Луиза Фуллер - Любовь по расписанию

– Михай, это Пруденс, – сказал он своему кузену. – Она работает на моего дедушку. Пруденс, это мой кузен Михай. Он мне как брат. Мы с ним хорошие друзья. Только не позволяй ему петь для тебя.

Михай наклонил голову набок и улыбнулся:

– А ему не позволяйте играть для вас на гитаре. – Он поморщился. – У меня до сих пор проблемы со слухом. Ласло, куда ты хочешь поставить фургон? Мне нужно ехать назад. – Он глуповато улыбнулся Пруденс. – Моя жена сейчас рожает пятого ребенка, и я должен как можно скорее вернуться домой.

Мужчины быстро установили фургон среди яблонь, после чего Михай сел на лошадь, попрощался и уехал.

– Интересно, что внутри фургона, – сказала Пруденс Ласло.

– Так зайди туда. Там есть кровать, комод и плита.

Пруденс поднялась по ступенькам в фургон. На его стенах были нарисованы замки и розы, на кровати лежали яркие подушки. Сглотнув, она вернулась вниз.

– Ну? Что скажешь? – спросил Ласло после небольшой паузы. Его лицо при этом было напряжено. Тогда Пруденс вспомнила, как когда-то он обвинил ее в том, что она избегает его родных. Очевидно, он хотел узнать, что она думает о его кузене.

– Мне он показался милым, – улыбнулась она.

Ласло рассмеялся:

– Я имею в виду не Михая, а фургон. Тебе он понравился?

– Да.

– Ты говоришь искренне или просто пытаешься быть вежливой?

– Разумеется, я говорю искренне. Внутри фургона очень красиво. Тебе повезло, – подразнила его она. – У тебя есть и замок, и фургон. Не слишком ли жирно будет?

Он улыбнулся, но тут же посерьезнел.

– На самом деле фургон не мой. Я обустроил его для другого человека.

– Для кого? – прошептала она, но тут же нашла ответ на свой вопрос. – Для меня?

Ласло кивнул:

– Этот фургон должен был стать моим свадебным подарком тебе. – Он не собирался говорить Пруденс, что этот фургон предназначался для нее. Он просто хотел показать его ей, чтобы она смягчилась. Только женщина с каменным сердцем не увидит романтику в цыганском доме на колесах. – Но жить, очевидно, мы в нем не стали бы.

– Почему? Там есть все, что нужно. Жить там, должно быть, романтично.

– Там есть все, кроме водопровода и туалета. В отсутствии возможности помыться нет никакой романтики.

– Почему Михай сохранил этот фургон?

– Они с моим дядей реставрируют цыганские фургоны, – ответил Ласло. – Когда я сбежал из коттеджа на днях, я отправился к своему дяде. Там я вспомнил про свой фургон. Я не смог забрать его сразу, потому что у него было сломано колесо. Михай сказал, что починит его и привезет сюда. – Он пристально посмотрел на Пруденс: – Я хотел, чтобы ты увидела фургон перед тем, как уедешь.

Внутри у Пруденс все упало, и она мысленно отругала себя. Разумеется, она уедет отсюда, когда закончит работать. Ласло согласился с ней развестись. Но тогда почему ей вдруг стало так холодно, словно солнце внезапно перестало светить? Прогнав от себя эти мысли, она спросила:

– Фургон действительно мой? Я могу в нем переночевать?

Ласло так долго не отвечал, что она подумала, что он ее не услышал, но затем он кивнул.

– Я имела в виду, с тобой, – добавила она, немного помедлив.

Воздух между ними наэлектризовался. Их взгляды встретились, и у нее перехватило дыхание. Ласло медленно подошел к ней и запустил пальцы в ее волосы.

– Ты хочешь, чтобы я остался на ночь в твоем фургоне? Ты уверена? Между нами все так сложно.

Отстранившись, она протянула ему руку:

– В таком случае мы постараемся все делать просто. Давай ограничимся тем, что у нас получается лучше всего.

Затем она взяла его за руку и повела к фургону.

Пруденс разбудило пение птиц. Фургон был наполнен ярким и теплым солнечным светом. Какое-то время она лежала на спине и наслаждалась приятной болью, которая разливалась внутри ее. Затем она перевернулась на бок, вытянула руку в сторону и провела ей по простыне. Она была еще теплой и сохранила запах Ласло.

Последнюю неделю они все свое свободное время проводили в постели. Поначалу, когда она лежала ночью без сна в его объятиях после долгого марафона страсти, она боялась, что с наступлением утра чары рассеются, и они снова станут противниками. Но с каждым днем этот страх становился все слабее. Утром они продолжали вести себя как молодожены. Их отношения казались ей такими естественными, что она быстро ко всему привыкла.

Обычно Ласло просыпался раньше нее и приносил ей завтрак в постель. Иногда он просто лежал рядом, ждал, когда она проснется, или будил ее поцелуем. Он заставлял ее чувствовать себя смелой, обновленной и более энергичной, чем когда-либо.

Пруденс закусила нижнюю губу. Скоро все закончится, и она вернется в Англию к своей привычной жизни без страсти. Жизни без Ласло.

Вздохнув, она перебралась на край кровати и села. Она целую неделю жила настоящим, изо всех сил стараясь не думать о том, что будет дальше, и игнорируя щемящее чувство, которое возникало у нее в такие минуты, как эта. Если ее сердце вновь будет разбито, она не сможет никого в этом винить, кроме самой себя. Ласло не предлагал ей ничего, кроме секса. Цель их романа – пресытиться друг другом, чтобы продолжить жить дальше, забыв друг друга навсегда. Но, несмотря на то, что они много занимались сексом, ее влечение к нему нисколько не ослабло. Напротив, каждая минута, проведенная с ним, лишь напоминала ей о том, почему она влюбилась в него семь лет назад.

– Обычно я не люблю говорить о делах за едой, но мне бы хотелось узнать, Пруденс, как продвигается ваша работа, – сказал Янош, сидящий во главе стола.

Пруденс положила вилку. В словах хозяина замка не было ничего необычного, но, услышав странное напряжение в его голосе, она помедлила с ответом. Янош выглядел усталым, и это ее встревожило.

– Это только начало, но определенные подвижки уже есть.

Посмотрев на своего дедушку, Ласло нахмурился:

– Ты сегодня бледный, дедушка. Ты хорошо себя чувствуешь?

Янош кивнул:

– Я в порядке, Лаци. Я просто глупый старик.

– Это не так, – возразил Ласло. – Скажи, тебя что-то тревожит.

Пожилой мужчина покачал головой:

– Все нормально, правда. Просто каталогизация, похоже, займет больше времени, чем я ожидал.

Пруденс охватило чувство вины. Всю эту неделю она была так поглощена Ласло, что все остальное, включая работу, отошло на второй план.

– Пожалуйста, не беспокойтесь, Янош, – быстро сказала она. – Мне следовало предупредить вас о том, что этот этап работы всегда продвигается медленно. В документах всегда много пробелов.

– Особенно когда коллекция принадлежит старому дураку, который не помнит, где, когда или у кого он купил тот или иной предмет искусства? – спросил Янош.

Пруденс покачала головой:

– Вовсе нет. Удивительно, но многие владельцы, чьи коллекции стоят сотни тысяч фунтов, вообще не имеют никаких записей.