Линда Белаго - Под сенью апельсиновых деревьев

Через три дня Пароно подошел к ней:

– Мефрау?.. Мефрау! Не хочу вам мешать, но сегодня днем мы прибываем в Парамарибо. Может быть, вы… Будет лучше, если вы сойдете с корабля, когда стемнеет.

Эрика лишь кивнула.

Когда на горизонте появились первые дома, Эрика спряталась в палубной надстройке. Пароно коротко кивнул ей, а затем снова сосредоточился на штурвале.

Через некоторое время он пришвартовал свою «старую девочку» к причалу, а потом еще раз вернулся к Эрике и снял шляпу.

– Мефрау, мы прибыли, – любезно сказал он.

Эрика передала ему маленький кошелек с деньгами. Она не знала, сколько монет было внутри, однако Джульетта должна была позаботиться о том, чтобы их хватило.

Пароно заглянул в кошелек:

– Спасибо. Сейчас я покину корабль. Меня ждет семья.

Эрика кивнула.

– А вы потом, пожалуйста…

– Да, я уйду с корабля только тогда, когда стемнеет. Спасибо, капитан Пароно. И не беспокойтесь, это плавание останется между нами.

Он подарил ей благодарную улыбку и спрятал маленький кошелек в карман.

«Хороший человек», – думала Эрика, ожидая наступления темноты.

Под покровом ночи Эрика пешком добралась до лечебницы. Она не хотела привлекать к себе внимание, поэтому села на маленькую скамейку во дворе и стала ждать рассвета.

Когда солнце взошло над крышами домов, первой в миссии проснулась Додо. Негритянка, еще сонная, идя через двор к колодцу, обнаружила на скамейке Эрику. Додо от изумления вскинула руки. Эрика едва успела знаком показать ей, чтобы она вела себя тихо.

Додо подбежала к ней, размахивая руками. Казалось, она от души радуется тому, что увидела Эрику.

– Миси Эрика! Миси Эрика! Как прекрасно! Дети очень обрадуются! Миси Эрика голодна? Я сейчас приготовлю завтрак, – сказала Додо взволнованным шепотом.

После путешествия, проведенного в тишине, кудахтанье рабыни резало Эрике слух. Но здесь была жизнь, ее жизнь, а движения и чувства были частью этой жизни.

– С удовольствием, Додо. Да, я хочу позавтракать! – Эрика улыбнулась рабыне и встала.

Немного позже сонный Райнер забрел в кухню миссии. Увидев мать, он широко раскрыл глаза.

– Мама! – радостно закричал мальчик и прыгнул к ней в распростертые объятия. – Мама, ты снова здесь! Как было на реке?

Он взволнованно задавал ей один вопрос за другим, уютно устроившись у нее на коленях.

Вскоре после этого в кухне появилась Клара с Ханни на руках. Медсестра тоже обрадовалась, что Эрика благополучно вернулась. Эрика потрепала дочь по щеке, но глазенки Ханни искали лишь Клару, которая тут же дала ей ложечку каши.

Эрика тихо вздохнула. Ей надо уделять больше внимания этой маленькой девочке. С какой бы любовью Клара ни заботилась о Ханни, все же это была дочь Эрики. Придется привыкнуть к этому – в конце концов, Ханни не виновата в том, что произошло с ее матерью. И если все будет так, как решила Эрика, малышка никогда об этом не узнает.

Когда Эрика сидела в миссии, держа Райнера на коленях и наблюдая за тем, как хлопочут Додо и Клара, она вдруг почувствовала, что всем довольна. Собственно говоря, жизнь в этой стране была не такой уж плохой. Европа была далеко, и за это время она стала чужой для Эрики. Ее родина теперь здесь, и здесь она построит дом для себя и своих детей.

На следующее утро Клара, направляясь к Сузанне, заехала в карете за Юлией.

– Эрика снова здесь, – сообщила она Юлии без особых эмоций, видимо, мысленно уже находясь рядом с больной.

– О! – Юлия заколебалась.

Она горела желанием снова увидеть Эрику и узнать, как прошла ее поездка, нашла ли ее подруга своего мужа, привезла ли его с собой. Но, с другой стороны… Для Юлии это означало, что ей самой пора подумать о возвращении в Розенбург.

Прошло уже четыре недели, с тех пор как Юлия уехала оттуда. Опять-таки это означало, что ей надо попрощаться с мыслью о том, чтобы найти Жана. Рушились ее надежды на счастливое будущее в Розенбурге без Питера. Юлия отогнала эту мысль. Сначала они поедут к Сузанне.

Когда они с Кларой приехали туда, то обнаружили, что Сузанна все еще слаба, но жар уже спал. Юлия держалась на втором плане, когда Клара обследовала Сузанну и еще раз приготовила ей свежие компрессы.

Миноу сидела на краю кровати возле матери. По виду девочки Юлия определила, что та очень устала.

– Ты уже ела что-нибудь, Миноу?

Девочка покачала головой:

– Нет, я хотела оставаться рядом с мамой.

Юлия была тронута.

– Идем со мной. Посмотрим, может быть, мы найдем какую-нибудь еду для тебя. За твоей матерью сейчас очень хорошо ухаживают.

Юлия взяла девочку за руку и провела ее на нижний этаж.

В маленькой чистой кухне было не очень много продуктов, с которыми Юлия знала, что делать. С тех пор как она стала жить в этой стране, и вообще с тех пор, как она покинула пансион, где им преподавали домоводство, ей не приходилось самостоятельно готовить. Юлия беспомощно огляделась по сторонам, однако затем обнаружила корзину с бананами. Она сунула в руки Миноу сразу два банана.

Затем Юлия снова окинула взглядом кухню, но, кроме куска хлеба, уже покрытого плесенью, в этом доме ничего съедобного не было. В душу Юлии закралось подозрение.

– Как давно твоя мать болеет?

Миноу, уписывавшая банан за обе щеки, задумалась.

– Недели две, миси, – сказала она наконец.

Юлия вздохнула. С тех пор девочка, наверное, ни разу не ела досыта. Юлия решила, что прикажет Фони завтра собрать пакет с продуктами, чтобы в этом доме снова была еда. Ведь и Сузанне, возможно, не помешает подкрепиться.

Клара спустилась по лестнице вниз и заглянула в дверь кухни.

– Джульетта, я сейчас поеду назад, в лечебницу миссии. – Искоса взглянув на Миноу, она добавила: – Вы могли бы сегодня еще раз заглянуть сюда и немного подежурить? Было бы хорошо, если бы этой женщине через два часа снова сделали холодный компресс.

Юлия послушно кивнула. А что еще ей оставалось делать?

Когда она немного позже зашла с Миноу в комнату больной, Сузанна спала. Юлия села на стул, а Миноу – снова на край кровати.

Юлия смотрела на женщину и раздумывала. Она терялась в догадках. Что она здесь делает? Что подумает Сузанна, когда придет в себя и увидит ее? Юлия отогнала эту мысль; в конце концов, она находилась тут по заданию лечебницы.

Юлия задумчиво смотрела на Миноу. Была ли девочка похожа на Карла? Нет, Юлия не могла бы этого сказать. Может быть, Карл вообще не был отцом детей Сузанны? Но и этого Юлия не могла себе представить. Даже с ней Карл был чрезвычайно ревнив, а от черной любовницы вообще не потерпел бы… Но кто мог знать об этом наверняка? Карл любил детей. И гордился Генри, хотя тот… Мысль об этом причинила Юлии боль и заставила ее вспомнить, по какому поводу, собственно, она находилась в городе. Жан!