Жозефен Пеладан - Любопытная

3 «Книга Еноха» – один из наиболее значимых ветхозаветных апокрифов, не вошедших в библейский канон. Из «Книги Еноха» раннехристианские писатели заимствовали первые представления о падших ангелах. Считается также, что учение Еноха определило развитие мифа о Сатане.

4 Будучи эмблематической фигурой декаданса и центральным мотивому символистов, андрогин выступал духовным и эстетическим идеалом Пеладана. Андрогинные персонажи присутствуют уже в ранних работах Пеладана, играя роль мистагога – посредника между реальным и идеальным мирами. Андрогин как символ единства и гармонии отсылает к речи Аристофана из диалога Платона «Пир»: Аристофан вспоминает об ушедшей эпохе, когда существовал третий, андрогинный пол – сочетание мужского и женского начал. Выступившие против богов андрогины своими могуществом и самодостаточностью разгневали Зевса, который преподнес им урок, разъединив навсегда. В космологии Пеладана, как и в учении Платона, лишь любовь способна «залечить рану, нанесенную человечеству», и андрогин является высшим воплощением метафизической Любви. Вместе с тем, андрогин «конца века» существенным образом отличается от платоновского идеала. В литературе и живописи конца XIX столетия андрогин предстает в форме двух конкурирующих фигур – женственного мужчины и мужественной женщины. Изменение эстетической ситуации приводит к появлению нового андрогинного идеала, и Пеладан идет далее других в исследовании этой «асимметрии конца века», предлагая эзотерическую интерпретацию андрогинного начала: по словам одного из персонажей 21-частной этопеи, «андрогин – это невинная девушка-подросток, по-прежнему женственная». См. также [Monneyron F. L’androgyne ddcadent: mythe, figure, fantasmes. Grenoble: Ellug, 1996], [Monneyron F. De l’androgyne au mi-sogyne: l’infernale dialectique des ddcadents. Les Cahiers du GRIF, 1993. № 47. Misogynies. P. 75–86].

5 Сфинкс – вторая, после андрогина, ключевая фигура в творчестве Пела дана. Как и андрогин, Сфинкс был рекуррентным мотивом каку символистов, такиу наставников оккультизма, выступая в качестве хранителя оккультных тайн, выразителя животного – или мистического – начала в человеке, а также символа андрогинной женственности. Эзотерическая интерпретация фигуры Сфинкса – высшего символа древнеегипетской цивилизации и главной загадки природы – указывает на первоначальное состояние человека, идентичное его последнему состоянию; Сфинкс одновременно является вместилищем всех человеческих возможностей и скрытым источником тайн природы. В оккультной идеологии Пеладана смотреть в глаза Сфинксу значило получать своего рода посвящение, позволяющее постичь свой истинный потенциал.

6 «Тайная вечеря» – фреска работы Леонардо да Винчи, изображающая сцену последнего ужина Христа со своими учениками и созданная в 1495-98 годы в доминиканском монастыре Санта-Мария-делле-Грацие в Милане.

7 Геба – в древнегреческой мифологии богиня цветущей юности, дочь Зевса и Геры, на пирах подносившая богам нектар.

8 Эжен де Растиньяк ( Eugène de Rastignac) – один из центральных персонажей романа «Отец Горио» (фр. Ье Рёге Goriot; 1834) и ряда других романов цикла «Человеческая комедия» Оноре де Бальзака ( Нопогё de Balzac; 1799–1850), молодой провинциал, превращающийся в светского парижанина, готового на всё ради денег. В современном французском языке «Растиньяк» стало именем нарицательным, означающим самолюбивого выскочку.

9 Парк Монсо – парк в VIII округе Парижа, ограниченный улицей Курсель, улицей Прони и улицей Жоржа Бержера. В прошлом владение герцога Орлеанского, этот живописный городской парк примечателен псевдоантичными архитектурными постройками, многие из которых символически отсылают к масонству, отражая тот факт, что Филипп Орлеанский был магистром масонской ложи.

10 Граф Андрей Федорович Ростопчин (1813-92) – литератор, меценат, коллекционер, сын графа Федора Васильевича Ростопчина – русского государственного деятеля и фаворита императора Павла, генерал-губернатора Москвы во время наполеоновского нашествия, предполагаемого виновника Московского пожара 1812 года, писателя и публициста, в 1823 г. уехавшего жить в Париж. Брат французской детской писательницы графини де Сегюр ( comtesse de Segur), муж поэтессы и переводчицы Евдокии Ростопчиной.

11 Принцесса Леонора д’Эсте ( Leonora d’Este) – главная героиня романа «Высший порок» (фр. Le Vice Supreme; 1985) – первой книги «Декаданса» – литературный архетип роковой женщины, воплощающей «высший порок» – торжество женщины над мужчиной. Богатая аристократка, владевшая несколькими иностранными языками и превосходно разбиравшаяся в литературе и классическом искусстве, д’Эсте считала себя выше как других женщин, так и мужчин, а статус жены находила недостойным. Д’Эсте оставляет мужа наутро после брачной ночи (тот вскоре умирает от отчаяния), не усмотрев в альковных отношениях поэзии. Фетишизм и мазохизм – единственно возможные формы любви, которые она готова принять от мужчины, поскольку они представляются ей духовными, идеальными, необычайными. Если верить исследованиям, прототипом д’Эстэ послужила Анриет Майа ( Henriette Maillat) – непродолжительное время любовница и наставница Пеладана. Их отношения описывают как походившие на главенство матери над сыном – Анриет была старше, состоятельнее и занимала высокое положение в обществе; благодаря ей Пела дан стал вхож в парижские литературные круги. При этом Анриет пользовалась дурной репутацией «истеричной нимфоманки»: ей приписывали убийство мужа (ее муж совершил самоубийство при загадочных обстоятельствах) и многочисленные внебрачные связи с писателями-декадентами, современниками Пеладана – Леоном Блуа (Leon Bloy), Барбе д’Оревильи ( Barbey d’Aurevilly), Жорисом Карлом Гюисмансом (Joris-Karl Huysmarts). Последний изобразил ее наставницей Сатанизма Гиацинтой Шантлув ( Hyacinthe Charttelouve; фр. louve – волчица) в романе «Там внизу» (фр. La-bas; 1981), основанном на тайной связи с ней. Как следует из переписки Анриет и Гюисманса, их отношения представляли собой сплав сатанизма и садомазохизма: Гюисманс был охвачен страстным влечением к женщине, фантазировавшей тем временем о смерти и совокуплении с дьяволом. Анриет также писала Гюисмансу о своем недовольстве Пеладаном как альковным партнером – тот всякий раз оказывался «чересчур неподвластным». Последний, подобно героям своих книг, предположительно практиковал идеалистичное отношение к женщинам, за что подвергался унижению и осмеянию со стороны Анриет, считавшей платонизм Пеладана лишь попыткой замаскировать свою несостоятельность. См. также [Beaufils С. Henriette Maillat «amoureuse et dupe». Les Péladan. Les Dossiers. Lausanne: FAge d’Homme, 1990. P. 143–149], [Sato K.H. Sacher-Masoch, Péladan, and fin-de-siècle France. Waseda Global Forum, 2010. № 7. P. 339–362].