер, избегая прямого ответа на вопрос. Затем усилием воли заставил себя посмотреть ей в лицо.

– Пожалуйста, постарайся понять: моя крестная мать очень скрытная. И я не волен обсуждать ее личную жизнь.

– Если мой отец был вовлечен в ее личную жизнь, то ты вполне можешь ответить мне! Скажи только: да или нет.

– Я не могу ответить тебе, – глухо сказал Алекс. – Я обещал никогда не говорить на эту тему. Я дал ей слово джентльмена.

На лице Лоры отразилось безысходное отчаяние. Она медленно покачала головой.

– О Боже, значит, это правда! Иначе ты никогда не дал бы такую клятву. Папа имел с ней отношения, и ты все это время скрывал от меня их связь!

Не в силах выдержать ее осуждение, Алекс резко поднялся с кресла и подошел к камину. Небрежно оперся локтем о каминную полку с намерением избавиться от внутреннего смятения.

– Ты вольна думать, что хочешь.

Лора тяжело вздохнула. Через некоторое время она спросила глухим тоном:

– Как долго продолжалась эта связь?

Алекс снова сжал челюсти. Неужели она не понимает, что джентльмен должен держать слово? Он лишится чести, если нарушит его. И все же… ведь это Лора, его жена, женщина, которую он не мог обманывать.

Лора подалась вперед, сжимая кулаки и не отрывая от Алекса напряженного взгляда.

– Ради Бога, Алекс, скажи мне! Ведь речь идет о моем отце. – Когда он не ответил, она поднялась на ноги и осуждающе посмотрела на него. – Если ты не скажешь, я обращусь к ее милости и задам ей свои вопросы.

Затем Лора повернулась, чтобы уйти. Алекс рванулся вперед и схватил ее за руку. К черту эти принципы! Он устал оберегать секреты своей крестной матери. Эти секреты приносят ему одни неприятности.

– Хорошо, – резко сказал он. – Если хочешь знать, твой отец вступил в любовную связь с герцогиней за несколько недель до ограбления. Насколько мне известно, их отношения длились недолго. Твой отец прекратил эту связь, и ее милость убеждена, что его истинной целью было узнать местоположение сейфа в ее спальне.

У Лоры вырвался тихий горестный стон. Она на мгновение закрыла глаза, прежде чем снова взглянула на Алекса.

– Ты знал об этой связи десять лет назад?

Алекс хотел отрицать это. Однако ее печальные синие глаза требовали правды.

– Да, – признался он. – Я знал.

Лора стояла неподвижно, скрестив руки под грудью, словно защищаясь от боли.

– Понятно. А какой еще секрет ты хранил от меня?

Во рту у Алекса пересохло.

– Что ты имеешь в виду?

– Десять лет назад твое ухаживание за мной было всего лишь притворством. Должно быть, герцогиня наняла тебя шпионить за моим отцом. Ты использовал меня для того, чтобы иметь возможность следить за ним.

В соответствии с ее утверждением его действия выглядели крайне отвратительными. Однако он руководствовался стремлением восстановить справедливость. Чувствовал, что должен помочь герцогине вернуть украденные у нее драгоценности. И не важно, что ему пришлось обманывать кого-то при этом.

Отчаявшись сгладить душевные страдания Лоры, Алекс положил руки ей на плечи.

– Дорогая, я признаю, что вначале все так и было. Я чувствовал, что обязан помочь моей крестной матери. Но вскоре понял, какой особенной ты стала для меня, как сильно я хотел связать свою жизнь с тобой. Клянусь, мои намерения по отношению к тебе были искренними…

– Нет! Ты обманывал меня, чтобы получить доступ в мой дом. – Лора отстранилась от него и отошла на несколько шагов. – Ты говорил, что искал перо и бумагу в письменном столе папы и случайно наткнулся на украденные серьги. Но это тоже ложь. Ты намеренно искал бриллиант «Голубая луна». Ты хотел доказать, что мой отец вор. Каким триумфатором, должно быть, ты чувствовал себя, когда наконец нашел улику, чтобы признать его виновным.

Ее слова подобно бритве полосовали Алекса. Да, он действительно намеренно полез в письменный стол Мартина Фолкнера. Однако Лора ошибалась, полагая, что он торжествовал победу. Когда он обнаружил серьги, его охватил ужас, потому что он боялся – и вполне справедливо, – что это отвратит от него Лору.

И сейчас, когда он увидел отвращение на ее лице, его сердце болезненно сжалось. Алекс чувствовал, что снова теряет ее. Минувшей ночью она смотрела на него с необычайной нежностью в глазах и шептала слова любви. Любви, которой он жаждал и которая была необходима ему как воздух.

Он шагнул к Лоре.

– Дорогая, клянусь, я никогда не намеревался причинить тебе боль…

– Нет. – Она жестом остановила его. – Я слышала достаточно твоих извинений. Ты всегда считал отца виновным и продолжаешь верить в это.

Алекс не знал, что сказать. Он внимательно изучил полицейский рапорт. Он разговаривал с сержантом, который дежурил в день происшествия. Он с трудом разыскал нескольких слуг, работавших ранее в доме Фолкнера, и снова допросил их, но не извлек никакой новой информации.

Алекс развел руками.

– Ради тебя мне очень хотелось бы думать, что твой отец невиновен, но кто тогда является преступником? Нет никаких доказательств, что Хавершем имеет какое-то отношение к похищению.

– Этот человек ненавидел папу. У него есть причина лгать. Неужели ты не можешь понять это?

– Однако нет ничего, что изобличало бы его. На самом деле Хавершем никогда не имел любовной связи с герцогиней и никогда не был в ее спальне.

Лора ходила туда-сюда перед креслом.

– Тогда, возможно, он подкупил служанку ее милости. Или какого-нибудь слугу. О, я не знаю, как он совершил ограбление! Но я точно знаю, что Эвелин помогала ему. У нее имелась возможность положить серьги в письменный стол отца за день до того, как их обнаружил ты.