Карла Кэссиди - Запутанная история

Они почти закончили лакомиться мороженым, когда Оливия увидела Джимми Тамбора. Он шел к ним через улицу.

– Добрый день, ребята. – Он широко улыбнулся и бросил взгляд на их стол.

– Привет, Джимми. У тебя там разве не самая горячая пора?

Джимми пренебрежительно махнул рукой:

– И без меня справятся. Вдруг захотелось отведать клубничного мороженого с шоколадом. Вот и решил сбежать на несколько минут. У меня хорошие работники, свое дело отлично знают, так что никто обо мне скучать не будет. – Он пригнулся к Лили. – А ты, должно быть, та маленькая девочка, которая любит мои палочки моцареллы.

Лили вытаращила глаза:

– Ты их делаешь?

– Вроде да, – подтвердил Джимми.

– Я их очень люблю, почти как мороженое.

Джимми расхохотался и выпрямился:

– Что-то ничего не слышно о вашем расследовании. Все по-прежнему движется к аресту?

– Мы сейчас хотим расставить все точки над «i», – ответила Оливия. К ее неудовольствию, дело застопорилось. Она подозревала, что до отъезда в Натчез раскрыть убийство Шелли не удастся. Весь прошедший день наводила блеск на доклад для прокурора штата о внутреннем расследовании.

– Что ж, желаю хорошо полакомиться в последний раз мороженым. – Джимми снова улыбнулся и направился в свое бистро.

Оливия проводила его взглядом, и ее вдруг осенило. Джимми Тамбор не входил в число подозреваемых, однако он был в городе в день убийства. И вполне мог состоять в близких отношениях с Шелли, потому что дружил с Бо.

Найденный рядом с автостоянкой нож был взят из его бистро, и он все время интересовался ходом расследования.

– Оливия? Ты где? – Густой голос Дэниела прервал ее размышления.

– Мамуля? Ты где? – хихикнула вслед за ним Лили.

– О, извините. Я здесь. Просто немного задумалась. – Конечно, она походила на утопающего, хватающегося за соломинку, когда начала подозревать Джимми.

– Я хотел узнать, можно ли нам ехать? – спросил Дэниел.

– Можно, – ответила она.

Они встали из-за стола, выбросили салфетки в мусорную корзину, сели в машину Дэниела и поехали домой.

– Почаще бы такие сюрпризы, – заметила Лили. – Может, каждый день.

Дэниел рассмеялся и бросил на нее взгляд через зеркало заднего вида:

– Если сюрпризы случаются каждый день, они перестают удивлять. А сегодняшний сюрприз, по-моему, был самый настоящий.

– Да-да, настоящий, – согласилась Лили. – И Помощник с нами был. Вот здорово.

Тем временем они подъехали к дому. Роуз с Лили вошли внутрь, а Оливия задержалась на крыльце и коснулась руки Дэниела:

– Отличная была идея, спасибо. Маленький праздник.

– Точно праздник, – согласился он. – Однако тебя, похоже, что-то расстроило.

– Джимми меня расстроил. Вдруг задумалась, почему его нет в нашем списке.

Дэниел нахмурился:

– Вряд ли его можно считать одним из главных подозреваемых. Он всегда поддерживал тесные отношения с Бо. Трудно поверить, что он мог убить знакомую своего лучшего друга.

– А ты не помнишь, где он был в ночь убийства Шелли?

– Посмотрю в наших бумагах, но, по-моему, он тогда работал у Бо.

– Надо тщательно это проверить или даже еще раз побеседовать завтра с Бо, – задумчиво промолвила она. – Может, я сошла с ума, но мы ведь еще не все, даже самые малейшие, возможности использовали?

– Хорошо, как тебе угодно, – согласился он и впился в нее взглядом. – А о прошедшей ночи нам не стоит поговорить?

Ее щеки неожиданно залил румянец.

– Могу лишь сказать, что повторение не предвидится. То есть повторения не будет, – поправила она себя.

– А мне уже его захотелось. – Дэниел поднял руку и пробежался пальцами по ее волосам, а затем по виску и щеке.

Она отпрянула. Экий хитрец! Его прикосновение разожгло в ней желание. Совершенно не нужное, которое требовалось погасить.

– Дэниел, больше заняться с тобой любовью не смогу, потому что не хочу уехать отсюда с разбитым сердцем. У нас разные взгляды на жизнь. Мы во многом отличаемся друг от друга. Я позволила себе тобой увлечься, но это надо прекратить.

В его глазах на мгновение блеснуло удивление. Он глубоко вздохнул и пригладил рукой свои волосы.

– Ты ведь почти закончила у нас в городе все дела, не так ли?

Она кивнула:

– Сегодня поставила последнюю точку в отчете о внутреннем расследовании. Как только его отошлю, через несколько дней будут назначены внеочередные выборы. А после того как новый шериф приступит к выполнению своих обязанностей, я, конечно, уеду.

На нее навалилась тоска. Сложись все по-другому, она могла бы назвать Лост-Бей своим домом. Если бы Дэниел любил ее, если бы хотел завести семью… но это были только ее, а не его мечты.

– Самое важное – до моего отъезда приблизиться к раскрытию дела Синклер. – Она старалась перевести разговор в другое русло.

– Тогда надо утром потолковать с Бо о Джимми. – Его зеленые глаза потемнели, и прочитать в них что-то стало невозможно.

– Хорошо. В семь часов я буду готова выехать из дому.

Он кивнул:

– Подъеду сюда примерно к этому времени, чтобы тебя проводить.

Не в силах себя сдержать, она положила ладонь на его руку:

– Спасибо за ночь и за сегодняшний вечер, за всю поддержку и защиту. – Оливия убрала ладонь. – Но с этого момента нам надо быть только профессионалами. – У нее сжалось сердце. – Не хочу, чтобы ты сильнее сближался с моей семьей, особенно с Лили. Это только осложнит расставание, когда мы покинем ваш город.

– Оливия, ты уже словно со мной прощаешься, хотя пока не уезжаешь.

– Просто тебе надо понять, что повторения вчерашней ночи не будет.

– Принял к сведению. – Его глаза еще сильнее потемнели. – Осталось только сказать «до свидания». Увидимся завтра утром.

Оливия провожала его взглядом, пока он шел к машине, сел за руль и наконец скрылся из вида. Он не мог понять, что она прощалась со своими мечтами… прощалась с надеждой, что они станут одной семьей. Говорила «прощай» своим грезам о том, что он станет для Лили чем-то большим, а не просто биологическим отцом.

Она любила его и в первую очередь этому своему чувству говорила «прощай».

Поездка в кафе-мороженое привела к неожиданному итогу. Чего-чего, но Дэниел точно не ждал, что Оливия признается в увлечении им и поспешит сказать «прощай».

Следующим утром, сидя в машине у ее дома, он снова и снова проигрывал в голове их диалог накануне.

Она не хотела уезжать с разбитым сердцем, а значит, была в него влюблена. Может, и к лучшему, что не захотела дальше с ним сближаться, ведь он все сильнее прикипал душой и к ней, и к ее семье.

Он всегда считал себя вольной птицей. Горький опыт родителей многому его научил. И он не хотел столкнуться с теми безобразиями, которые сопровождали их развод.