Барбара Картленд - Любовь всегда права

– Я не предлагаю немедленно сочетаться браком, – ответила Скай. – Я еду с тобой в Лондон, Гектор Маклеод, и буду жить с тобой тайно от всех, в грехе.

Гектор в ужасе уставился на нее. Лицо его медленно залилось краской.

– Ты этого не сделаешь, – смутившись, выдавил он.

– Еще как сделаю! – возразила Скай. – Ты что, дорогой, не понимаешь, это – единственное, что способно на них повлиять. Я не буду выходить за тебя замуж, но стану жить с тобой, как жена. И мне нисколько не стыдно. Как бы там ни было, я с радостью и гордостью буду носить звание твоей любовницы.

– Я против, – решительно заявил Гектор.

– Дорогой мой, ты же только что сказал мне, что любишь меня и что тебе плевать на условности. А когда я прошу тебя забыть об условностях, ты…

– Я люблю тебя слишком сильно, чтобы опозорить тебя, – ответил он.

– Ты настоящий шотландец, – заметила Скай. – Как ты трепетно относишься к традициям. Это наш единственный шанс обрести счастье… и ты прекрасно это знаешь.

– И все равно я не согласен, – продолжал упорствовать Гектор.

– Но почему? – полюбопытствовала Скай. – Ответь, только честно!

– Хорошо, сейчас объясню, – пообещал Гектор. Он вдруг опустился на колени у ее ног и схватил ее за руки. – Я боготворю тебя! – сказал он. – Ты для меня – само совершенство, ты – единственная женщина, о которой я всегда мечтал. Я даже не думал, что когда-нибудь встречу такую, как ты. Если ты считаешь, что я могу прикоснуться к тебе не с самыми чистыми намерениями, то…

Скай почувствовала, что у нее слезы наворачиваются на глаза.

– Мой милый, – прошептала она, – мой дорогой, мой глупый, мой обожаемый, мой замечательный Гектор. Я буду жить с тобой в одном доме, под общей крышей, и пусть старики думают, что хотят. Мы заставим их дать согласие на наш брак. Но наши отношения будут такими, как ты пожелаешь. Наша любовь настолько сильна, чтобы мы можем оставаться чисты и целомудренны до тех пор, пока не сможем стать супругами перед Богом и людьми.

С этими словами она наклонилась и поцеловала его.

Карлотта ждала Нормана в вестибюле отеля «Ритц». Они договорились вместе пообедать.

Она приняла его предложение скорее потому, что прошлым вечером уклонилась от серьезного разговора с Норманом, а вовсе не из-за того, что ей не терпелось увидеться с ним.

Карлотте удалось отсрочить момент, когда он сделает ей предложение, но получилось это настолько неестественно, что она чувствовала себя удивительно неловко.

– Я отказываюсь вести серьезные разговоры здесь, – заявила она в клубе «Сайро». – У тебя сегодня какой-то уж слишком напыщенный вид. Так и кажется, что ты вот-вот сделаешь какое-нибудь нудное заявление. Забудь об этом, давай веселиться. Будем наслаждаться счастьем, выбросим все неприятности из головы. Давай почувствуем себя даже немножко глупыми!

Сталкиваясь с любыми, хоть мало-мальски важными проблемами, Норман руководствовался каким-то шестым чувством. Это часто не раз выручало его. Вот и сейчас оно подсказало ему сдержать нетерпение, которое подстегивало, толкало выяснить раз и навсегда, какие чувства испытывает к нему Карлотта. Уже несколько дней Норман искал удачный момент, чтобы застать ее в подходящем настроении. Он хотел узнать, проявляет ли Карлотта к нему интерес более глубокий, чем симпатия к приятному собеседнику, с которым она встречается за обедом или ужином. Ему не приходило в голову, что Карлотта как раз старательно избегает момента, которого он так ждет. Вчера вечером она спряталась за мнимое легкомыслие, потом отговорилась усталостью. Все время, пока они находились в ночном клубе «Сайро», Карлотта без умолку болтала. Она тащила Нормана танцевать, заставляла смеяться и подзывала как можно больше знакомых, оказавшихся в клубе. При иных обстоятельствах Карлотта удостоила бы их разве что улыбки или помахала бы рукой, однако в тот вечер она держала себя с ними так, будто это ее лучшие друзья. Она словно получила мощный заряд хорошего настроения, и оно передавалось окружающим. Но когда счет был наконец оплачен, кабаре закрылось, а ресторан начал пустеть, сев в машину Нормана, Карлотта устало откинулась на спинку сиденья.

– Я еле жива, – призналась она. – Вечер прошел великолепно, но теперь у меня ужасно разболелась голова. Пожалуйста, не говори со мной ни о чем, пока не доберемся до дома. Я хочу немного помолчать и отдохнуть.

В тусклом вечернем свете Карлотта выглядела необыкновенно привлекательно. Глаза ее были закрыты, руки с красивыми, покрытыми розовым лаком ногтями устало лежали на коленях. Норману хотелось взять эти руки и поцеловать их, а потом обнять Карлотту. Но он отвел от нее взгляд и уставился в окно, обиженно сжав губы.

Когда они остановились возле какого-то магазина, Карлотта открыла глаза.

– Уже приехали? – спросила она. – Я прямо засыпаю! Не выходи из машины, дорогой, умоляю! Не сомневаюсь, ты тоже очень устал.

Норман не послушался ее и первым выбрался из машины, а затем помог выйти ей. Дойдя до входной двери, Карлотта остановила его.

– Наверх я могу подняться сама, не надо меня провожать. Спокойной ночи, дорогой Норман! Спасибо за прекрасный вечер!

– Карлотта! – невольно вырвалось у него. Голос прозвучал почему-то хрипло и как-то болезненно. Это был крик души человека, доведенного до отчаяния.

Девушка остановилась.

– Увидимся завтра, – пообещала она. – Позвони утром, хорошо?

– Я прошу тебя завтра пообедать со мной, – умоляюще произнес Норман. – Я буду в Лондоне. Освобожусь скорее всего к половине второго. Давай встретимся в «Ритце» или в любом другом месте, где захочешь.

На завтра у Карлотты уже была назначена другая встреча, но она чувствовала себя виноватой за свое сегодняшнее поведение.

– С радостью принимаю твое предложение, – ответила она. – Хорошо, давай в «Ритце», в половине второго.

Послав ему воздушный поцелуй, Карлотта открыла дверь, после чего резко захлопнула ее за собой. Оставшись одна в своей спальне и глядя на собственное отражение в зеркале, Карлотта подняла руки, чтобы снять с плеча орхидею. Только сейчас она решилась признаться самой себе.

– Я люблю Гектора, – прошептали ее губы.

До этого момента она не отваживалась признаться себе в своих чувствах к нему. Больше она притворяться не могла. Ей нравился Норман, она восхищалась им и с радостью принимала знаки внимания, которые он ей оказывал. Однако никаких более ярких, страстных чувств он у нее не вызывал.

Свое сердце она отдала Гектору – человеку, которого видела всего несколько раз в жизни и о котором не знала практически ничего. Стоило ей подумать о его стройном, сильном теле, умном лице, проницательных, живых глазах, как мысли эти затрагивали какие-то глубинные, потаенные струны ее души, о существовании которых она раньше даже не подозревала. Ей казалось, будто внутри у Гектора находится какой-то источник энергии, который постоянно подталкивает его вперед, к достижению поставленных целей.