Кэндис Кэмп - Коварство любви

– Вовсе нет, – чистосердечно призналась Калли. – Мне частенько приходится слышать рассказы брата о делах – по крайней мере, об управлении поместьем. Хотя, должна признать, его рассуждения о Лондонской бирже не особо мне интересны. Но все земельные владения различны. Это не только цифры, которые я не люблю, но люди, обладающие неповторимой внешностью и историей, со своими связями и взаимоотношениями. Вот это мне очень интересно. Я очень много времени проводила с Сенклером в поместьях, приветствовала всех, раздавала подарки на второй день Рождества. Не стоит забывать, что детство я провела со слугами, а позднее много разъезжала верхом под присмотром конюха. Я знакома со всеми фермерами и их семьями, по крайней мере в Маркасле и Дэнси-Парк. Признаюсь, что о других я не столь хорошо осведомлена, потому что никогда не жила там достаточно долго.

– Великий боже, сколько же у этого человека имений?

– Ну, помимо коттеджа в Шотландии, к которому прилагается очень мало земли, поэтому Рошфор ездит туда в одиночестве на рыбалку и, как мне кажется, просто желая убежать от своих герцогских обязанностей, у него есть особняк в Котсуолдс, являвшийся частью приданого моей матери. Брат говорит, что теперь он становится моим приданым, но пока распоряжается им сам. Еще есть имение в Корнуолле, которое не столько похоже на дом, сколько на мрачную средневековую крепость, не стоящую доброго слова, но на прилегающих землях находятся оловянные месторождения, представляющие определенную ценность. Еще один особняк расположен в графстве Суссекс. Думаю, на этом все. За исключением, конечно, Лилльского особняка в Лондоне, но это не поместье .

– На этом все? – со смешком воскликнул Бромвель. – Вы поставили меня на место. А я-то поздравлял себя с тем, что успешно вытащил йоркширское владение из долговой ямы, да еще и прикупил дом в Лондоне.

Щеки Калли покрылись густым румянцем.

– Ах нет-нет! Я вовсе не собиралась хвастаться! Что же вы обо мне подумали? Просто мой брат герцог, и он успешно управляется со своими владениями. Но их так много лишь потому, что в прошлом мужчины нашего рода женились на наследницах значительных состояний, и все их добро переходило Рошфорам. Мы начинали с титула баронов, а потом, с его изменением, добавились и новые земли… – Она смущенно замолчала. – Я лишь усугубила ситуацию, да? Но все вышеперечисленное принадлежит моем брату, а не мне.

– За исключение имения в Котсуолдс, – подмигнув, произнес герцог.

Калли застонала:

– Мне очень жаль. Честное слово, это не… – Она снова оборвала себя, неуверенная, что именно собиралась сказать.

Бромвель рассмеялся.

– Вам не за что извиняться. Я не расцениваю ваши слова как хвастовство. Это правда. Вы – владелица обширных земель.

Девушка закатила глаза:

– Ненавижу, когда обо мне так говорят. Можно подумать, что я очень… самодовольна.

– Вы? Уверен, никто не станет считать самодовольной столь очаровательную леди.

– Ах, боюсь, я такая болтушка, у которой слишком длинный язык. Бабушка считает это одним из моих худших недостатков.

– Боюсь, у этой дамы просто вздорный характер.

Калли рассмеялась:

– Я к ней несправедлива. Она просто очень гордится семьей, частью которой стала после замужества, и в этом ее не за что винить. Она всегда исполняла свой долг, даже если он заключался в воспитании своенравной девчонки, поступившей под ее опеку, в то время как бабушка уже давно вышла из возраста тесного общения с детьми. Поэтому она ожидает, что окружающие ее люди тоже не станут пренебрегать собственными обязанностями, невзирая на их личные симпатии и антипатии.

– А вы сами чего хотите? – поинтересовался он.

– Не уверена. Но уж точно я не стремлюсь замуж за какого-нибудь напыщенного болвана только потому, что он герцог, и не хочу рожать требуемое количество детей, чтобы доставить удовольствие его семье. И все это лишь потому, что я сестра герцога. – Девушка глубоко вздохнула. – Иногда я мечтаю… не знаю… превратиться в мисс Какую-то-там, у которой совсем нет приданого.

– Боюсь, вас ждет разочарование. В нашем обществе очень затруднительно быть девушкой без приданого.

– Знаю. Должно быть, я говорю как неблагодарный ребенок. Уверена, что вовсе не была бы счастлива, если бы мне пришлось экономить каждое пенни или… создавать шляпы, или шить одежду, или заниматься еще чем-нибудь ради пропитания. Просто иногда мне становится не по себе от осознания того, что другие люди, глядя на меня, видят лишь сестру Рошфора, а не самодостаточного человека. Не меня саму .

– Уверяю вас, – произнес граф, поворачиваясь так, чтобы смотреть девушке прямо в лицо, – когда я гляжу на вас, то вижу вас и только вас.

Встретившись с ним взглядом, Калли вдруг почувствовала себя так, словно в мире не осталось больше никого, кроме них двоих. Исчезли дорога, их спутники, зимний пейзаж. Она видела лишь глаза Бромвеля, серебристые в солнечном свете, обрамленные густыми черными ресницами, а чувствовала растущее внутри нее… нечто , становящееся все больше и грозящее в любой момент разорвать ее на куски.

Во взгляде графа отражались мириады эмоций, такие же мощные и всепоглощающие, как и ее собственные. Он поспешно отвернулся и глубоко вздохнул.

Калли тоже потупилась, стараясь скрыть чувства, которыми, как ей казалось, лучилось все ее существо.

– А вот и парк, – внезапно сказал Бромвель. В голосе его слышалось явное облегчение.

Калли кивнула. Они свернули на дорожку, ведущую к парку. Вплоть до самого горизонта раскинулась ровная поверхность, с обеих сторон обрамленная рядами деревьев; нигде не было видно ни следа строений. Земля еще ничем не напоминала весеннюю, с изумрудным буйством красок, а деревья стояли голые, за исключением вечнозеленых тисов. Тусклые лучи зимнего солнца оживляли лесной пейзаж. В довершение мирной идиллической картинки у самой кромки деревьев наездники заметили семейство красных оленей. Подняв головы, животные с интересом посмотрели на людей и быстро скрылись из виду.

Искоса посмотрев на Бромвеля, Калли рассмеялась и, вонзив шпоры в бока своей кобылы, устремилась вперед. Граф издал воинственный клич и поскакал за девушкой. Они быстро вырвались вперед, оставив остальных далеко позади.

Калли пришла в восторг от ветра, дующего ей прямо в лицо, и цоканья копыт преследовавшей ее лошади. Бешеная скорость скачки как нельзя лучше соответствовала бушевавшим в ее груди эмоциям. Мощный порыв ветра сорвал с головы девушки ее элегантную шляпку и унес прочь, но она лишь рассмеялась, слишком очарованная моментом, чтобы волноваться о своей потере.

Бромвель, ухмыляясь, поравнялся с Каландрой. Как бы она ни понукала кобылу скакать быстрее, графу все же удалось обойти ее, после чего он стал замедляться. Калли, последовав его примеру, заставила свою лошадь перейти на шаг. Они намного опередили остальных членов их компании, скрытых сейчас за поворотом. Девушка подумала, что это очень хорошо, потому что Бромвель подвел своего скакуна вплотную к ее лошади. Лицо его светилось решимостью. Когда они поравнялись, он одной рукой обнял Калли за талию и, перетащив на спину своей лошади, усадил перед собой.