Андреа Лоренс - Будь моей королевой

– Мне так жаль, Габриэль. Я не…

– Прекрати! – злобно оборвал он ее. Гнев, который бурлил в нем все это время, достиг точки кипения, когда он встретился с Серафией лицом к лицу. – Не говори мне, что ты не знала об этом, потому что это ложь. – Он указал на белый лист бумаги на столе перед ним. – Я нашел расписание, которое ты дала мне в Майами на неделю. Это мероприятие там указано. Патрик Роулинг сказал, ты даже сама ему предложила. Все это время ты знала, что нам предстоит.

Серафия скрестила руки на груди в защитном жесте:

– В Майами я еще ничего не знала о твоем похищении. Да, это было мое предложение, я думала, тебе это понравится. Когда мы обсуждали твой график визита, я упомянула субмарину, и ты ничего не сказал. Ты просто игнорировал меня половину времени. Удивлена, что у тебя вообще есть график.

– А после того, как узнала, что случилось со мной в Венесуэле? После инцидента на винодельне? Разве тебе не пришло в голову, что посещение нефтяной платформы может быть плохой идеей?

– Я забыла, – сказала она, на ее глаза снова навернулись слезы. – После всего, что произошло на прошлой неделе, я абсолютно забыла о подводной лодке. Вылетело из головы, а когда вспомнила, было уже слишком поздно. Нас разделяла толпа, и я не могла предупредить тебя, не устраивая сцену. Я пыталась дать тебе знать, прежде чем они перешли к этой части экскурсии.

Габриэль встал, его темные глаза изучали лицо Серафии в поисках признаков предательства, в котором он не сомневался. Гектор бросил на нее тень подозрения, от которого Габриэль уже не мог избавиться. Под застенчивыми улыбками и строгими респектабельными костюмами Серафия скрывала какой-то секретный план. И Габриэль на него клюнул.

– И ты появилась как раз вовремя, чтобы предупредить меня, – ответил он с горечью в голосе. – Достаточно поздно, чтобы предотвратить позор будущего короля, но не слишком поздно, чтобы убедить, что все это не преднамеренно: на случай, если уловка не сработала и у тебя еще есть шанс стать королевой.

На лице Серафии замелькали странные эмоции, которые в конце концов оформились в раздражение.

– Я не хочу быть королевой. Никогда не хотела, и ты знаешь почему!

Если она действительно не хотела быть королевой, то оставался лишь один вариант.

– Тогда ты просто хотела находиться рядом, чтобы погубить меня и мою семью?

Серафия вскинула руки и потрясла перед ним поднятым указательным пальцем:

– Одна ошибка. Одна. И ты вдруг поверил всем этим газетным обвинениям? Ты мне вообще не доверяешь?

– Я доверял. По глупости я отбросил все подозрения и доверился тебе больше, чем кому-либо за много лет. Даже когда появилась та статья, я проигнорировал ее, как неприятную сплетню или старую новость из прошлого. Я не мог поверить, что ты станешь использовать меня, чтобы взойти на трон.

– Потому что я этого не делаю, – настаивала Серафия.

Габриэль лишь печально покачал головой:

– Ты такая же, как семья Гомес. Знаешь что? Ты даже хуже. По крайней мере, они не скрывают своих амбиций. А ты и твоя семья прикидываетесь друзьями, а затем переворачиваете и искажаете отношения, чтобы добиться собственных целей.

– Габриэль, ты сам сказал, что та история ерунда. Меня никто не подсылал к тебе. Ты сам нанял меня.

Именно эта деталь смущала его, но чем дольше Габриэль размышлял, ожидая Серафию, тем больше сомневался, что это действительно так.

– Что ты делала в Майами, Серафия? Я сто лет не видел тебя, и вдруг ты неожиданно прилетаешь из Барселоны в Майами на мою прощальную вечеринку? Ты могла просто дождаться меня в Алме, если так хотела поздравить, и сэкономить кучу времени и денег.

Серафия напряглась и нахмурила брови:

– Я была в Штатах по другому проекту, и мой отец попросил меня сходить на вечеринку от имени нашей семьи.

– Какой проект? – не отступал Габриэль. – На кого ты работала?

Серафия начала заикаться, как будто ее поймали с поличным и она не могла придумать подходящую ложь.

– Я… Это был… конфиденциальный клиент. Я не могу сказать тебе, кто именно.

– Конфиденциальный клиент? Разумеется. – Неужели она думает, что он настолько глуп? Габриэль старался не принимать это на свой счет. – Ты была приманкой. Я клюнул, и ты легко втерлась в доверие. Делала вид, что хочешь помочь мне стать хорошим королем, укрепляла мою уверенность в постели, в то же время медленно сводя на нет любой прогресс, которого я достигал.

Серафия посмотрела на него – в ее темных глазах отразилась боль.

– Это все, что ты думаешь о нас двоих? О том, что было между нами?

– Сначала я этого не понимал, но теперь вижу, как сильно ошибался. Наверное, для тебя это было действительно трудно.

Она прищурилась, слезы высохли.

– Что именно?

Габриэль с трудом сглотнул:

– Пытаться провести меня сразу двумя способами.

Серафия ахнула и прижала руку к губам. Попятилась, пока не натолкнулась на дверную раму.

– Ты ублюдок, Габриэль.

– Может быть, – сказал он задумчиво. – Но именно такие люди, как ты, превратили меня в него.

– Я ухожу! – крикнула она, исчезая в коридоре.

– Хорошо, уходи! – прорычал он в ответ. – Я все равно собирался тебя уволить.

Он услышал, как дальше по коридору хлопнула дверь ее спальни. После ухода Серафии гнев, который кипел внутри его, вдруг исчез. Габриэль откинулся в кресле и опустил голову на руки.

Не важно, уйдет она сама или он уволит ее. Все равно уже поздно: она сделала свое дело и скоро исчезнет из его жизни.

«Энергичнее. Быстрее. Не останавливайся.»

Не важно, что у Серафии обжигало легкие или что мышцы ее ног, казалось, в любой момент оторвутся от костей. Она не останавливалась.

Лишь достигнув предела, когда терпеть было невозможно, Серафия потянулась к пульту и сбросила скорость на беговой дорожке на полмили. Передохнув две минуты, увеличила уже на целую милю. Ее кроссовки тяжело стучали по движущейся ленте, которая развивала скорости, ранее Серафии недоступные.

Но сейчас это было необходимо. Или она продолжает бежать, или все случившееся накроет ее. Только когда Серафия почувствовала, что ее сердце стучит в груди как молот, поняла, что перестаралась. Она протянула руку и нажала на кнопку аварийной остановки, без сил рухнув на пульт всем телом. Горячий, как огонь, воздух вырывался из ее легких, сердце было готово вот-вот лопнуть. Сегодня она бежала много миль. Несколько часов. А ее врач ограничил ежедневные физические нагрузки сорока пятью минутами.

И все равно, когда она подняла голову, мир вокруг нее не изменился. Все то же страдание. Все то же замешательство. Тот же гнев на себя и на Габриэля. Все, чего она достигла, – потянула подколенное сухожилие и отчаянно вспотела.