Карла Кэссиди - Запутанная история

Она взяла инициативу на себя, отстранилась и потянула с него боксеры. Когда их совсем сняла, его глаза блеснули яркой зеленью.

– Теперь моя очередь, – прошептал он и просунул большие пальцы под резинку ее трусиков. Затем невообразимо медленно стянул их с ее бедер, колен, пока наконец не снял полностью.

Его руки скользнули по ее ногам, словно вспоминая их форму. А она пробежалась пальцами по его груди, наслаждаясь игрой его мускулов под теплой кожей.

Дэниел простонал, когда она обхватила пальцами его мужское естество. А ритмичные движения ее руки еще сильнее разожгли его желание. Он запустил пальцы в ее волосы и простонал ее имя, а она продолжала движения рукой. Затем наклонилась и взяла его губами, а пальцы Дэниела сжали ее густые волосы.

– Ты сводишь меня с ума, – пробормотал он искаженным от желания голосом.

Она подняла голову и посмотрела на него:

– Хочу, чтобы ты сошел с ума. Чтобы ты рядом со мной лишился рассудка. – Она снова лизнула головку его члена, а потом начала его посасывать, пока Дэниел не поднял руками ее голову.

– Хватит, – взмолился он. – Если ты не остановишься, я не смогу себя сдержать, а мне не хочется, чтобы все прекратилось так быстро.

– Я тоже не хочу, чтобы все прекратилось так быстро, – последовал ответ.

Она далеко им не насытилась. У нее кружилась голова от терпкого запаха его одеколона, и ей хотелось взять этот аромат с собой, чтобы он остался с ней навеки.

Дэниел перевернул Оливию на спину и ласкал ее тело, начав с губ и опускаясь все ниже. Казалось, он делал это в сотый раз и прекрасно знал, какое место поцеловать, а какое погладить, чтобы доставить ей больше удовольствия.

Он еще раз сжал губами ее набухшие соски, словно играя с ней и дразня. Когда он ласкал ее грудь, его руки скользнули к ее животу и ниже… к тому месту, которое сильнее всего ждало его прикосновения.

Она выгнула бедра навстречу ему, к своему удивлению почти достигнув взрыва наслаждения. Он чувствовал ее состояние и не форсировал события. Она оставалась на той грани, за которой ее захлестнул бы водопад эмоций, за которой она лишилась бы способности двигаться и дышать.

– Еще, – прошептала она, а ее пальцы сжали его плечи.

Он хохотнул густым сексуальным смехом и еще раз коснулся пальцем ее заветного уголка. На сей раз наслаждение оказалось не столь сильным, но не менее приятным.

– А теперь я хочу, чтобы ты вошел в меня.

– Как хорошо быть с женщиной, которая точно знает, чего хочет. – Он опустился над ее раздвинутыми бедрами и медленно вошел в нее.

Оливия закрыла глаза и крепко его обняла, радуясь согласию их желаний и ощущений.

Они двигались в ритме, который ее тело запомнило, несмотря на прошедшие годы. Начали медленно, затем увеличили темп, и, несмотря на недавние два оргазма, она почувствовала приближение третьего.

Словно чувствуя это, он увеличил глубину проникновения и скорость толчков. Она еще раз хрипло произнесла его имя и непроизвольно задрожала, когда ее захлестнула волна наслаждения.

Дэниел последний раз вошел в нее, простонал ее имя и тоже кончил. Навис над ней, опираясь на локти. Их лица разделяли несколько дюймов, и он отбросил рукой с ее лица волосы. Затем поцеловал так нежно, словно проник вглубь ее тела и прикасался губами к ее сердцу.

На сей раз в одном она была уверена – что не забеременеет. После рождения Лили научилась принимать противозачаточные таблетки. Вспомнив о дочери, она поняла, что ей пора домой.

– Мне надо ехать, – промолвила она.

– Останься, – взмолился он так, что у нее сжалось сердце. – Проведи эту ночь со мной, Оливия. Только одну ночь, чтобы утром проснуться в моих объятиях.

У нее был миллион причин, чтобы отказаться. Прежде всего это было бы не очень красиво по отношению к ее близким.

– Мне правда надо домой, – сказала она, однако не попыталась встать с кровати.

– Я закажу палочки моцареллы с доставкой вам на дом, если Лили позволит маме остаться со мной на ночь.

Она улыбнулась:

– Очень уж откровенная попытка обвести ее вокруг пальца. Думаю, ты и сам это понимаешь.

– А вдруг получится? Победителей не судят.

Рассудок говорил ей, что надо встать и вернуться в дом, для которого она стала своей. Но этим вечером ей хотелось стать своей для Дэниела и его дома.

– Заказывай эти сырные палочки. Я никуда не поеду, – решила Оливия. Слова сорвались с ее губ прежде, чем она успела их осмыслить.

Он перекатился на край кровати и взял телефон. Пока он звонил Джимми, Оливия встала и накинула блузку. Зашла сначала в ванную, а потом на кухню, где нашла свою сумку и достала из нее телефон.

Она отправила матери эсэмэску и сообщила, что снова вынуждена работать ночью и чувствует себя виноватой перед ними. Она не любила врать Роуз, но что ей оставалось делать? Не рассказывать же о жарком сексе с Дэниелом? И желании провести остаток ночи в его объятиях?

Она сунула телефон обратно в сумку, подняла с пола кобуру и отнесла все в спальню.

– Палочки моцареллы заказаны и будут доставлены получателю минут через пятнадцать, – отчитался Дэниел.

– А я написала мамуле, что не вернусь до утра. – Она опустила сумку на ковер и положила кобуру на ночной столик. Затем она сняла блузку и легла рядом с ним.

Дэниел немедленно заключил ее в объятия, а она положила голову ему на грудь. Так она могла слышать ровный стук его сердца.

Он поглаживал одной рукой ее спину, и ей стало хорошо и уютно, как никогда прежде в Лост-Бей.

На следующий день она будет корить себя и жалеть о содеянном. Но этой ночью ей хотелось просто побыть женщиной, которую любят и окружают заботой. Этой ночью ей хотелось верить, что лежащий рядом мужчина останется с ней навсегда.

И она знала, что утром от всех этих мечтаний не останется и следа.

Конечно, ничего лучше, чем проснуться с Оливией в объятиях, он и придумать не мог. Долго еще над сознанием Дэниела властвовала прошедшая ночь и раннее утро. Каждая его клеточка помнила прильнувшее к нему ее теплое податливое тело.

Впрочем, ничего особо хорошего от утра он не ждал. Так все и получилось. Оливия торопилась домой, чтобы принять душ, переодеться и затем поехать на службу. Она думала о своем, хотя и не полностью ушла в себя. За кофе они строили планы на день. Решили поужинать вчетвером с ее мамой и дочкой, а затем сделать сюрприз Лили – сводить ее в кафе-мороженое.

Он проводил Оливию до дому и ждал на дорожке рядом, пока она принимала душ, одевалась и наконец села в свою машину. Он проехал с ней до полицейского участка, где она сразу закрылась в своем кабинете.

Работать здесь ей оставалось не больше двух недель. Ее прислали для разоблачения коррумпированных полицейских, и внутреннее расследование она почти закончила.