Мелани Милберн - Чего ты ждешь?

Леандро остановился у окна кабинета и посмотрел на заросший сад. Статую Рози отсюда не было видно. Но мысль, что она стоит в саду, спасательным якорем опустилась ему на сердце.

Станет ли ему когда-нибудь легче? Отступит ли это ужасное чувство вины, терзающее его день и ночь?

Как поступить с комнатой Рози? Куда девать ее одежду и игрушки? Кому отдать? В благотворительный фонд? Чтобы чужие люди попользовались и выбросили на помойку?

Леандро не мог оставить вещи Рози у себя. Зачем они ему? Он не хотел превратить комнату сестры в святыню для поклонения, как сделал это отец. Прошлого не вернешь.

Пора двигаться и жить дальше.

Он открыл дверь комнаты Рози и остановился на пороге. Два года после исчезновения Рози он приходил в ее комнату каждую ночь. Он всегда стоял на этом самом месте на пороге, молясь и надеясь увидеть очертания ее тела в кроватке принцессы. Он представлял себе ее ангельское личико в обрамлении темных локонов, разметавшихся по подушке, слышал ее тихое посапывание.

Леандро вспомнил, как стоял здесь в последний раз накануне отъезда в Англию. В доме царила тишина, а в его груди бушевал ураган горя.

В его душе что-то умерло вместе с исчезновением Рози. Он чувствовал пустоту в том месте, где жила надежда.

Пустую кроватку заливал лунный свет. Кролик Флопси лежал, уткнувшись мордочкой в покрывало. Леандро подошел к кроватке, поднял кролика и усадил его между розовым слоненком и плюшевым медвежонком.

Леандро обернулся, и сердце его замерло при виде маленькой фигурки в дверном проеме. Он зажмурился и затем понял, что это Миранда в шелковой пижаме цвета топленого молока.

– Что ты здесь делаешь в такой поздний час? – спросил он, удивляясь, что может говорить, хотя сердце его бешено колотилось.

Несмотря на тусклый свет луны, он заметил, что ее щеки зарделись.

– Мне не спалось… – ответила она. – Я спустилась выпить воды. Мне послышался какой-то шорох.

– Ты не испугалась?

Она слегка прикусила нижнюю губу.

– Чуть-чуть.

Леандро остро ощущал присутствие Миранды. После их поцелуя он больше не доверял себе. Боже, пора прекратить думать о том поцелуе.

Он видел очертания ее стройного тела под облегающей шелковой пижамой. Он слышал запах ее духов с нотками фрезии. Он все еще ощущал вкус ее губ, их соблазнительную сладость и возбуждающую невинность. Ее золотисто-каштановые спутанные волосы. Ему хотелось до них дотронуться, пропустить сквозь пальцы эти струящиеся шелковистые пряди, вдохнуть запах их чистоты и свежести. В лунном свете ее кожа казалась прозрачной, а светло-карие глаза влажно блестели. Кровь прилила к его чреслам, когда она облизала губы кончиком языка. «Она вспоминает наш поцелуй? Вновь переживает эмоции, которые я в ней разбудил? Грезит обо мне, как я о ней?» – вихрем пронеслось в голове Леандро.

– Хочешь стакан молока? – спросил он, выходя из комнаты.

Она скривила рот, как ребенок, отказывающийся принимать лекарство:

– Терпеть не могу молоко.

– Тогда что-нибудь покрепче?

– Нет, пойду спать. Извини, что побеспокоила тебя.

– Все в порядке. Я просто вспоминал…

Ее глаза блеснули, будто она сейчас заплачет.

– Тебе, наверное, очень тяжело было вновь сюда вернуться.

Леандро знал, что ему не следует к ней прикасаться. Это опасно. Это может поколебать его решимость. Тем не менее он протянул руку и убрал ей за ухо выбившуюся прядь волос. Он услышал короткий судорожный вздох, ее рот чуть приоткрылся, глазами она искала его губы.

– Не терзайся из-за того поцелуя, – сказал он.

Она отвела взгляд:

– Я и не думаю переживать. Я уже забыла обо всем.

Он приподнял ее подбородок и посмотрел ей прямо в глаза:

– А я никак не могу его забыть.

Миранда поджала губы. Моргнула. Сглотнула. Еще раз моргнула.

– Не нужно так себя вести со мной.

– Почему?

– Потому что это неправильно.

Леандро погладил Миранду по щеке:

– Я почувствовал, что для меня все было правильно.

Настолько правильно, что он хотел продолжения. И не только целовать ее. Он желал ее так сильно, как никого и никогда. Вожделение накрыло его с головой, кровь бурным потоком устремилась вниз. Ему хотелось крепко прижать ее к себе, чтобы она почувствовала всю силу его желания. Голод требовал немедленного утоления. Она оттолкнет его или прижмется, как в прошлый раз? Задохнется ли от восторга, когда он станет ее целовать?

Миранда нервно провела по губам языком.

– Только потому, что ты чувствуешь что-то правильным, не делает это правильным, – отрезала она.

Леандро нежно провел большим пальцем по ее нижней губе.

– Ты серьезно хочешь соблюдать обет безбрачия всю жизнь?

Она высокомерно посмотрела на Леандро:

– Я предпочитаю общаться с теми, кто не ставит во главу угла удовлетворение животных инстинктов.

Это дружеское замечание или она ревнует?

– Ты Николь имеешь в виду?

Миранда неодобрительно нахмурилась:

– Меня не волнует, если ты ей позвонишь и переспишь с ней. Ты можешь спать, с кем угодно.

– Но тебе ведь это не понравится, правда?

Миранда отодвинулась от него и, скрестив руки на груди, как чопорная учительница из его детства, произнесла обвиняющим тоном:

– Тебе, кроме секса, ничего больше в жизни не нужно?

– А тебе?

Миранда поджала губы.

– Речь сейчас не обо мне.

– Это точно, – ответил он. – Тебе не нравится говорить о себе. Лучше раздавать советы другим, а на свои потребности закрывать глаза.

– Ты ничего не знаешь о моих потребностях.

Он приподнял бровь.

– Ты уверена в этом, Спящая красавица? – спросил Леандро. – Вкус этих потребностей до сих пор у меня во рту.

Ее щеки запылали огнем.

– Зачем ты так со мной?

Он нежно, но твердо взял ее за плечи:

– Ты обманываешь себя, Миранда. И сама об этом прекрасно знаешь. Ты хочешь от жизни большего, но боишься повзрослеть и получить желаемое.

Миранда сбросила его руки с плеч и с ненавистью взглянула на него:

– Это тебе Джулиус наговорил?

– О чем это ты? – нахмурился Леандро.

– Он недавно прочитал мне целую лекцию, – ответила Миранда. – Прямо у тебя с языка снял, что Марк бросил бы меня, если бы остался жив. Это твоя манера показать, что ты заинтересовался мной после стольких лет полного равнодушия?

– Я никогда не игнорировал тебя.

«Ты не представляешь, как ты не права», – подумал он сдержанно. Он узнавал ее постепенно. Сначала она была для него младшей сестренкой друзей. Потом он заметил, как она расцвела, превратившись из неуклюжей девчонки в красивую и успешную молодую женщину. Он замечал, как загорались ее щеки, когда она смущалась, особенно почему-то, когда он был рядом. Он физически ощущал ее присутствие, когда они находились в одной комнате. Он ощущал ее малейшее движение, то, как она опускала взгляд, облизывала губы, нервно сглатывала или покусывала нижнюю губу.